сердилась. Мы с Сарой пошли к морю. Она все хотела присесть, но я вела ее
дальше. Я ей сказала: "Сара, у нас с тобой тайна". Она уже тогда умела
хранить тайны... если хотела. Да, я боялась, но ведь какая месть!
что он не любил всего этого? Он так орал, когда я ходила к мессе! Вот я и
подумала, Сара будет католичка, а он ничего не узнает, если я уж совсем не
рассержусь.
еврея, он тоже... Все говорят, евреи добрые. Не верьте, мистер Бендрикс. Он
очень плохой человек.
дверей, сама нашла священника. Пришлось ему солгать -- так, немножко.
Конечно, я все свалила на мужа. Я сказала, что он обещал перед свадьбой, а
потом отказался. Я плохо говорю по-французски, это очень помогло. Когда
ищешь слово, получается так искренне. В общем, он все сделал, обратно мы
ехали в автобусе.
как следует! -- И слезы снова закапали.
обиделась.
концу все уладится. Сара была со мной очень терпелива. Такая хорошая
девочка... Никто так не ценил ее, как я.-- Она отхлебнула вина.-- Если бы я
не выходила за плохих людей, если б я ее толком воспитывала, она была бы
святая, вы поверьте.
у меня прошел холодок -- то ли простудился, то ли испугался. "Хорошо бы,--
подумал я,-- простудиться насмерть, как Сара".
высадил у Марилебона, одолжив ей еще три фунта, потому что "завтра среда,
нельзя выйти, приходит уборщица". Бедная Сара, привилась только эта череда
мужей и отчимов. Мать успешно внушила ей, что одного мужчины на жизнь мало,
а она уж сама поняла, что незачем притворяться, будто это мужья. За Генри
она вышла на всю жизнь, кому ж и знать, как не мне.
"Это не Ты привился,-- сказал я Тому, в Кого не верил, выдуманному Богу,
Который будто бы -- так думала Сара -- спас мне жизнь (зачем?) и разрушил,
хоть Его и нет, мое единственное счастье.-- Нет, не Ты, ведь тогда это
просто магия, а в магию я верю еще меньше, чем в Тебя. Все магия -- Твой
Крест, Твое Воскресение, Твоя Святая католическая церковь, Твое общение
святых".
совпадение,-- думал я,-- мерзкое совпадение чуть не вернуло ее к Тебе.
Нельзя отметить двухлетнего ребенка на всю жизнь, вода и молитва -- не
клеймо. Если я поверю в это, я поверю и в Тело, и в Кровь. Все эти годы она
была не Твоя, а моя. В конце концов Ты победил, можешь не напоминать мне, но
она меня с Тобой не обманывала, здесь, на этой кровати, с этой подушкой под
спиной. Я входил к ней, не Ты".
ружьем. Я стрелял в бутылки, вроде бы -- стеклянные, но пули отскакивали,
словно это сталь. Стрелял и стрелял, ни одна бутылка не треснула, и в пять
часов утра проснулся, думая все то же: "Все эти годы ты была со мной, не с
Ним".
нему. На самом деле я этого не ждал и очень удивился. Я удивился даже, что
он пришел через неделю после похорон, он никогда у меня не бывал. Не думаю,
что он вообще заходил дальше, чем тогда, когда я встретил его под дождем.
Внизу зазвонил звонок, я выглянул -- я не хотел гостей, я думал, что это
Уотербери с Сильвией,-- и увидел в свете фонаря его черную шляпу. Тогда я
пошел вниз и открыл.
так разозлило меня! На столе у меня лежал, лицом вниз, портрет Сары,
увеличенный моментальный снимок. Он перевернул его и сказал:
снимке она была моложе, счастливей, но никак не прекрасней, чем в те годы,
когда я знал ее. Хотел бы я, чтобы со мной она смотрела вот так, но любовник
чаще видит, как горе застывает вокруг лица его любовницы, словно гипс,--
такая уж у нас судьба. Генри сказал:
пообедать со мной в клубе?
прислал Уотербери, чтобы показать перед нашей встречей образец своего
творчества, и сказал:
отдельно.
страницы, словно и впрямь занят журналом:
писатель выше условностей. Неужели я чту условности больше, чем чиновник?"
я вспомнил, что она умерла.
ничего такого не было? Сегодня я встретил человека о трех ногах.
Бога. Я просто знаю, что Его нет, как вы про эти ноги.
тему.
ваши книги не слишком раскупают.
Уотер-бери.-- Приходит такое время, когда критики просто ладони отбивают,
даже заранее. Надо подождать.
тогда, в клубе, но сейчас это неважно.
Забудьте это, Генри.
виновата, что я... ну, не любил ее как надо. Понимаете, я очень осторожный,
скучный. Ей нужен был такой, как вы.
и ее дом...