Чтение 26–й страницы книги ~Безумцы~

дали, парень!

- Где?..

- Я, видишь, запамятовал, как он называется, этот город. Не так
уж и далеко от Москвы. Пятого июля немцы начали наступление. Здорово
начали. Но русские были начеку. Неделю оборонялись, а сейчас пошли
вперед. Только что радио передало: нацисты наложили в штаны и бегут.
Такие дела! Так что взбодрись и гляди веселей.

Карцов хватает Джабба за плечи, притягивает к себе, крепко
целует.

Огоньки вспыхнули в широко раскрытых светлых глазах матроса -
огоньки радости, удивления. Или так показалось Карцову? Быть может,
Джабб все еще сомневался в пленнике и окончательно поверил ему только
сейчас? Не потому ли он и не возвращался так долго?

- Пришлось выждать, - говорит Джабб, как бы отвечая Карцову. -
Прежний часовой не выпустил бы тебя в ночное время. А новый -
порядочная разиня. Скажу, что у арестованного неладно с животом, он и
не станет артачиться... Теперь слушай, да повнимательней. Как окажемся
на палубе, двинем не туда, где гальюны, а прямиком на бак. Сделаешь
десяток шагов и упрешься в кнехт левой скулы. К кнехту и подвязан
конец. Присядь, нащупай его, лезь за борт. И - с богом! Понял?

- Понял, - поспешно отвечает Карцов. - Идемте!

- Погоди! Оказавшись в воде, не отплывай от борта, держи вдоль
него к штевню, а оттуда - к бочке, на которой стоит корабль. Ты должен
доплыть до нее и затаиться, прежде чем я подниму тревогу. Запомни: у
тебя будет минуты две, от силы - три. Успеешь управиться?

- Постараюсь! - шепчет Карцов, вздрагивая от волнения.

- И упаси тебя боже шуметь. Заметят - и мы с тобой покойники.
Будем болтаться в петле рядышком. Это хорошенько запомни, не оплошай,
не подведи меня.

- Ясно. Идемте же!

- Сейчас пасмурно, - продолжает Джабб, - видимость ноль. Ветер с
оста, слабый. Море - два балла. Словом, погодка что надо. Хотя ветер,
сдается мне, будет сильнее. К утру может заштормить... Линкор стоит
кормой к бонам. В ту сторону я и буду палить, как подниму тревогу.
Арестант, мол, кинулся к борту, стал перелезать через поручни. Тут я,
не мешкая, вскинул автомат. Всадил в него полдюжины пуль, он и пошел
на дно, кормить кальмаров.

- Нужен всплеск от моего "падения" за борт.

- Будет! - Джабб хитро щурит глаза. - У борта наготове
балластина.

- Понятно.

- А ты замри за бочкой. Не дыши. Выжидай. Пока не погаснут
прожекторы и не уймется кутерьма. - Джабб достает из кармана какой-то
предмет. - Голова-то, вижу, зажила. Держи, натянешь на нее.

- Зачем? - Карцов недоуменно разглядывает сетку для волос.

- Надень, как окажешься в море. Дно бочки в космах водорослей.
Нарви их, запихай в ячеи сетки - будет маскировка. Так и плыви: весь
внизу, под водой, наверху одна голова в сетке, из которой торчит
трава. Разумеешь? Ногами не очень-то двигай. Пусть тебя несет отливным
течением. Как раз попадешь к бонам. А там - действуй, да попроворнее.

- Спасибо!

Джабб показывает небольшой пакет:

- Провизию тебе собрал: шоколад, сахар. Все в резиновом мешке,
воды не боится. Передам наверху. Пакет не должен попасть в чужие руки.
Поэтому внутрь положил груз. Выпустишь его - он и потонет.

Карцов кивает. Говорить он не может.

Матрос в последний раз оглядывает товарища:

- Ну, брат, отвоюемся - буду искать тебя. Город, откуда ты родом,
я запомнил. Ты уж того... не помри до тех пор!

И он шутливо тычет кулаком в грудь Карцова. Он нарочито груб, в
его голосе, жестах бравада. А глаза смотрят печально...

- Ну, все! - Джабб решительно разрубил ладонью воздух. - Двинули.

Он подходит к двери, стучит.

- В гальюн, - небрежно роняет он в ответ на вопросительный взгляд
часового. - У парня свело брюхо.

Посторонившись, часовой пропускает обоих. Джабб берет свой
автомат, хранившийся в коридоре, отводит затвор.

- Вперед, - командует он.

Палуба встречает их могильной чернотой теплой пасмурной ночи.
Сеет дождь. С берега тянет горелым углем. Тихо, тревожно. Карцов
невольно останавливается.

