Чтение 26–й страницы книги ~Роман с героиней~

главное -- человек! Не-ет... -- сказала она протяжно и поводила головой,
отрицая капитализм: -- Социализм лучше... Коммунизм плохо, -- тут она
сделала гримасу и, как бы извиняясь, взглянула на Медведева, -- а социализм
-- оо-очень хорошо.

Джордж, как истинный человековед, раздумчиво покрутил головой -- не
простые пошли разговоры, ох, не простые...

-- Джордж! -- неожиданно для самого себя сказал Медведев и поднял
указательный палец. -- Джордж, как вы думаете, если бы СССР и страны общего
коммунистического лагеря построили социализм, это понравилось бы Америке?

-- Я не знаю, -- весело пожал плечами Джордж. -- Я не американец, я
румын. Думаю, не понравилось бы. Но хорошо ли было людям при социализме?
Вам? Мне?

-- А вы допускаете, что Америка имела с СССР холодную войну за
первенство в мире? И это была война идей -- в первую очередь!

-- О, да, -- кивнул Джордж. -- Это широко известно! Конечно!

-- И вам, конечно, известно, что мы проиграли эту войну?

-- Это был не проигрыш! -- не согласился Джордж. -- Это была
конвергенция! И разрушение тирании, империи!

-- О'кей! -- кивнул Медведев. -- Итак, одна империя разрушила другую.
Это не я сказал, это вы сказали! -- Он уточняюще поднял палец. -- Что это
значит для побежденных? Это означает... -- Медведев услышал, как в его
номере звенит телефон, выставленный к окну. -- Извините...

Он взлетел по бетонным ступеням, с хрустом отпер дверь... "Алле!"

-- Ну, что делаешь? -- вместо приветствия тяжелым голосом спросила
Настя.

Медведев глянул на часы: до звонка на кладбище уйма времени. Как
разговаривать? О чем? Оправдываться? Расспрашивать о вчерашнем?

-- У нас сейчас семинар по европейской литературе и философии
переходного периода, -- брякнул Медведев. -- Я случайно заскочил. За
тезисами. Закончится часа через два. Я тебе перезвоню...

-- Ну-ну... -- сказала Настя.

За окном хохотала Анатолия -- Джордж показывал гимнастический трюк с
использованием бутылки. Медведев задвинул раму.

-- У вас все в порядке? -- Медведев изображал торопливость, порыв к
трибуне, нацеленность на доклад.

-- У нас? -- со значением переспросила Настя. -- У нас-то все в
порядке... Ладно, пока...

Медведев положил трубку, постоял у окна, хотел было плюнуть на диспут и
сесть писать в дневник, но спустился на террасу.

-- Каждый гражданин своей страны должен быть националистом! -- возвещал
Джордж. -- Но национализм бывает агрессивный и конструктивный. Вот Ларс! --
Он показал на Ларса. -- Он любит свою Швецию и хочет сделать ее лучше. Он
никому не навязывает свою модель шведского социализма. Так, Ларс? Или
Анатолия. -- Джордж, как конферансье, плавно взмахнул рукой, представляя
публике сестру-хозяйку. -- Вы любите Грецию, Анатолия?

Анатолия, словно ее и впрямь вызвали на сцену, смущенно заулыбалась:

-- Да, я люблю Грецию, люблю прекрасный Родос. -- Она спрыгнула с
парапета и оправила сзади брюки. -- Но мне надо идти работать. Спасибо! --
Она сделала компании ручкой и скрылась в дверях флигеля.

-- Я не политик, -- признался Ларс и посмотрел на Медведева. -- Но мне
интересно, что вы сейчас возводите в России? Социализм, капитализм? У вашего
правительства есть чертежи?

-- У нас нет правительства, -- тихо признался Медведев. Он подумал, что
пора бы позвонить Оксане, если она сама не звонит. Как она себя чувствует
после вчерашнего?

-- Но у вас есть президент, -- напомнил Ларс. -- Странный господин, но
он -- ваш президент! Вы его избирали. Народ его понимает?

-- Ларс, это долгий разговор, -- мягко сказал Медведев. -- Надо очень
много водки и времени... -- Он задумчиво почесал переносицу. -- Я бывал в
Швеции, это хорошая, уютная страна. Шведы -- отличные парни. Шведский хоккей
-- класс! "Вольво", у меня была "вольво", -- это класс! Пер Лагерквист, Туве
Янсон -- я издавал их -- это класс!

-- У нас не так все просто и хорошо. -- Ларс налил себе водки и выпил.
-- Есть проблемы...

-- А у кого их нет? Нет проблем только на кладбище... -- Медведев
подумал, что его проблемы сейчас именно там -- найдутся Настины следы на
снегу или нет...

Джордж обескураженно посмотрел на быстро пустеющую бутылку и
подозрительно глянул на Ларса, закинувшего ножку на ножку. "Кто, в конце
концов, опохмеляется? -- прочитал Медведев на его румяном лице. -- Или у
шведов так принято -- без тоста, в одиночку?"

