обе-е-ед". Так моя племяшка поет. Значит, уже девять. Пора! Вам к маяку?
Ну и отлично, по дороге, значит. Пошли. Значит, вы не художник, а если не
секрет, кто?
посмотреть. Вы, конечно, в музее уже были? Нет? Как же так? Обязательно
зайдите. Там директор много что собрал - вазы, монеты, три статуи. А я
ведь... - Он вдруг остановился и продекламировал: - "Квоускве тандем
абутере, Катилина, пациенциа ностра?" Вот! На всю жизнь врезалось! Так
тогда врезали. Я ведь в 1916 году Первую классическую минскую гимназию
окончил! Клингер Макс Адольфович - такую фамилию вы никогда не слышали? Он
у нас древние языки преподавал. Вот уж знал предмет. Еще бы, из
образованнейшей семьи! Культурнейшие люди! Он у нас ученическим хором
дирижировал. Помню, раз учили мы "Коль славен". Ну, ребята у нас в то
время уже были со всячинкой. С идеей! Кто поет, кто только рот раскрывает.
И я тоже рот раскрываю. Вот он наклонился и в самое мне ухо пропел:
"Жи-и-ид! Что ж ты не пое-е-ешь?" Ну я и запел! - Толстяк расхохотался,
засмеялся и Зыбин.
думал, что...
- Правильно, так и было. Но мой папа обязательно хотел, чтоб я стал
адвокатом. Ну хотя бы помощником присяжного поверенного. Тогда евреев-то
не больно в самое сословие пускали. Но мой предок однажды в Киеве Оскара
Грузенберга слышал, с тех пор словно слегка тронулся. Портрет его у себя
повесил, речи покупал и по-особенному переплел-то. Да вот обманул я отца,
не вышло из меня адвоката! Не вышло! - И толстячок даже немного
погрустнел.
так кто же он будет, как тот сказал:
такой человек - вот увидите, на каждого отличного специалиста как на
Господа Бога смотрит. Он вам много что порасскажет. Вот, кстати, и насчет
краба, может, что дельное посоветует. У него все десятиклассники на
подхвате.
неудобно: десять дней как приехал и еще не был в музее.
позвольте пожелать вам всего наилучшего - вот мы уж и дошли. Звать меня
Роман Львович, я тут рядом с вами в доме отдыха имени Цюрупы. Очень было
приятно познакомиться... Если, может, когда надумаете зайти в шахматы
сгонять. - Он слегка поклонился и быстро ушел. А Зыбин вдруг остро
подумал: "А откуда же он знает, где я нахожусь, ведь мы только что
случайно познакомились?!"
много дальше, там, где уж начинался дикий берег без пляжей и скамеек. Вот
там однажды он и повстречал ее - ту самую, в черном трико и с гривкой.
Только об этом он боялся вспоминать. И она ему, верно, не снилась.
за решеткой было фиолетовым. На кровати напротив сидел высокий худой
старик, поросший щетиной, и смотрел на него.
передвигаются. Значит, уже шесть часов. А ведь здесь днем спать не
полагается. Это для вас сегодня почему-то сделали исключение, - он
привстал и протянул руку. - Ну что ж? Давайте знакомиться, Буддо Александр
Иванович, доставлен в сию смиренную обитель из городской колонии. Шьют
новую статью. А вас как прикажете именовать?
правду" читаем, от корки до корки. А вы там часто статейки помещали: о
Библии, о музее, о раскопках. "Г.Зыбин". Это вы?
провел я, Георгий Николаевич, в этой колонии пять лет незаметных. Можно
сказать, как у тещи на печи пролежал. Я ведь там топливным складом
заведовал. Саксаул выдавал. Все надзиратели передо мной на лапочках
ходили! Ну а как же? Захочу - вместо полтонны семьсот пятьдесят им отпущу,
а захочу - он и своих пятисот недоберет. Весы же у меня дрессированные! В
общем, жил! Газеты, книги, радио! По выходным кино! Жить можно!
восемь-шесть через семнадцать. Вам это ничего не говорит?
Кирова. Вот как!
рабочий. Я же его и пригрел. Такой хороший мальчик: красивый, вежливый,
культурный, из порядочной семьи - музыковед. Дядя - академик, агрохимик!
Вот он мне, сукин сын, и удружил! Написал цидулю. Показал, что я восхвалял
Николаева. Говорили, конечно, мы и про Николаева, но совсем не в том
смысле.
сам лез на разговор.)
странно, что Кирова убили, - нашелся сумасшедший и убил, такие
происшествия всегда были и будут, - а то странно, как дальше-то все
развернулось!
белым медведям. Говорят, он даже тут же на перроне нашивки с них сорвал и
по мордам нахлестал, ну это хорошо, они это заслужили. А вот после-то
пошло что-то непонятное.
Позвольте, их-то за что? Они же мимо этого Смольного небось и проходить
боялись! Партиец же стрелял! Партиец! С пропуском в Смольный и с
разрешением на браунинг! Значит, вот какая категория причастна к убийству,
а взяли правнука Пушкина и выслали в двадцать четыре часа. "А что, разве
Пушкин не дворянин?" - это прокурор по надзору одному пушкинисту так
ответил. Очень все это непонятно, очень! И потом вот в сообщении такое,
например, проскользнуло: "У убийцы при обыске забрали дневник, где он
пытался объяснить убийство личными мотивами". Какими же именно?
Договаривайте уж до конца! Может, он свою бабу приревновал, может, Киров
мужа прогнал, а бабу его оставил. Тот и озверел! Может так быть? Может! С
Котовским именно так и было. Вот я это сказал, меня и забрали. Соучастие
через сочувствие! То есть моральное участие в убийстве. В теракте! Что ж?
Я сознался.
складываются, то возобновят старую десяточку и пошлют куда-нибудь
подальше. Ладно! Поедем! В Колыму уж не погонят. Мне шестьдесят. А там
надо землю рыть, лес сводить, тачку-пертачку гонять. Вот вам сколько?
Тридцать? О, это самый их возраст! Они этот возраст обожают! Это верное
СФТ, а то и ТФТ - знаете, что это такое? Пригоден к среднему или тяжелому
физическому труду. Первая и вторая категория: шахта, дамба, тачка! А что
они вам предъявляют?
агитацию. Пятьдесят восемь, пункт десять. Универсальная статья! Всем
подходит. Полчаса поговорил, сексот написал, слово прибавил, слово отбавил
- и готово, пригоняй "черный ворон" и забирай. Но сейчас за это больше
пяти не дают. Восемь только уж когда что-нибудь действительно есть. Если
только разговоры предъявят, то советую: берите. А то они еще что-нибудь
присочинят! У них фантазия богатая! А что вы улыбаетесь? Не верите?
право, что он не один в камере, хорошо, что ему попался старик лагерник, а
не юнец, которого пришлось бы утешать и разговаривать, хотя, с другой
стороны, есть, есть в этом Буддо что-то очень неприятное и, наверно, вот
это самое: "Что ж тут поделать? Ладно, поеду". Кого Зыбин никогда не мог
выносить - это вот таких непротивленцев). - Да нет, верю, что слово
прибавил, слово отбавил - и вызывай "черный ворон", но только со мной-то у
них так не получится.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Маккэфри Энн
Майер Стефани