Чтение 26–й страницы книги ~Девять десятых судьбы~

котором красногвардеец записывал по счету казачьи карабины.

- Кто это? Ты? Шахов? Вот так-так? Тебя, значит не ухлопали?

Он стиснул Шахову руку.

- Вот это дело! Вот это дело!

Оба они промолчали несколько мгновений, неловко улыбаясь и глядя друг
на друга с нежностью. Красногвардеец, открыв рот, переводил глаза с од-
ного на другого.

- Ты, может-быть, этого, - пробормотал Кривенко, - может-быть, не ел
давно? Я тебя сейчас...

Шахов и в самом деле давно ничего не ел; но сейчас ему не до того бы-
ло.

- Послушай-ка, - спросил он торопливо, - ты мое письмо получил?

- Получил.

- И то тоже?

- И то получил.

- И отправил?

- Отправил.

Шахов вдруг усмехнулся невесело.

- Так, может-быть, она... А впрочем, так оно и лучше!

Он замолчал.

Кривенко проворчал что-то, участливо посмотрел на него, хлопнул по
плечу и тут же с затруднением почесал голову.

- Ну, и что ж такого? Еще раз напиши.

- Нет, ничего. Ты с отрядом?

- Отряд здесь, в Кирасирских казармах.

- Ладно, так я к отряду.

Кривенко присел на опрокинутый табурет и задумался.

- Нет, погоди, мы тебя не в отряд отправим. У нас тут суматоха, пута-
ница, людей не хватает. Надо бы с Турбиным поговорить! - Он с досадой
посмотрел на груду еще не просчитанного оружия. - Поднимись в третий
этаж, отыщи Турбина. Скажи, что я послал. А я тут пока...

...............

На третьем этаже стояли матросские караулы.

Было уже четыре часа дня, в Военно-Революционный Комитет давно уже
была послана телеграмма о том, что "Гатчина занята Финляндским полком,
казаки бегут в беспорядке и занимаются мародерством", а капитан пущенно-
го ко дну корабля под защитой матросской шинели и синих консервов уже
более трех с половиной часов тому назад покинул свой капитанский мостик.

- Турбин? Да ведь это должно быть тот самый прапорщик Турбин! Это к
нему меня тогда, в городе, из главного штаба посылали. Я так его и не
нашел тогда...

Один из матросов провел его к запасной гостиной, той самой, в которой
военный совет при штабе Керенского пять дней назад обсуждал план наступ-
ления на Царское Село.

Матрос вошел в гостиную и через несколько минут вернулся обратно.

- Занят. Говорит, что если дело насчет отряда, так пускай отыщет то-
варища Кривенку.

- Т-так ваша фамилия, гражданин офицер?

- Подпоручик Лебедев.

- К-какого полка?

- Гвардии Литовского полка, начальник нестроевой роты.

Турбин на особом листке из блокнота отметил это показание и, морщась,
дважды подчеркнул какие-то слова.

- Лит-товского полка?

Офицер смотрел на него, приподняв голову.

- Да, Литовского полка.

- А где стоит Л-литовский полк?

- В Петрограде, на Кирочной улице.

- Так каким же образом вы п-попали в Гатчину?

- Как лицо подчиненное я был обязан исполнить распоряжение моего ко-
мандования.

- К-кто приказал вам покинуть вашу часть?

- Я выехал из Петрограда 28 октября по приказанию капитана Козьмина.

Турбин пробормотал что-то невнятно.

- Однако ж, вы, п-по вашим словам, служите в Л-литовском полку, а
оказались в ш-штабе третьего конного корпуса. Л-литовский полк к корпусу
Краснова не принадлежит.

Офицер хотел возражать.

- Да нет, это н-неважно, - пробормотал нехотя Турбин (видимо все это
- и дело и самый допрос были ему неприятны до крайности). - Вам извест-
но, по какому поводу вы задержаны?

- Нет. Я считаю мой арест простым недоразумением.

- Н-не-до-ра-зу-мением? - по слогам переспросил Турбин. - Так п-поче-
му же вы отстреливались, когда вас задержали м-матросы?

