кого спасал. Он оказывал им эту услугу с бешеной злобой. Это была помощь,
не знавшая жалости...
твердости, казалось, готовы были изрешетить судно. При каждом крене
градины перекатывались по палубе, как свинцовые шарики дроби. Урка,
терзаемая сверху и снизу водной стихией, чуть виднелась из-под
перехлестывавших через нее волн и каскадов пены. На судне каждый думал
только о себе.
удивлением оглядывались, видя, что никого не унесло в море. У многих лица
были исцарапаны разлетавшимися во все стороны щепками.
объятого ужасом ребенка не слабее руки великана. В минуты смертельного
страха пальцы женщин превращаются в настоящие тиски; молодая девушка
способна тогда вонзить свои розовые ноготки даже в камень. Погибающие изо
всех сил старались удержаться на месте. Но каждая волна грозила смыть их с
палубы.
16. ЗАГАДОЧНОЕ ЗАТИШЬЕ
бури. Без всякого перехода, без малейшего ослабления смерч в одно
мгновение куда-то исчез, точно провалился в бездну. И не сообразить было,
куда он девался. Вместо градин в воздухе опять замелькали белые хлопья.
Снова начал медленно падать снег.
прекращается электрический ток, все успокаивается, даже волны, которые
после обыкновенных бурь некоторое время еще продолжают бушевать. Тут же
наоборот - никаких следов недавней ярости. Как труженик после тяжкой
работы, море сразу засыпает; это как будто идет вразрез с законами
статики, но нисколько не удивляет старых моряков, знающих, что море полно
всяких неожиданностей.
бурях. Так, в наши дни во время памятного урагана, разразившегося 27 июля
1867 года над Джерси, ветер, неистовствовавший четырнадцать часов подряд,
внезапно сменился мертвым штилем.
сонных вод. Одновременно с этим - ибо последняя фаза бури похожа на первую
- наступила полная темнота. Все, что удавалось разглядеть, пока снежные
тучи еще клубились в небе, снова стало невидимым, бледные силуэты
расплылись, растаяли, и беспредельный мрак опять со всех сторон окутал
судно. Эта стена непроглядной ночи, это сплошное черное кольцо, эта
внутренность полого цилиндра, ежеминутно сокращавшаяся, окружила
"Матутину" и суживалась со зловещей медлительностью замерзающей полыньи. В
зените - ни звезды, ни клочка неба: давящий, низко нависший потолок
тумана. Урка очутилась как бы на дне глубокого колодца.
неподвижности. Никогда океан не бывает так угрюм, как в то время, когда он
напоминает собою пруд.
судна. Палуба, принявшая опять горизонтальное положение, лишь слегка
накренялась то в одну, то в другую сторону. Кое-где еле заметно колыхались
оборванные снасти. Висевшая вместо фонаря граната, в которой горела
просмоленная пакля, уже не раскачивалась на бушприте, и с нее не стекали в
море огненные капли. Ветерок, еще разгуливавший в облаках, не производил
никакого шума. Густой рыхлый снег падал чуть-чуть косо. Уже не было слышно
кипения волн у рифов. Могильная тишина.
носившимися по волнам, это внезапное затишье казалось невыразимым
счастьем. Они решили, что настал конец их испытаниям. Все вокруг них и над
ними как будто молча сговорилось спасти их. К ним опять вернулась надежда.
Все, что за минуту перед тем было яростью, стало теперь спокойствием. Они
сочли это верным признаком того, что мир заключен. Измученные люди
вздохнули, наконец, полной грудью. Они могли теперь выпустить из рук
обрывок каната или обломок доски, за которые до сих пор цеплялись, могли
подняться, выпрямиться, стоять, ходить, двигаться. Неизъяснимое чувство
покоя овладело ими. Во мраке бездны бывают иногда такие мгновения райского
блаженства, служащие лишь подготовлением к чему-то иному. Было очевидно,
что людям больше не угрожали ни шторм, ни пенящиеся валы, ни бешеные
порывы ветра, - от всего этого они уже избавились.
их заметит и подберет какое-нибудь встречное судно. Самое страшное
осталось позади. Они возвращались к жизни. Самое важное достигнуто: им
удалось продержаться на воде до прекращения бури. Они говорили себе:
"Теперь уже конец".
спустился за канатом в трюм и, вернувшись, объявил:
17. ПОСЛЕДНЕЕ СРЕДСТВО
не мог бы ответить на этот вопрос. Случилось ли это, когда их пригнало к
Каскетам? Или когда они находились вблизи Ортаха? Или, может быть, когда
их едва не затянуло в водоворот, к западу от Ориньи? Вероятнее всего, они
вплотную подошли к "обезьяне", и там судно напоролось на острие подводного
камня. Они не заметили толчка, так как их в это время швыряло ветром из
стороны в сторону. В состоянии столбняка не чувствуешь уколов.
спустился в трюм и, вернувшись, сообщил:
скрывала вода, наполнявшая трюм, она находилась под ватерлинией, где-то
глубоко в подводной части урки. Отыскать ее было невозможно. Невозможно
было ее и заделать. Где-то была рана, а перевязать ее было нельзя.
Впрочем, вода прибывала не слишком быстро.
Живо!
отсюда, положимся на ветер.
которое они сочли своим спасением, было для них гибелью. Если бы
юго-западный ветер продолжал дуть с прежней яростью, он пригнал бы их к
какому-нибудь берегу раньше, чем трюм наполнился водою, или, быть может,
выбросил бы их на песчаную отмель до того, как судно начало тонуть. Шторм
помог бы им добраться до суши. Но не было ветра, не было и надежды. Они
погибали, потому что ураган утих.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Белов Вольф
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Никитин Юрий