Чтение 26–й страницы книги ~Испытание Гилберта Пинфолда~

niente {Сладостное безделие (итал.).}.

- Заткнись, - оборвал ее Ангел. - Хватит, пошутили. Мне нужно серьезно
поговорить с Гилбертом. Послушайте, Гилберт, у меня к вам предложение.

Но мистер Пинфолд не отвечал.

Во время перелета в Париж Ангел периодически возобновлял разговор.

- Гилберт, выслушайте меня. Мы должны договориться. Время поджимает.
Гилберт, старина, будьте благоразумны.

Дружеский тон сменился на льстивый, а потом и вовсе перешел в нытье;
породистый голос стал поскуливать, приводя мистеру Пинфолду на память их
краткую встречу в Личполе.

- Поговорите с ним, Гилберт, - просила Маргарет. - Он в самом деле
очень тревожится.

- Он и должен тревожиться. Если ваш жалкий брат хочет, чтобы я ему
отвечал, пусть соответственно обращается ко мне: "мистер Пинфолд" или "сэр".

- Хорошо, мистер Пинфолд, сэр, - сказал Ангел.

- Вот так лучше. Так что вы хотели мне сказать?

- Я хочу попросить у вас прощения. Мы запороли весь План.

- Безусловно, запороли.

- Это был серьезный научный эксперимент. А я приплел сюда раздражение
против вас. Извините меня, мистер Пинфолд.

- Так умолкните наконец.

- Именно это я и хочу предложить. Послушайте, Гил... мистер Пинфолд,
сэр... давайте заключим сделку. Я отключаю всю аппаратуру. Я даю честное
слово, что никто из нас не будет вас больше беспокоить. Единственное, о чем
мы просим, чтобы вы никому ничего не говорили о нас в Англии. Если пойдут
разговоры, погибнет вся работа. Промолчите, и вы никогда о нас больше не
услышите. Скажите жене, что вы вообразили эти голоса - под действием серых
пилюль. Скажите ей что хотите, только добавьте, что это кончилось. Она вам
поверит. Она с радостью все это выслушает.

- Я подумаю, - сказал мистер Пинфолд. Он подумал. Сделка казалась
чрезвычайно выгодной. Но можно ли доверять Ангелу? Сейчас он перепуган
возможными неприятностями с Би-би-си.

- Не с Би-би-си, милый, - сказала Маргарет. - Совсем не из-за них он
тревожится. Там знают о его эксперементах. Он тревожится из-за Реджи Грейвз-
Аптона. Вот он ничего не должен знать. Он нам, знаете, что-то вроде
родственника, и он все расскажет тетке, родителям и вообще всем на свете.
Могут быть самые страшные неприятности. Гилберт, обещайте, что вы никому не
скажете, в особенности кузену Реджи.

- Что же, и вы, Мег, - сказал мистер Пинфолд поддразнивающим, не без
теплоты голосом, - и вы собираетесь меня покинуть?

- Ах, Гилберт, не надо шутить такими вещами, милый. Какое это было
счастье - быть с вами. Я буду скучать по вас, как ни по кому еще в жизни. Я
никогда вас не забуду. Если брат отключит систему, для меня это будет почти
что смерть. Но я знаю, что мне положено страдать. Буду держаться. Вы должны
принять это предложение, Гилберт.

- Я дам вам знать, когда подлетим к Лондону, - сказал мистер Пинфолд.

Скоро они летели над Англией.

- Итак, - сказал Ангел, - каким будет ваш ответ?

- Я сказал: Лондон.

Вот и лондонский аэропорт. - Пристегните ремни, пожалуйста. Не курите.

- Прилетели, - сказал Ангел. - Теперь высказывайтесь. Состоялась наша
сделка?

- Какой же это Лондон, - сказал мистер Пинфолд.

Из Рима он телеграфировал жене, что прямо проедет в отель, где они
обычно останавливались. Он не стал ждать, когда все пассажиры заполнят
автобус. Он нанял такси. До самого Актона он не отвечал Ангелу. Наконец он
сказал:

- На наш вопрос я отвечаю: нет.

- Как же так можно? - непритворно ужаснулся Ангел. - Почему, мистер
Пинфолд, сэр? Почему?

- Во-первых, потому что я не верю вашему честному слову. Вы слова
такого не знаете: честь. Во-вторых, мне глубоко противны вы сами и ваша
омерзительная жена. Вы вели себя безобразно по отношению ко мне, и я намерен
заставить вас поплатиться за это. В-третьих, ваши планы, эту вашу работу,
как вы ее называете, я нахожу в высшей степени опасными. Одного человека вы
уже довели до самоубийства и, возможно, других, про которых я ничего не
знаю. Вы и меня пытались довести до ручки. Бог ведает, что вы сделали с
Роджером Стиллингфлитом. Бог ведает, кто еще подвернется вам под руку. Не
говоря о личной обиде, я вижу в вас общественное зло, с которым надлежит
разделаться.

- Ладно, Гилберт, если вы так решили...

- Не смейте называть меня Гилбертом и не стройте из себя киношного
гангстера.