Что-то дрогнуло в лице офицера. Он ответил, вежливо улыбаясь.

- Я, знаете ли, щекотлив, а они меня как-то неловко схватили под мыш-
ки.

- Вы арестованы по п-подозрению в переброске казачьих войск н-на Дон
с целью сосредоточения там крупных сил для п-поддержки п-правительства
Каледина, - хмуро сказал Турбин и добавил немного погодя: - Это
к-контр-революция, за которую нужно судить по всей строгости законов...

- Строгости законов? - вдруг переспросил офицер торопливо.

- Р-революционного времени, - твердо докончил Турбин, - а теперь
будьте д-добры ответить на эти вопросы. Прошу вас отвечать, как можно
п-подробнее.

Он развернул согнутый пополам лист; на левой стороне его четко от ру-
ки было написано несколько вопросов. Офицер внимательно и спокойно про-
чел один вопрос за другим и тотчас, не задумываясь, принялся записывать
свои показания на правой стороне листа.

1. Состояли ли вы 1 ноября с. г. на действительной военной службе в
Гатчинском отряде?

1. Да, состоял. К отряду был причислен согласно распоряжения Штаба
корпуса от 28 октября.

2. Кто и когда вызвал отряды с фронта, какие части с каких мест?

2. Отряды с фронта вызывались от имени Верховного Главнокомандующего.
Названия частей не могу указать, так как об этом велись неизвестные мне
переговоры в порядке командования.

3. Каким эшелонам генерал Краснов посылал телеграммы о переброске их
на Дон, и о каких частях идет речь в телеграмме фронтового казачьего
съезда от 30 октября?

3. Из телеграмм, полученных Штабом корпуса за время моего пребывания
в Гатчине, мне известны:

1) от генерала Духонина - о подчинении Временному Правительству;

2) от кавказской армии - тоже;

3) о задержании трех эшелонов с броневыми машинами на ст. Режица
большевиками.

4. Известны ли вам обстоятельства, при которых А. Ф. Керенскому уда-
лось скрыться, и что вы сделали, чтобы это предупредить?

4. Последний раз я видел Керенского 1 ноября в 11 часов дня. На мой
вопрос о положении дел в Гатчине он ответил одним словом "скверно". Че-
рез час, проходя по тому же коридору, я встретил бегущего прапорщика
Брезе с пальто Керенского на руке. От него я узнал, что Керенский бежал.
С этим известием я явился к генералу Краснову и здесь был задержан мат-
росами.

5. Когда была послана телеграмма Каледину с требованием захвата
волжской флотилии и подчинения донскому правительству войск на Кубани и
Тереке?

5. Никакой телеграммы Каледину я лично не посылал и за посылку тако-
вой, как лицо подчиненное, не ответствен.

Офицер хотел отвечать на остальные вопросы, но Турбин, внимательно
следивший за каждой фразой, которую он вносил в протокол допроса, оста-
новил его.

- Т-так вам ничего неизвестно о связи Каледина с Красновым?

- Ничего.

- А известно вам, что за л-ложные показания...

- Я ответил на каждый вопрос все, что мне известно, - перебил офицер;
глаза у него потускнели, лицо передернулось.

Турбин вдруг побагровел и, пробормотав что-то про себя, с силой хлоп-
нул ладонью по столу.

- Вы называете себя п-подпоручиком Литовского полка Лебедевым?

- Да.

- А мне известно, что вы...

Он остановился и докончил спокойно:

- Что вы исполняющий д-должность штаб-офицера для поручений при на-
чальнике третьего конного корпуса поручик Т-Тарханов.

Офицер встал, пошатываясь, и дрожащей рукой схватил со стола протокол
допроса.

- Вам было п-поручено д-держать связь с с-советом с-союза к-казачьих
войск, - отчаянно заикаясь, продолжал Турбин, - вами была отп-правлена
телеграмма Каледину, вами...

Офицер разорвал на мелкие клочки протокол допроса. Лицо его судорожно
дергалось.