Чтение 26–й страницы книги ~Время меча~

логова и тут же покончить с ним окончательно, но у воеводы был приказ от
князя без промедления доставить товары Штрудела в город -- тем паче что на
сей раз отягощенный повозками отряд не мог мчаться во весь опор, и путь до
города занял несколько часов. За это время умер один из раненых, да и
состояние еще нескольких внушало серьезные опасения.

Князь лично вышел встретить купца.

-- Ну что, привез? -- спросил он с нетерпением, пока повозки размещали
на широком дворе, с трех сторон окруженном деревянными бараками.

-- Товар отменный, -- ответил Штрудел; он говорил по-луситски почти без
акцента. -- Только, думаю, тебе придется добавить. Уж больно накладно стало
путешествовать через твои земли.

-- Мы обсудим это позже, -- отмахнулся князь. -- Дай-ка взглянуть.

Он откинул брезент на ближайшей повозке, еще хранивший следы крови
раненого, и подсунул свой широкий меч под крышку деревянного ящика. Раздался
треск, и крышка отлетела. Взорам присутствующих предстали упакованные в
стружку новенькие арбалеты западного образца.

Так вот, значит, какой товар вез Штрудел, держа в секрете не только его
сущность, но и место назначения! Помимо арбалетов, в ящиках лежало и другое
вооружение -- мечи из более легкой и прочной, чем у луситов, стали, осадные
крючья, забрасываемые на стену специальными тяжелыми арбалетами, западные
панцирные латы...

-- Из арбалета можно попасть в цель с вдвое большего расстояния, чем из
ваших луков, -- нахваливал свой товар Штрудел, -- он пробивает любой доспех,
его сталь не отсыревает в любую погоду...

-- Все это хорошо, -- озабоченно качал головой Микута, -- но моим
молодцам нужно время, чтобы со всем этим освоиться, а Крислав ждать не
будет... Эх, если б ты прибыл недельки на две раньше...

-- Спешил как мог, -- отвечал купец, -- увы, на драконах в наше время
не полетаешь...

Наконец оба вспомнили о дожидавшихся отдыха наемниках (раненых унесли
раньше), и князь велел одному из своих людей проводить их. Тот изъяснялся на
неком ломаном языке, где мешались тарвилонские и пралецкие слова -- а иногда
и луситские, исковерканные на западный манер; Элина с раздражением подумала,
что ей было бы легче понять его, говори он на своем родном языке.

Наемникам отвели две больших комнаты в длинном бревенчатом доме, с
нарами вдоль стен, монументальным дубовым столом в середине и маленькими,
затянутыми бычьим пузырем оконцами. Едва усталые люди сбросили на пол и на
нары свои пожитки, как снова в дверях возник с сияющим лицом княжеский
подручный и объявил, что для гостей готова баня. Бойцов, в буквальном смысле
покрытых коркой грязи, это известие весьма обрадовало, чего нельзя было
сказать об Элине. В самом деле, ее перевоплощение в юношу такого оборота
событий както не предусматривало.

-- А ты что же? -- удивленно спросил лусит, когда Элина не последовала
к выходу вместе с оживленно переговаривавшимися остальными.

-- Ээ... когда мой брат был подло умерщвлен бароном Кроппом, я дал
обет, что не стану мыться до тех пор, пока не умоюсь кровью убийцы, --
ответила Элина. Подобные обеты действительно периодически давались на Западе
-- во всяком случае, о них часто упоминали легенды. Похоже, что уходивших
наемников, некоторые из которых удивленно обернулись на слова княжеского
подручного, это объяснение удовлетворило, хотя один из них и крутанул
пальцем у виска.

-- И после этого Запад считает нас варварами, -- усмехнулся в бороду
лусит. -- Ну, дело твое. Только смотри, как бы твой Кропп за версту не учуял
тебя по запаху.

После чего все, включая Эйриха, удалились, оставив Элину в комнате
одну. Несмотря на то, что ей не пришлось больше часа пролежать в холодной
грязи под повозками, она была вполне сыта неделей путешествия по осеннему
бездорожью и не собиралась выполнять свой "обет" буквально. В углу стояла
кадка с водой, а на ее крышке -- большой глиняный ковш; в комнате топилась
печь. Критическим взглядом оценив прозрачность бычьего пузыря на окнах и на
всякий случай все же прикрыв затворявшиеся изнутри ставни, Элина нагрела
себе некоторое количество воды и кое-как ополоснулась в кадке, а затем,
достав из своей сумки тщательно упакованные чистые вещи, устроила стирку
грязной одежды, к чему была приучена еще в детстве, хотя за последние восемь
лет придворной жизни и успела от этого отвыкнуть. Она почти закончила, когда
из бани начали возвращаться наемники, красные, распаренные и довольные.

-- Как же твой обет? -- усмехнулся первый из вошедших.

-- Я не давал обета не стирать одежду, -- возразила Элина.

Ее отругали за то, что она использовала для этого кадку и воду,
предназначенные для питья; затем двое бойцов притащили, плеща на пол, другую
кадку и водрузили ее в углу. Впрочем, лишь некоторые из наемников захотели
глотнуть чистой воды; судя по густому запаху их дыхания, луситы напоили их
чем-то иным. Элина, почувствовавшая, наконец, всю усталость этого тяжелого
дня и так и не дождавшись Эйриха, свернулась калачиком на нарах и
моментально уснула.