-- В Швеции много проблем, -- озабоченно продолжал Ларс. -- Например,
экология. Очень много плохой рыбы -- химия.

Медведев посидел, дослушивая рассуждения Ларса о ядовитой рыбе в
Балтийском море, и поднялся: "Как себя чувствуете, Джордж?" -- "Отлично!
Никогда не чувствовал себя лучше! Готов к новым интересным делам!" -- "Я мог
бы и не спрашивать, вы отлично выглядите! Всем спасибо за компанию. До
свидания!" -- Медведев подхватил свое кресло и поклонился.

...Оксана радостно вопила из трубки: "Ты не представляешь, что сейчас
было! Приходил Розалис, стоял в коридоре на коленях -- я его дальше не
пустила. Я ему высказала все, что о нем думаю..." Что думала Оксана о
Розалисе, Медведев хорошо знал. Но Оксане хотелось передать разговор в
лицах. Медведев выслушал его, мотая головой и тихо посмеиваясь. "Так и
сказала -- "Пошел на хрен со своими цветами"?" -- "Так и сказала! А что ты
думаешь, я с ним церемониться буду? Пнула эти паршивые цветы и закрыла
дверь. Через пять минут выглянула -- ни его, ни цветов. Забрал -- наверное,
жалко стало. Букет с ребенка ростом, представляешь? А ты чем занимался?
Что-то голос грустный. Жене позвонил?" -- "Нет. Попозже позвоню". -- "Имей в
виду, если она тебе не поверит, я билет в Афинах сдам и с тобой полечу. Я
серьезно. Я виновата, я все и исправлю! Не хватало, чтобы у тебя из-за меня
были проблемы. Я этого не допущу".

Они договорились созвониться чуть позднее, быть может, сходят
прогуляться.

...Кладбищенский телефон ответил сразу, оказалось, что Борис Михайлович
вышел на участок. Медведев не удержался -- набрал номер сотового и услышал
спокойный, приятный баритон: "Слушаю вас... А, это вы! Я как раз подхожу к
захоронению. -- Медведев слышал, как ритмично дышит идущий по снегу человек,
слышал, как он шмыгает носом. -- Алепины, правильно? Так... Подхожу,
смотрю.... Да, похоже, вчера кто-то был. Женские следы, гвоздички стоят,
скамейка от снега расчищена. Похоже, что вчера. Все? "Спасибо" не булькает.
Пока".

Медведев положил трубку. Яркие солнечные лучи и ветерок безжалостно
добивали клубы расплывшегося по комнате табачного дыма. Он осторожно взял с
тумбочки образок Святой Блаженной Ксении Петербургской и чмокнул его.

....К телефону подошел сын.

-- Привет, Родион. Позови быстренько маму.

-- Сейчас...

-- Настя?

-- Слушаю тебя...

-- Настя, я тебя люблю!

Молчание.

-- Ты слышишь? Я тебя люблю, Настя.

-- Ты за этим и звонишь?

-- Да.

-- А сестра где же?

-- Я приеду и все объясню. Я люблю тебя!

-- Можешь и сейчас объяснить... Сестра какая-то объявилась, -- фыркнула
Настя. -- Что за сестра-то?

-- Оказалась не сестра, просто из фамилии Медведичовских. Мы звонили ее
маме в Чехию. Я люблю тебя...

-- Это я уже слышала. А зачем ты ее в номер привел?

-- Родовое древо смотрели... Сначала все сходилось, а потом разошлось.
Я думал, я тебя потерял...

-- Почему ты так подумал?

-- Когда Родион сказал, что ты пошла на кладбище. Ты же не
предупредила, что пойдешь... Я заревновал, закручинился, думал, у тебя
любовник завелся...

-- А сейчас так не думаешь?

-- Нет. Я позвонил на кладбище Боре, он сходил, посмотрел следы.

-- Идиот... Сам неизвестно с кем время проводит, а меня проверяет.
Самый настоящий идиот...

-- А чего ты вдруг подхватилась?

-- А что, я не имею права к сестре на кладбище съездить? С тобой должна
согласовывать?

-- Не предупредила, я и заволновался.... Чего ты пошла-то?

-- Сон приснился, я и пошла. Потом в Никольскую зашла, службу отстояла.
За тебя, дурачка, молилась, чтобы вернулся живой-здоровый... А он с
какими-то самозваными сестрами время проводит...

-- Я люблю тебя, Настя... Приеду, все расскажу...

Глава 10

"... декабря, понедельник, остров Родос.

Сегодня ездили на микроавтобусе в древний городок Линдос. Он стоит на
берегу бухты, в которой в 43-году апостол Павел высадился с проповедью
христианства.

Спирос, возглавлявший нашу поездку, сел на правах хозяина рядом с
водителем, закурил и стал слушать греческую музыку из приемника. Лайла взяла