Чтение 26–й страницы книги ~Шпион, или повесть о нейтральной территории~

ними! Я не трогала их, да и не хотела трогать, - говорят, что чужое золото
липнет к рукам.., но, уж наверное, там было не меньше двухсот гиней, не
считая того, что он хранил в замшевом кошельке. Зато теперь Гарви все равно
что нищий, а нищий, мисс Дженнет, - это самое что ни на есть презренное
существо в целом свете.

- Бедных надо жалеть, а не презирать, - возразила мисс Пейтон, все еще не
вполне понимая, как велико бедствие, постигшее этой ночью ее соседей. - Но
как себя чувствует старик? Его очень расстроила эта потеря?

Непритворное огорчение на лице Кэти уступило место выражению напускной
печали:

- К счастью, он освободился от земных забот. Звон золотых монет поднял
его с постели, и бедняга не вынес потрясения. Петух пропел через два часа
десять минут после смерти старика, а чтобы сказать точно...

Излияния Кэти прервал доктор. Подойдя к пой, он с большим интересом стал
расспрашивать, чем страдал покойный. Окинув взглядом своего нового знакомца,
домоправительница машинально оправила платье и ответила:

- Тревожные времена и потеря состояния свели его в могилу; он угасал с
каждым днем, и все мои заботы и труды пропали даром... А кто заплатит мне за
них теперь, когда Гарви совсем разорился?

- За добрые дела вас вознаградит господь, - сочувственно сказала мисс
Пейтон.

- Да, - прервала ее Кэти, принимая благочестивый вид, тотчас же
сменившийся выражением, говорившим, что ее гораздо больше волнуют мирские
заботы, - но Гарви не выплатил мне жалованья за три года, с кого же я получу
теперь? Братья сто раз говорили мне, чтоб я стребовала с него свои деньги,
но я думала, что счеты между родными сводятся очень просто.

- Так вы, значит, родственница Б"рча? - спросила мисс Пейтон, когда Кэти
умолкла.

- Я... - немного замявшись, ответила экономка, - я считала, что мы все
равно что родственники. Не знаю, имею ли я право на дом и на сад, хоть и
говорят, что имущество Гарви теперь, конечно, конфискуют.

Эти слова Кэти были обращены к капитану Лоутону. Он сидел молча, не
двигаясь, и, насупившись, смотрел на нее из-под густых бровей своими
проницательными глазами.

- Может быть, этот джентльмен знает - его, кажется, заинтересовал мой
рассказ.

- Сударыня, - ответил драгун с низким поклоном, - вы сами и рассказ ваш
на редкость интересны (Кэти не могла сдержать улыбку), по мои познания
сводятся лишь к тому, что я умею вывести эскадрон на поле боя и командовать
им. Я посоветовал бы вам лучше обратиться к доктору Арчибальду Ситгривсу,
джентльмену с универсальными знаниями и беспримерному филантропу. Оп само
милосердие и смертельный враг неосторожных сабельных ударов.

Доктор поднялся и, тихо насвистывая какую-то песенку, принялся
разглядывать склянки, стоявшие на столе, а экономка, повернувшись к нему,
продолжала:

- Должно быть, сэр, женщина не имеет своей доли в наследстве мужа, если
она с ним не обвенчана?

Доктор Ситгривс положил себе за правило не пренебрегать ни одной отраслью
знаний; вот почему он, помимо своей профессии, понемногу разбирался во всем.
Однако, оскорбленный ироническим тоном приятеля, он сначала решил
промолчать, потом, изменив вдруг свое намерение, с добродушной улыбкой
сказал:

- Полагаю, что не имеет. Если смерть предшествовала бракосочетанию,
боюсь, что у вас нет возможности бороться с ее суровыми законами.

Для Кэти ответ прозвучал утвердительно - кроме слов "смерть" и
"бракосочетание", она ничего не поняла. Именно на эти слова она и ответила,
потупив глаза:

- Я думаю, он ждал только смерти старика, чтобы жениться, но теперь Гарви
- презренный человек или, что то же самое, торговец без товара, без дома и
без денег. Ну скажите, может ли человек в таком положении найти себе жену?
Как вы думаете, мисс Пейтон?

- Я редко задумываюсь о таких вещах, - с достоинством сказала мисс
Пейтон.

Во время этого диалога Лоутон с комической серьезностью изучал лицо и
манеры экономки; боясь, как бы такой забавный разговор не иссяк, драгун,
сделав вид, что все это ему очень любопытно, спросил:

- Так вы полагаете, что преклонный возраст и слабое здоровье были
причиной смерти старого джентльмена?

- И тревожные времена. Тревоги доводят больного человека до крайности,
вот почему - я так думаю - его час настал; а когда приходит время умирать,
тут уж никакие лекарства не помогут.

- Позвольте мне возразить вам на это, - прервал ее доктор, - мы все
должны умереть, это верно, но нам дозволено обращаться к свету науки и с ее
помощью предотвращать опасность, пока...

- ..мы не умрем secundum artem! <По всем правилам искусства (лат.).> -
воскликнул драгун.

