10
Клиффорду они больше не нужны. Даже своих закадычных друзей он не жаловал
вниманием - сделался странным, предпочитая общество радиоприемника -
дорогой забавы по тем временам, - и не без успеха: даже здесь, в
беспокойном сердце Англии, ему порой удавалось слушать Мадрид или
Франкфурт.
Конни лишь ошеломленно взирала, как муж с отрешенным и зачарованным лицом
маньяка сидит перед приемником и вожделенно приемлет.
свершалась напряженная работа. Конни не знала наверное. В такие часы она
затворялась у себя в комнате или убегала в лес. Порой ее охватывал ужас:
все разумные существа на белом свете мало-помалу впадают в безумие.
вознамерился стать промышленником. И из существа разумного превращался
едва ли не в тварь, с твердым панцирем и желейным нутром, в этакого рака
или краба, коих наплодил современный промышленный и финансовый мир,
удивительнейших представителей семейства беспозвоночных. Прочные, будто из
стали, панцири - как кожухи станков - и студенистое тело. Конни не видела
для себя никакого выхода.
рядом. От страшной мысли, что жена может уйти, его била дрожь. Все его на
удивление рыхлое бесхребетное естество, все чувственное начало, вся его
человеческая суть целиком и полностью зависела от Конни - так чудовищно
беспомощен бывает ребенок или умственно неполноценный. И потому ее место
только в Рагби; в усадьбе должна быть хозяйка, а у Клиффорда - жена. Иначе
он пропадет, как недоумок в болоте.
слышала, как он разговаривал с управляющими на шахтах, в совете
директоров, с молодыми учеными; поразительно, как вникал Клиффорд в суть
дела, как пользовался властью, а власть у него над деловыми людьми была
прямо колдовская. Он и сам превратился в делового человека, точнее в
хитроумного дельца, в могущественного хозяина. Конни считала, что
превращением этим он обязан миссис Болтон - она оказалась рядом с
Клиффордом в очень трудное для него переломное время.
наедине со своими чувствами? Клиффорд делался недоумком, боготворившим
жену, почитавшим ее за высшее существо - так поклоняется божеству
дикарь-язычник, поклоняется, трепеща от страха, ненавидя своего идола за
всемогущество. Идолище страха. И от Конни он хотел лишь одного -
клятвенного обещания не оставлять его, не предавать.
уже был ключ от сторожки), - а ты и впрямь хочешь, чтоб я в один
прекрасный день родила?
затаенная тревога.
раздор, то буду решительно возражать! И потом, не исключено, что со
временем у нас и свой ребенок появится.
наконец.
беду). - Я очень хочу ребенка, лишь бы не пострадала наша любовь. А если
пострадает, то убей меня, я против.
- ровно лепет идиота. Он сам не понимает, что говорит.
яда.
я не возражаю. Наоборот: очень даже мило слышать, как по дому топочет
малыш, сознавать ответственность за его будущее. Родишь ребенка, дорогая,
и, согласись, у меня появится цель в жизни. А твой ребенок - все равно что
мой собственный. Ибо кто, как не мать, дает жизнь?! Ты-то, я надеюсь, это
понимаешь. А меня вообще можно сбросить со счетов. Я - ноль. Вся моя
значимость - в тебе! Так устроена жизнь. Ведь ты же это и сама знаешь!
Видишь, каково мое положение. Без тебя я - ничто! Я живу ради тебя, ради
твоего будущего. Сам по себе я - ноль.
полуправда и отравляет человеческую жизнь. Найдется ли мужчина в здравом
рассудке, чтобы говорить такое женщине! Но нынешние мужчины потеряли
здравый рассудок. Останься у мужчины хоть капелька чести, неужели он
возложит на женщину страшную ношу - ответственность за жизнь - и оставит
ее в пустоте, без опоры и поддержки?
насколько хватало запала в его холодной натуре - изливал душу миссис
Болтон, точно она была ему и любовницей и матерью. А та заботливо облачала
его в вечерний костюм - в усадьбе ждали важных деловых гостей.
непосильное бремя изощренного мужнина притворства и поразительных по
жестокости и недомыслию признаний. Она благоговела и удивлялась его
необъяснимой деловой хватке и страшилась его преклонения перед ней, слабой
женщиной. Их ничто не связывало. В последнее время ни она, ни он даже не
коснулись друг друга. Он больше не брал ее ласково за руку, не держал ее
ладонь в своей. Но когда порвалась даже эта тонкая ниточка, он вдруг начал
истязать ее своим поклонением. Жестокость эта исходила от его полного
бессилия. И Конни чувствовала: либо она тронется умом, либо умрет.
она сидела у Иоаннова ключа и задумчиво смотрела, как, пузырясь, бьет
холодная струя. Вдруг к ней подошел егерь.
Конни.
Вас они не испугаются. Правда, мне придется по утрам и вечерам за ними
присматривать, но я уж постараюсь вам не докучать.
работать помешаю, так что, может, мне в сторожке лучше и не появляться.
прежде, отчужденны. Но зато перед ней здравомыслящий, нормальный человек,
хотя и исхудалый, и нездоровый на вид. Его бил кашель.
чуть что, - кашляю. Но это пустяки!
ни разу не заставала егеря. Очевидно, он сознательно избегал ее, старался
уберечь свое уединение.
кучкой щепу для растопки и охапку дров. Убрал подальше инструменты и
капканы, чтобы ничто не напоминало о нем. На поляне перед сторожкой
устроил навес из веток и соломы, под ним устроил пять клетей с гнездами. А
однажды, придя в сторожку, Конни увидела двух рыжих куриц - они ревниво и
бдительно высиживали фазаньи яйца, важно распушив перья, утвердившись в
исполненности своего материнства. Конни едва не заплакала. Никому-то она
не нужна, ни как мать, ни как женщина. Какая она женщина, - так,
средоточие страхов.
пестрая и черная курицы. Нахохлились, нежно и бережно распушили перья,
укрывая яйца, - инстинкт материнства, присущий любой самке. Блестящие
глаза-бусинки внимательно следили за Конни - она примостилась подле гнезд.
Квочки сердито и резко кудахтали - самку, ждущую детеныша, лучше не
сердить.
курам. Лишь одна злобно клюнула ладонь - Конни даже испугалась. Но ей так
хотелось угостить чем-нибудь наседок, ведь они не отлучались от гнезд ни
поесть, ни попить. Она принесла воды в жестянке, одна наседка попила, и
Конни обрадовалась.
существа на свете, согревавшие ей душу. От мужниных клятвенных признаний
она холодела с головы до пят. И от голоса миссис Болтон по спине бежали
мурашки, и от разговоров "деловых" гостей. Даже редкие письма от Микаэлиса
пронизывали ее холодом. Она чувствовала, что долго такой жизни не
выдержит.
дождевыми капельками проклюнулись молодые листья на орешнике. Ужасно:
наступает весна, а согреть душу нечем. Разве что куры, важно восседающие в
гнездах, теплые, живые, исполняющие природное назначение. Конни казалось,
что ее разум вот-вот померкнет.
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Доставалов Александр
Земляной Андрей
Браун Дэн