Чтение 26–й страницы книги ~Моё!~

Мужчина, женщина и ребенок были черными. Мэри остановилась. Потом
сказала:

- Я вижу. Просто хотела проверить.

Она повернулась и вышла. Не годится привозить Лорду Джеку черного
ребенка. Она прошла через коридор в палату 23 и обнаружила там белую женщину
в постели, разговаривающую с молодой парой и мужчиной средних лет, а по всей
палате стояли букеты и воздушные шарики. Ребенка в палате не было.

- Привет! - сказала молодая мать. - Как вы думаете, можно мне принести
ребенка?

- Не вижу, почему бы и нет. Сейчас за ним пойду.

- Эй, а вы дама мощная, правда? - спросил мужчина, сверкнув в улыбке
серебряным зубом.

Мэри улыбнулась ему в ответ, но глаза ее остались холодны. Она
повернулась, вышла и направилась к двери с голубым бантом и номером 21.

Она начала нервничать. Если и здесь не выйдет, то можно считать задание
проваленным.

Она вспомнила Лорда Джека, который ждет ее у Плачущей леди, и зашла
внутрь.

Мать спала, прижав к себе ребенка. На стуле у окна сидела пожилая женщина
и вышивала.

- Привет, - сказала женщина, сидевшая на стуле. - Как жизнь?

- Спасибо, чудесно. - Мэри увидела, что мать открывает глаза. Ребенок
тоже зашевелился, его веки затрепетали и приоткрылись, и Мэри увидела, что
глаза у мальчика светло-голубые, как у Лорда Джека. У нее подпрыгнуло
сердце. Это карма.

- Ой, я задремала. - Лаура моргнула, пытаясь разглядеть сестру, стоявшую
над кроватью. Большая женщина с невыразительным лицом и каштановыми
волосами. На форменном платье желтый значок-"улыбка". На табличке написано
Дженет кто-то. - А сколько времени?

- Время взвешивать ребенка, - сказала Мэри. Голос прозвучал чуть
напряженно, и ей пришлось им овладеть. - Это займет всего минуту.

- А где папа? - спросила Лаура у матери.

- Он спустился купить новый журнал. Ты же знаешь, он без чтения не может.

- Разрешите, я возьму ребенка взвесить? - Мэри протянула руки, чтобы его
взять.

Дэвид просыпался. Первой его реакцией был открыть рот и тоненько, высоко
заплакать.

- Кажется, он опять есть хочет, - сказала Лаура. - Нельзя ли мне его
сперва покормить?

"Слишком большой риск - может войти настоящая сестра", - мелькнула мысль
у Мэри. Все с той же улыбкой она сказала:

- Это недолго. Давайте сразу, чтобы не тянуть с этим.

- Ладно, - сказала Лаура, хотя ей не терпелось его покормить. - Я вас
прежде не видела.

- Я работаю только по выходным, - ответила Мэри, протягивая руки.

- Тише, тише, не плачь, - сказала сыну Лаура. Поцеловав его в лобик, она
ощутила персиковый аромат его плоти. - Ах ты мой драгоценный, - сказала она
и неохотно положила его сестре на руки. Тут же ей захотелось выхватить его
обратно. У сестры были большие руки, и Лаура заметила у нее под ногтем
темно-красную кайму. Снова посмотрела на табличку. Лейстер.

- Вот и мы, - сказала Мэри, качая ребенка на руках. - Вот мы и пойдем,
мой сладкий. - Она пошла к двери. - Я сразу принесу его назад.

- Поосторожнее с ним, - сказала Лаура. "Руки бы ей вымыть", - подумала
она.

- Не сомневайтесь.

Мэри уже была почти за дверью.

- Сестра! - позвала Лаура.

Мэри остановилась на пороге, ребенок продолжал плакать у нее на руках.

- Вы не могли бы принести мне апельсинового сока?

- Конечно, мэм.

Мэри отвернулась, вышла из палаты и увидела, что черный отец из палаты 24
идет по направлению к сестринскому посту. Она положила ребенку палец в рот,
чтобы он не кричал, прошла на лестницу и спустилась по ступенькам.

- У нее руки грязные, - сказала Лаура матери, заметила?

- Нет, но это самая крупная женщина, которую видели мои глаза. - Она
увидела, как Лаура, устраиваясь на подушках, вздрогнула от внезапной боли. -
Как ты?

- Похоже, о'кей. Слегка еще побаливает. На самом деле ей казалось, что
она родила мешок затвердевшего цемента. Во всем теле ныло и болело, мышцы
бедер и спины подергивало судорогами. Живот уже не разбухал, но она вся еще
была обвислой и полной жидкости. Тридцать два шва между бедрами, где доктор
Боннерт разрезал плоть ее влагалища, чтобы дать Дэвиду проход, были
источником постоянного раздражения.

