обязанность проверить ваши знания. Вы можете отвечать или не отвечать.
такие случаи: направление стрельбы определяли по звездам, по луне, по
направлению железнодорожных рельсов. Так было однажды ночью, когда буссоль
не только врала, но и была разбита, а на разъезде стоял немецкий эшелон,
по которому мы вели огонь. Что касается магнитной аномалии...
раздумье наклонился к капитану Мельниченко, проговорил:
кажется: сотню километров шел с грузом на плечах, тропа круто поднималась
в гору, но все же ты взобрался на вершину, и там открылся светоносный,
вольный простор; груз сброшен, впереди несколько часов счастливого, без
забот времени! Тогда особенно хочется, фыркая, смеясь от удовольствия,
постоять минут десять под прохладным душем, с чувством беспечной
облегченности сыграть в волейбол или же независимо потолкаться в шумной
курилке среди еще не сдавших экзамена.
и вообще - жизнь, лето и солнце прекрасны, девушки красивы, майор
Красноселов снисходительно-мягок, Градусов полон отеческой доброты.
Поэтому Гребнин, шагая по коридору, попробовал сначала запеть, потом
захотелось разбежаться и подпрыгнуть, качнуть люстру, чтобы тоненькие
сосульки хрустально зазвенели: "Четыре, четыре".
молоденькую, статную Марусю - она, дробно перестукивая каблуками, несла
поднос, накрытый салфеткой. Гребнин догнал ее и пропел:
плечи. - Марусенок, в воскресенье беру увольнительную и в восемь
ноль-ноль, как всегда!
Маруся дерзко. - Или одни слова?
закон!
собой содержимое карманов.
грустным выражением читал устав.
беспорядок? Где люди?
Дроздов?
училища. Приказано зайти в шестнадцать ноль-ноль к помдежу. Немедленно!
5
боксерские перчатки. В конце месяца ожидалось первое соревнование на
гарнизонное первенство, и пары тренировались даже в перерывах между
экзаменами.
шведской лестницей сидел Борис, уже без гимнастерки, с оживленным лицом;
узкие его глаза светились весело.
это?
заметил.
положил руку ему на плечо. - Молодец - и все. Ведь я тебя люблю, Алешка!
Толькой сегодня?
шум; перчатки глухо, плотно ударяли в грушу; в стороне от ринга Луц в
майке, в широких трусах прыгал через веревочку - тренировал ноги; возле
вешалки раздевался Витя Зимин; сняв гимнастерку, стыдливо шевелил голыми
плечами, а поодаль Дроздов, подаваясь вперед, наносил удары по груше,
мускулы упруго играли на его спине. Борис, не без ревнивого интереса
наблюдая за ним, сказал утвердительно:
бицепсы, прокричал на весь зал Борису:
не убийца слабосильных, Миша.
секундомером в руках, придирчиво оглядел Бориса с ног до головы, спросил:
ноги. - Я готов.
курсантов, тесно обступивших ринг, пытаясь через головы увидеть
боксирующих.
Борис избивает его, мощно и уверенно наступая, слегка нагнув голову,
собрав корпус, мускулы бугрились при быстром движении его рук. И в его
смуглом, разгоряченном лице, в жесткой прядке волос, взлетавшей при каждом
ударе, было что-то упорно беспощадное. Дроздов, уходя в защиту, короткими
ударами отбивал этот натиск, видимо стараясь не вступать в близкий бой, но
Борис, наверно, терял нужные ему минуты и, вдруг сделав боковое движение и
мгновенно разогнув руку, справа нанес неумолимо резкий удар, голова
Дроздова откинулась.
опустился на одно колено, обмяк, лег на бок, щекой к полу; Борис стоял
перед ним, тяжело дыша.
глядя на Дроздова остри и ждуще, - пять...
перчаткой откинул волосы с виска и сделал два шага вперед, взглянув на
Бориса упрямо и серьезно. Тот, со всхлипом переводя дыхание, ждал,
покачиваясь от нетерпения. Он никак не мог отдышаться. Он старался
улыбнуться, выказывая каучуковую накладку на зубах.
удары, Дроздов заставил его отступить на несколько шагов назад и сейчас же
снова нанес удар левой рукой. Это была великолепная серия. Зал охнул от
неожиданности. Борис, изумленно вскинув брови, Прикрылся, не сводя
испытующего взгляда с лица Дроздова, осторожно отходил в угол, с
ожесточением защищаясь, - он, очевидно, не ожидал этой атаки. Обливаясь
потом, он жадно заглатывал воздух.
вскочил на ноги и стоял оглушенный, ожидая следующего удара. Дроздов
сделал движение к противнику. Борис закрылся перчаткой. Внезапно лицо его
приняло какое-то новое выражение, взгляд остановился, как припаянный, на
белой, незагорелой полоске ниже груди Дроздова, и губы сжались.
впереди подпрыгнули сразу несколько человек и головами загородили Дроздова
и Бориса. Когда же Гребнин протиснулся к самой площадке, то увидел: оба
они сидели на стульях в разных концах ринга, и Борис, откинувшись, потирая
перчаткой потную, вздымавшуюся грудь, прерывисто вбирал ртом воздух.
Вокруг неистово кричали: "Брянцев! Дроздо-ов!" С бледным лицом, слушая эти
крики, Борис рывком встал, пошатываясь, подошел к Дроздову, обнял его и,
как бы обращаясь к залу, сбившимся голосом выговорил:
всякого сомнения, тем не менее казалось странным слышать это открытое
признание Бориса: его великодушие непонятно было.
сказал, что его вызывают в штаб училища. Дроздов спросил:
справа, но ты не используешь все комбинации, не экономишь силы. Левая