что его честь отличается чрезвычайною неопрятностью. Лошадь у него была
жалкая, тощая, голодная, хромая; в Англии за нее не дали бы больше 30-40
шиллингов. За ним шли пешком два раба, подгонявшие бедное животное; у самого
всадника был кнут в руке, и он хлестал лошадь по голове так же усердно, как
его рукава хлестали ее по хвосту. Всего за ним бежало около десяти или
двенадцати слуг; и нам сказали, что он едет из города к себе в имение,
находящееся от нас всего в полумиле. Мы двигались не спеша, все время
наблюдая перед собой эту комическую фигуру. Когда же, после привала в одной
деревне, продолжавшегося с час, мы проезжали мимо имения великого человека,
то увидели его уже у дверей его дома, за трапезой. Перед домом было нечто
вроде садика, но это не мешало видеть хозяина, и нам дали понять, что чем
дольше мы будем смотреть на него, тем это будет ему приятнее.
достаточно защищало его голову от солнечных лучей, однако, под ним помещался
еще большой зонтик, что придавало этому местечку уютность. Наш помещик,
толстый грузный мужчина, сидел, развалясь, в большом кресле с
подлокотниками; две рабыни приносили и уносили кушанья; другие две оказывали
ему услуги, которые едва ли бы согласился принять кто либо в Европе, а
именно: одна кормила своего господина с ложечки; другая снимала крошки и
кусочки, которые господин ронял на свою бороду и жилет; - это большое жирное
животное считало унизительным для себя делать то, что даже короли и монархи
предпочитают делать сами, чтобы не позволить прикасаться к себе грубым
пальцам своих слуг.
несносно должно быть такое извращенное высокомерие для обыкновенного
смертного. Постояв так немного и оставив бедняка в приятном убеждении, что
люди останавливаются, чтобы полюбоваться его пышностью, тогда как на самом
деле мы жалели и презирали его, мы пошли дальше и продолжали свое
путешествие в Пекин.
царские почести; в пути он был окружен такой помпой, что мы едва могли
видеть его издали. Все же я заметил, что свита его ехала на жалких клячах,
которые не годились бы, вероятно, даже для английской почты. Впрочем, лошади
эти так были закутаны упряжью, сбруей, попонами. что мы с трудом могли
различить, тощие они или нет, так как видели только их голову да ноги.
Только одно досадное приключение случилось со мной. Переходя в брод одну
реченку, моя лошадь упала и сбросила меня в воду. Речка была неглубокая, но
я искупался с головы до ног. Я упоминаю об этом случае, потому что моя
записная книга, куда я заносил собственные имена, которые хотел запомнить,
оказалась до такой степени попорченной, что, к большому сожалению, мне не
удалось разобрать своих записей, и я не могу восстановить точное название
некоторых мест, где я побывал во время этого путешествия.
человека, оставленного мне моим племянником в качестве слуги и оказавшегося
весьма надежным и ловким; у моего компаньона тоже был только один слуга,
приходившийся ему немного сродни. Да еще мы взяли с собою
португальца-лоцмана, которому очень хотелось увидеть китайский двор, и
заплатили за него все издержки по путешествию, ради удовольствия
пользоваться его обществом и также потому, что он мог служить нам
переводчиком - он понимал китайский язык, знал по французски и немного по
английски. Вообще, этот старик оказывался нам всюду, где бы мы ни были,
чрезвычайно полезным. Не пробыли мы и недели в Пекине, как он пришел к нам
и, смеясь, рассказал, что в город прибыл караван московских и польских
купцов и что через четыре или пять недель они собираются вернуться домой, в
Московию, сухим путем. Он был уверен, что мы воспользуемся этим случаем и
уедем, оставив его одного в Пекине. Мы посоветовались со своим компаньоном,
подумали и сказали португальцу, что если он поедет с нами, мы повезем его на
свой счет не только в Московию, но и в Англию, если ему будет угодно, ибо мы
чувствовали себя в большом долгу у него. Он пришел в восторг от этого
предложения и объявил, что готов ехать с нами хоть на край света.
четыре с лишним месяца, в начале февраля, по европейскому стилю.
высадились, чтобы забрать оставленные там товары. Я же побывал в Нанкине с
одним знакомые китайским купцом и купил девяносто кусков тонкой камчатной
материи, двести кусков шелковой материи разных сортов, частью вышитых
золотом, и все это я привез в Пекин, где стал ожидать возвращения своего
компаньона. Кроме того, мы накупили очень много шелка-сырца и некоторых
других товаров; ценность нашего груза только в этих товарах достигала трех
тысяч пятисот фунтов стерлингов; эти товары, да еще чай, тонкие сукна и
пряности мы погрузили на восемнадцать верблюдов; кроме них, у нас были еще
верховые верблюды и несколько лошадей; всего двадцать шесть животных.