На это замечание доктор не соблаговолил ответить, но, считая, что он
уронит свою профессиональную честь, если разговор не будет продолжен,
добавил:

- - Возможно, что в данном случае разумное лечение задержало бы процесс.
Кто наблюдал за больным?

- Пока никто, - поспешила ответить экономка. - Я надеюсь, до процесса не
дойдет, он высказал свою последнюю волю в завещании.

Доктор не обратил внимания на улыбки дам и продолжал расспрашивать:

- Без сомнения, весьма благоразумно подготовиться к смерти. Но я
спрашиваю, под чьим наблюдением находился старик во время болезни?

- Под моим, - с важностью ответила Кэти, - но скажу вам прямо, мои труды
пущены на ветер: Гарви теперь человек настолько презренный, что его особа не
может послужить достаточным вознаграждением.

То, что оба не понимали друг друга, не мешало продолжению диалога, ибо
каждый толковал слова собеседника по-своему. Итак, Ситгривс двинулся дальше:

- А какие меры вы принимали?

- Хорошие, конечно, - довольно сухо ответила экономка.

- Доктор спрашивает, какие вы давали лекарства, - заметил капитан Лоутон
с выражением лица, которое было бы вполне уместно на похоронах покойного.

- Я лечила его главным образом настойками, - с улыбкой сказала Кэти,
поняв свою ошибку.

- Лекарственными травами, - подхватил медик. - Что ж, в руках людей
необразованных это безопаснее более сильных средств. Но почему никто не вел
профессионального, так сказать, регулярного наблюдения за больным?

- Я уверена, Гарви и так достаточно натерпелся от регулярных за то, что
слишком интересовался ими, - ответила экономка. - Он все потерял и теперь
должен скитаться по свету; а я проклинаю тот день, когда переступила порог
его дома.

- Доктор Ситгривс имел в виду не солдат регулярной армии, а регулярное
посещение врача, - вставил драгун.

- О! - воскликнула домоправительница, снова поправляя себя. - По очень
простой причине: нельзя было достать доктора, поэтому я сама ухаживала за
стариком. Был бы поблизости доктор, мы бы, конечно, пригласили его; сама я
обожаю лечиться, хоть Гарви и говорил, будто я убиваю себя лекарствами, но я
уверена, что ему все равно, жива я или мертва.

- В этом вопросе сказывается ваш здравый смысл, - заметил доктор, подойдя
ближе к Кэти, которая сидела, протянув руки и ноги к благодатному огню ярко
горящего камина и стараясь устроиться как можно удобнее, несмотря на все
свои заботы и тревоги.

- Вы, видимо, разумная, скромная женщина, и кое-кто, имевший все
возможности приобрести правильный взгляд на вощи, может позавидовать вашему
уважению к знаниям и свету науки.

Экономка не вполне поняла смысл этой фразы, но догадалась, что ей сделали
комплимент; она осталась очень довольна словами хирурга и, еще больше
оживившись, воскликнула:

- Про меня всегда говорили, что я и сама могла бы стать врачом. Пока я
еще не поселилась у отца Гарин, меня называли доктором в юбке.

- Более справедливо, чем вежливо, сказал бы я, - заметил медик;
восхищенный уважением Кэти к лекарскому искусству, он на мгновенье забыл,
что она женщина. - При отсутствии более просвещенных советчиков скромная
матрона своим опытом может весьма успешно помешать развитию болезни; а как
огорчительно, сударыня, когда приходится сталкиваться с невежеством и
упрямством!

- Вот именно, я это хорошо знаю по опыту! - обрадованно закричала
экономка. - В таких делах Гарви упрям, как бессловесное животное. Можно было
бы ожидать, что мои заботы об его отце, прикованном болезнью к постели,
научат упрямца не относиться с презрением к хорошему уходу. О, когда-нибудь
Гарви поймет, что значит иметь в доме заботливую женщину, хотя я уверена, он
сам теперь слишком презренный человек, чтобы у него был дом.

- Еще бы, представляю себе, какую горькую обиду вы испытывали, имея дело
с подобным своевольцем! - отозвался хирург, с упреком взглянув на своего
приятеля. - Но вы должны подняться выше подобных суждений и с состраданием
смотреть на невежество, которое их порождает.

Экономка, не поняв всего, что сказал хирург, с минуту молчала; однако в
его словах она почувствовала участие и доброту и, стараясь сдержать свою
обычную словоохотливость, ответила:

- Сколько раз я твердила Гарви, что он часто ведет себя недостойно, а
вчера он убедился, как я была права. Конечно, суждения таких неверующих, как
он, не имеют большого значения. Просто страшно подумать, как он иногда
поступает! Вот, например, когда он с презрением выкинул иглу...

- Что? - прервал ее хирург. - Неужели он осмелился отнестись с презрением
к игле? Такая уж мне выпала участь - каждодневно встречаться с подобными
людьми, которые еще более преступным образом не уважают света науки.

При этих словах Ситгривс повернулся лицом к Лоутону, но капитан наклонил