Разбудил ее охрипший крик петуха. Элина открыла глаза и села на нарах,
чувствуя себя посвежевшей и зверски голодной. Было почти темно; сквозь бычий
пузырь еле сочился тусклый серый свет. Кто-то из спящих наемников громко
храпел. Элина почувствовала зуд между лопатками и повела плечами, а когда
это не помогло, закинула руку за спину почесаться.

-- Проснулись? -- услышала она тихий голос Эйриха.

-- Это что, уже утро? -- спросила Элина, находя его взглядом. Эйрих
лежал на нарах неподалеку, заложив руки за голову.

-- Да.

-- Сколько же я спал?

-- Часов двенадцать. Ничего, нам всем нужен был отдых после вчерашнего.

-- Ужасно хочется есть.

-- Я сохранил для вас вашу вечернюю порцию.

Усевшись за стол, Элина вновь почесалась.

-- Что ж это такое, -- пробормотала она про себя, -- вчера же мылась.

-- Не обращайте внимания, -- усмехнулся Эйрих, не столько услышавший,
сколько догадавшийся о смысле ее слов. Он сунул руку за пазуху, поймал блоху
и раздавил ее ногтем. -- Луситские жилища славятся своими паразитами.
Впрочем, Запад ведь тоже не безгрешен в этом отношении?

-- Да, но здешние насекомые какие-то особенно кусачие!

-- Что поделать, -- философски вздохнул Эйрих, -- иногда проще взять
вражеский город, чем извести блох в собственном доме. Говорят, только маги
умели гарантированно избавляться от этих тварей.

Пока Элина уплетала кусок холодного мяса, заедая его серым ноздреватым
хлебом -- есть, кстати, приходилось руками, ибо луситы не знали вилок --
Эйрих, не терявший накануне времени даром, разъяснил ей разведанную
политическую ситуацию.

Город, в который они прибыли, назывался Чекнев и занимал среди
луситских городов среднее положение -- в отличие от богатого и
могущественного Крислава. Некоторое время назад Ратомил, великий князь
Криславский, тяжело заболел, и среди луситских князей, и в более стабильные
времена не отличавшихся дружбой, началось заметное шевеление. Дело в том,
что формально на криславский престол после смерти Ратомила могли
претендовать многие, а выигравший этот приз стал бы едва ли не самым
могущественным из луситских правителей. Было вполне очевидно, что вопрос
будет решен силой, и что одним сражением дело не ограничится. Потому-то
Микута Чекневский, тоже входивший в число претендентов, и торопился
обзавестись козырем в виде западного оружия; потому-то и понадобилось в
спешке гнать караван по осенней распутице. Но спешка не помогла -- Ратомил
умер, и весть о его смерти уже успела пересечь луситские леса и болота,
достигнув ушей заинтересованных сторон. В особенности беспокоили Микуту
южные князья: они в очередной раз могли привлечь в качестве союзников
степняков. Но и северных конкурентов не следовало сбрасывать со счетов...

В этой ситуации у Микуты каждый меч был на счету, и он недвусмысленно
предложил наемникам Ральда присоединиться к его войску -- к вящему
неудовольствию Штрудела, который предпочел бы убраться домой до начала
заварушки и нуждался в эскорте. В настоящий момент между князем и купцом шла
торговля по этому поводу -- равно как и по поводу окончательной цены за
доставленное оружие.

-- Надеюсь, Эйрих, вы не собираетесь ни оставаться у князя, ни
возвращаться со Штруделом? -- осведомилась Элина, отправив в рот последний
кусок и облизав пальцы.

-- Я направляюсь в Дулпур, как вы помните, -- улыбнулся Эйрих.

-- Вот и хорошо. Мы сможем выехать сегодня?

-- Вы не хотите еще денек отдохнуть на княжеских харчах?

-- Скорее мы сами тут служим харчами для насекомых. И вообще если все
так, как вы говорите, то тут скоро может быть не до отдыха. И я право не
знаю, что хуже -- нарваться в лесах на разбойников или на регулярную армию,
которая примет нас за врагов.

-- Здравое рассуждение, -- одобрил Эйрих. -- Правда, борьба за
криславский престол уже началась, и я не знаю, где сейчас безопаснее --
внутри одного из враждующих городов или между ними. Может быть, самым
разумным было бы присоединиться к выступающей в поход армии и пройти с ними
часть пути, а потом дезертировать...

-- Эйрих! -- глаза графини вспыхнули от возмущения. -- Как вы можете
такое предлагать!

-- Ах, ну да, я совсем забыл про вашу рыцарскую честь. Я-то не
дворянин, мне можно. Вы не слышали любопытную историю о том, как во время
одного из мятежей на Западе нескольких рыцарей в полном вооружении окружили
крестьяне с вилами и косами? Так вот эти благородные господа были перебиты
все до одного, потому что считали ниже своего достоинства скрестить свой
рыцарский меч с мужицкими вилами.

-- Ничто не следует доводить до абсурда. Защищаться от бунтовщиков --
не бесчестье. Но вообще -- да, честь дороже жизни.

-- Желаю, чтобы вам не пришлось проверять этот тезис на практике, --