ста двадцати человек, отлично вооруженных и готовых ко всяким случайностям,
и триста или четыреста лошадей и верблюдов. Наш караван состоял из людей
разных национальностей, главным образом, из московитов - в нем было
шестьдесят московских купцов и обывателей, несколько человек из Ливонии и
пять шотландцев, чему мы были очень рады, тем более, что они были люди
состоятельные и весьма опытные в делах.
т. е. всех участников каравана, кроме слуг, на большой совет, как они
выражались. На этом большом совете каждый из нас прежде всего внес известную
сумму в общую кассу на необходимые путевые расходы - закупку фуража в тех
местах, где его нельзя было достать иначе, на уплату проводникам, добывание
лошадей и т. под. Здесь же был составлен план путешествия и построен
караван, как они выражались, т. е. избраны начальники и помощники их,
которые должны были выстраивать нас в линию при выступлении и поочередно
командовать нами во время пути.
приготовляющими глину для фарфора. Дорогой ко мне подошел лоцман-португалец
и с лукавой улыбкой заявил, что хочет показать мне большую диковину и что
после всего дурного, сказанного мной о Китае, я вынужден буду признать, что
видел вещь, которой не увидел бы никогда на свете. Любопытство мое
разгорелось. Наконец он сказал мне, что это помещичий дом, построенный из
фарфора. - " Что ж, это возможно. Какой же он величины? Можем мы унести его
в ящике на одном из наших верблюдов? Постараемся купить его". - "На
верблюде!" - воскликнул старый лоцман, поднимая руки, - "бог с вами; в нем
живет семья из тридцати человек!"
убедился, что он деревянный, но штукатурка его действительно была
фарфоровая. Снаружи фарфор был глазирован; освещенный солнцем, он красиво
блестел, весь белый, расписанный синими фигурами, как на больших китайских
вазах, которые можно видеть в Англии. Внутри же дома все стены, вместо
деревянных панелей, были выложены квадратными плитками из великолепного
фарфора, расписанными изящными рисунками всевозможных цветов; некоторые
плитки образовывали какую-нибудь фигуру и были соединены так искусно, что
совсем не видно было очертаний каждой из них. Полы в комнатах были тоже
фарфоровые, твердые, как камень, вроде глиняных полов в некоторых частях
Англии, например, Линкеншире, Ноттингемшире, Лестершире и др., и очень
гладкие, но не обожженные и не раскрашенные, за исключением некоторых
комнат. Потолок был тоже фарфоровый, крыша же была покрыта блестящими
черными фарфоровыми плитками. Словом, это был действительно фарфоровый дом,
и если бы мне не приходилось продолжать путь, я посвятил бы несколько дней
на тщательный его осмотр. Мне говорили, что в саду возле этого дома есть
фонтаны и пруды, до дна вымощенные фарфором, и прекрасные фарфоровые статуи.
китайцы достигли в нем высокого совершенства, которое, мне кажется, впрочем,
они сильно преувеличивают в своих рассказах. Так, например, мне
рассказывали, будто один рабочий смастерил из фарфора целый корабль с
мачтами, снастями, парусами, вмещающий пятьдесят человек. Если бы мой
рассказчик прибавил, что корабль этот был спущен на воду и совершил плавание
в Японию, я бы может быть сделал ему какие-нибудь возражения; а так все это
было очевиднейшей ложью. Я улыбнулся и ничего не ответил. Два дня спустя мы
перевалили через Великую Китайскую стену - укрепление, воздвигнутое для
охраны страны от татар.
совершенно не нужна, так как скалы и пропасти и без того непроходимы для
неприятеля, а если бы он все же одолел их, то его не могла бы уже остановить
никакая стена. Говорят, что длина ее около тысячи английских миль. В высоту,
а в иных местах также в ширину она достигает четырех саженей. Таким образом,
она является хорошей защитой от татар, но, конечно, не устояла бы и десяти
дней против нашей артиллерии, наших инженеров и саперов.
путешествовать по этой стране не отдельными группами, а большим караваном,
как мы, видя татарские отряды, бродившие повсюду вокруг. У них был такой
жалкий вид, что я удивился, как это они могут представлять угрозу для столь
обширной страны. Очередной начальник каравана разрешил шестнадцати из нас
поохотиться; в сущности, это была охота только на баранов, но, пожалуй, ее
можно было назвать охотой, потому что эти бараны дикие и удивительно быстро
бегают; только они не могут бежать долго, и, погнавшись за ними, вы можете
быть уверены в успехе, тем более, что они ходят обыкновенно стадами, по
тридцать, сорок голов вместе и, как истые бараны, убегая, тоже обиваются в
кучу.
отрядом в сорок человек; лишь только они завидели нас, один из них затрубил
в какое-то подобие рота, получился громкий режущий уши звук, какого я
никогда не слыхал раньше, да, кстати сказать, и не желал бы услышать. Мы все
догадались, что он призывает подмогу; и действительно, меньше, чем через
четверть часа, на расстоянии мили показался другой отряд, человек в тридцать
Василенко Иван
Панов Вадим
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Громыко Ольга
Орлов Алекс