- Ладно-ладно, Гилберт. Вы ответите за это. Однако его угрозы
прозвучали неуверенно. Ангел был повержен и понимал это.

- Миссис Пинфолд прибыла час назад, - сказал ему консьерж. - Она ждет
вас в вашем номере.

Мистер Пинфолд вошел в лифт, прошел по коридору и открыл дверь, с обеих
сторон осаждаемый хрипами Гонерильи и Ангела. В присутствии жены он
растерялся.

- А выглядишь ты хорошо, - сказала она.

- У меня все хорошо. Неприятности, что я тебе писал, остались, но, я
надеюсь, с ними можно будет разобраться. Извини, что я тебя встречаю без
особой теплоты, но неудобно, знаешь, когда трое людей слушают все, что ты
скажешь.

- Еще бы, - сказала мисс Пинфолд, - я тебя понимаю. Ты ел?

- Много часов назад, в Париже. Хотя один час разницы можно отнять.

- Я не ела. Я что-нибудь закажу.

- Как ты ее ненавидишь, Гилберт! Как она докучает тебе! - сказала
Гонерилья.

- Не верьте ни единому слову, - сказал Ангел.

- Она очень милая, - признала Маргарет, - и такая добрая. Но она не
стоит вас. Вы, конечно, подумаете, что я ревную. Правильно, я ревную.

- Ты прости, что из меня слова не вытянуть, - сказал мистер Пинфолд. -
Понимаешь, эти негодяи продолжают лезть ко мне с разговорами.

- Так можно сойти с ума, - сказала миссис Пинфолд.

- Можно.

Вошел коридорный с подносом. Когда он вышел, миссис Пинфолд сказала: -
Знаешь, ты все напутал с этим мистером Ангелом. Когда я получила твое
письмо, я сразу позвонила Артуру на Би-би-си, навела справки. Ангел был в
Англии все это время.

- Не слушайте ее. Она лжет.

Мистер Пинфолд был ошеломлен.

- Ты в этом совершенно уверена?

- Спроси сам.

Мистер Пинфолд прошел к телефону. В редакции радиобесед начальником был
его друг, некто Артур.

- Артур, тот парень, что приезжал ко мне летом брать интервью, Ангел...
Ты не посылал его в Аден? Не посылал?.. Он сейчас в Англии?.. Нет, говорить
мне с ним не о чем. Просто я встретил на пароходе похожего человека.... До
свидания... М-да, - сказал он жене, - не знаю, что и подумать.

- Я тоже могу открыть вам глаза, - сказал Ангел. - Мы никогда и не были
на том пароходе. Мы наладили все это из студии в Англии.

- Должно быть, они наладили все это из студии в Англии, - сказал мистер
Пинфолд.

- Горе ты мое, - сказала миссис Пинфолд, - никто ничего не налаживал.
Ты все это вообразил. Ты назвал в письме отца Уэстмакотта, и я для верности
его спросила. Он говорит, что все это совершенно невозможная вещь. Ничего
подобного не изобретали ни в гестапо, ни на Би-би-си, ни экзистенциалисты,
ни психоаналитики - ничего такого, во всяком случае, как ты себе это
представляешь.

- И Ящик не при чем?

- Не при чем.

- Не верь ей. Она врет. Она врет, - сказала Гонерилья, с каждым словом
слабея голосом, словно между ними вдруг пролегло огромное расстояние.
Последнее ее слово было чуть различимее слабого грифельного чирка.

- Ты хочешь сказать, что все, что я слышал, я говорил самому себе? В
голове не укладывается.

- Все это именно так, милый, - сказала Маргарет. - У меня никогда не
было ни брата, ни невестки, не было отца и матери - ничего этого не было...
Я не существую, Гилберт. Меня нет, нигде нет... но я вас люблю, Гилберт. Я
не существую, но я люблю... До свидания... люблю... - Ее голос тоже истаял,
изошел в шепот, вздох, в шорох подушки; и настала тишина.

Мистер Пинфолд сидел, объятый тишиной. Он знал по прошлому опыту, что
освобождение бывало призрачным. На сей раз оно было полным и окончательным.
Он был наедине со своей женой.

- Они ушли, - сказал он наконец. - В эту самую минуту. Ушли
окончательно.

- Надеюсь, что это так. Что мы сейчас будем делать? Я ничего не
планировала, пока не увижу, в каком ты состоянии. Отец Уэстмакотт
порекомендовал мне человека, которому мы можем довериться.

- Психического врача?

- Психолога, но он католик, так что с ним все должно быть в порядке.

- Нет, - сказал мистер Пинфолд. - Хватит с меня психологии. Может,
уедем дневным поездом?

Миссис Пинфолд помешкала в нерешительности. Она приехала в Лондон,
готовая вести мужа в лечебницу. - Ты уверен, что тебе никому не надо
показаться? - спросила она.

- Я могу показаться Дрейку, - сказал мистер Пинфолд.

Так они поехали на Паддингтон и прошли в вагон-ресторан. Там было полно