- Иди! - шепчет Джабб и подталкивает его в спину.

Карцов делает несколько шагов и натыкается на препятствие. Это
кнехт, о котором упоминал матрос.

Присев на корточки, он торопливо ощупывает литой чугунный чурбан.
Ага, вот он, трос.

- Скорее, - слышит он шепот Джабба, - живее поворачивайся. На-ка,
держи!

В руки Карцова переходит пакет с шоколадом и сахаром.

- Бери и это!..

Джабб нащупывает ладонь Карцова и вкладывает в нее тяжелый
плоский предмет. Это складной матросский нож.

Нож и пакет опущены в карманы штанов, в одном из которых уже
лежит сетка для волос.

Карцов сжимает руку спасителю. Скользнув за борт, повисает на
тросе.

Вот и вода.

Он отпускает трос. Тот мгновенно уходит вверх - Джабб спешит
убрать его, чтобы не осталось следов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Черное небо усыпано крупными звездами. Они мерцают, пульсируют.
Иные вспыхивают и, распушив огневые хвосты, бесшумно катятся по
небосводу в черную теплую воду. А в воде сотни крохотных световых
взрывов: язычки разноцветного пламени всплескивают над волнами,
гаснут, вновь озаряют воду нежным сиянием...

И в этом удивительном мире, оставив позади остров и базу, плывет
Карцов, плывет неизвестно куда, снова один в ночном океане.

Что ждет его?

Встретит ли он конвой, о котором упоминал Джабб? Очень мало
надежды, что корабли появятся именно в эти часы и пловец будет замечен
во мраке, взят на борт, спасен...

Карцов закрывает глаза. Он так ясно видит корабль, который вдруг
окажется на его пути... Он отдохнет, отоспится, придет в себя.
Промелькнут годы. Отгремит война. И вот он получает приказ явиться на
этот трижды проклятый остров. Он придет туда на советском боевом
корабле, он будет в парадном мундире, при всех орденах. И он отыщет
тех, что допрашивали его и осудили... Но главное - встреча с Джаббом.
К его форменке он привинтит свой самый дорогой орден. Можно
представить, какие будут глаза у Джабба! Джабб не промолвит ни слова,
только вытянет из кармана штанов кулак, разожмет его - и в нем
окажутся две сигареты. И они покурят и помолчат...

С шорохом набежала волна, накрыла с головой. Карцов
отплевывается, движением руки отбрасывает назад мокрые волосы. Надо
плыть! До цели не меньше двенадцати миль. Цель - это далекая скала,
что была видна с борта линкора.

Вероятно, он доплывет до скалы к середине дня. Взобравшись на
нее, изучит обстановку в море. Потом - сон. Он проспит целые сутки.
Отдохнув, подкрепится - у него есть еда. Э, дело не так уж и плохо!
Правда, он не имеет пресной воды, но сейчас прохладно, пить не
хочется, и Карцов как-то не думает о воде. Кстати, она может найтись
на скале - источник или дождевая лужа...

Рассвет подкрадывается незаметно. Кажется, что темно по-прежнему,
но вот уже можно различить воду метрах в двух от себя, затем - в трех
метрах, в четырех... Постепенно из молочной мглы проступает широкая
полоса моря, подернутого колышущейся пленкой.

Где же скала?

Карцов тщетно всматривается в море. Скалы нет, хотя по времени ей
пора показаться. Уж не сбился ли он с курса?

Напрягая все силы, он приподнимается в воде; вытянув шею,
тщательно изучает горизонт.

Он все больше верит, что скала - это спасение. Вскарабкавшись на
нее, он обязательно будет замечен с проходящего корабля. Его увидят,
возьмут на борт, доставят на родину. Только бы отыскать скалу!

И тут ударяет шквал. Ветер кромсает море на мелкие злые волны,
расшвыривает их в стороны, вздымает к небу клочья теплой пузыристой
пены.

По ноздри погруженный в клокочущую воду, Карцов отчаянно борется
со стихией. Волны толкают его, бьют в затылок, в лицо; вода заливает
рот.

А шторм крепчает. Все тяжелей валы. Каждый, настигнув пловца,
вздымает его на гребне, чтобы тотчас низвергнуть, захлестнуть,
раздавить.

О том, чтобы держаться нужного направления, Карцов уже не
помышляет. Все усилия сосредоточены на одном: не захлебнуться, успеть
сделать вдох, прежде чем накроет очередная волна.

Ветер разбросал клочья тумана, и гигантская серая махина возникла
внезапно в какой-нибудь полумиле. Карцов видит мрачные крутые стены и
ожерелье бурунов под ними. Рифы? Да, скала в кольце рифов.