- Я думала, что сестрам положено держать руки в чистоте, - сказала она,
когда наконец устроилась.

- Я отправила отца вниз, - сказала мать Лауры. - По-моему, нам надо
поговорить.

- О чем поговорить?

- Ты знаешь. - Она наклонилась на стуле. - О проблемах, которые у тебя с
Дугом.

"Конечно же, она почувствовала", - подумала Лаура. Радар ее матери редко
ошибался.

- Проблемы. - Лаура кивнула. - Да, проблемы действительно есть.

- Я бы хотела узнать, в чем дело. Лаура знала, что от этого разговора не
уйти. Рано или поздно сказать придется.

- У Дуга роман, который тянется с октября, - начала она и увидела, как
мать слегка ахнула.

Лаура принялась рассказывать все подряд и пожилая женщина внимательно
слушала, а тем временем сына Лауры несли по коридорам, где паровые трубы
шипели, как разбуженные змеи.

Мэри Террор, держа палец во рту малыша, шагала по коридору к двери
грузовой площадки. Перед прачечной она остановилась возле бельевых тележек.
В одной из них на дне лежали полотенца, и она положила ребенка между ними и
укрыла его. Ребенок отрыгнул и захныкал, но Мэри уже взяла тележку и пошла,
толкая ее перед собой. Проходя через прачечную, где работали негритянки,
Мэри увидела прачку, пропустившую ее в здание.

- Все еще не нашли дороги? - окликнула ее женщина сквозь шум стиральных
машин и гладильных прессов.

- Нет, теперь я знаю, куда иду, - ответила Мэри и улыбнулась на ходу.
Ребенок заплакал перед самым выходом, но это был тихий плач и шум прачечной
его заглушил. Мэри открыла дверь. На улице поднялся ветер и дождь падал
серебряными косыми иглами. Вытащив тележку на погрузочную платформу, Мэри
вынула ребенка, все еще завернутого в полотенце, сбежала по бетонным
ступенями к фургону, купленному два часа назад за триста восемьдесят
долларов в магазине подержанных машин "Друга Эрни" в Смирне. Плачущего
ребенка она положила на пол возле пассажирского сиденья, рядом с обрезом.
Потом завела мотор, который тарахтел, как молотилка, и заставлял трястись
весь фургон. Взвизгнули дворники, заелозив по стеклу.

Мэри Террор подала назад, отъехала от грузовой площадки, развернулась и
поехала прочь от больницы, носившей имя Бога.

- А теперь - тихо, - сказала она младенцу. - Ты уже у Мэри.

Младенец продолжал плакать.

Ему еще придется узнать, кто из них главный.

Мэри оставила больницу позади и свернула на фривей, где влилась в море
металла в серебряном падающем дожде.

Глава 7

ПУСТОЙ СОСУД

- Привет! - У сестры были рыжие волосы и веснушчатые щеки, и вся она
лучилась улыбкой. Табличка сообщала, что ее зовут Эрин Кингмен. Она быстро
взглянула на коляску рядом с кроватью. - А где Дэвид?

- Какая-то сестра понесла его взвешивать, - ответила Лаура. - Наверное,
около пятнадцати минут назад. Я попросила ее принести апельсиновый сок, но
она, может быть, занята.

- Кто его взял?

- Большая женщина, ее имя Дженет. Я ее раньше не видела.

- Гм. - Эрин кивнула, сохранив на лице улыбку, но ее замутило. - Ладно, я
ее найду. Извините.

Она поспешно вышла, оставив Лауру с матерью беседовать дальше.

- Развод. - Это слово упало звоном погребального колокола. - Ты это
хочешь сказать?

- Да.

- Лаура, это не обязательно должен быть развод. Ты можешь пойти к
адвокату и все обговорить. Развод - это вещь грязная и безобразная. И Дэвиду
понадобится отец. Думай не только о себе, но и о Дэвиде тоже.

Лаура слышала в ее словах, что она сейчас скажет. Она ждала этого молча,
стиснув руки под простыней.

- Дуг дал тебе хорошую жизнь, - продолжала мать убежденным голосом
женщины, знающей, что давно обменяла любовь на комфорт. - Он ведь был
хорошим кормильцем?

- Мы многое купили вместе, если ты это имеешь в виду.

- У вас есть общая история. Совместная жизнь, а теперь - сын. У тебя
чудесный дом, прекрасный автомобиль и ты ни в чем не нуждаешься. Лак что
развод - это слишком радикальный вариант, Лаура. Может быть, ты получишь
хорошие условия, но одинокой женщине тридцати шести лет с ребенком может
оказаться не сладко... - Она остановилась. - Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Наверное, не совсем.

Мать вздохнула, будто ей приходилось объяснять очевидное полной дуре.