нужна была сиделка, а средства не позволяли ни единой лишней траты. Однако
вот ведь она выжила, и, должна сказать, эти перипетии пошли ей на пользу.
Какое утешение знать, что ты в надежных руках! Она многого понавидалась на
свете и не ждала, чтобы ее всюду принимали с распростертыми объятиями, но
болезнь ее показала, что хозяйка дорожит своей репутацией и не обидит ее; а
уж как посчастливилось ей с сиделкой! Это сестра хозяйки, сиделка по
ремеслу, и она жила у сестры, когда была свободна, и как она ей помогла!
?Мало того, - сказала миссис Смит, - что она меня выходила, она оказалась
вдобавок незаменимой знакомой. Едва я снова стала шевелить руками, она
выучила меня вязать, а это так развлекает; и она же меня надоумила делать
подушечки для иголок, салфеточки и мешочки, которыми вечно я занята и
которые доставляют мне средства помогать нескольким очень бедным семьям по
соседству. Знакомство у нее самое широкое, и все люди с деньгами, и она
распространяет среди своих подопечных мои изделия. О, она умеет выбрать
минутку. Сердце у тебя открыто, если ты только что избавился от
непереносимой боли или вновь наслаждаешься здоровьем, и уж няня Рук знает,
как тут подступиться. Умница, на редкость сметливая женщина. Вот кто
понимает природу человеческую, здравого смысла и зоркости у нее столько, что
многие из тех, кто похваляются отменной образованностью, могли бы ей только
позавидовать. Назовите это сплетнями, если угодно, но, когда няне Рук
выпадает часок досуга и она может мне его посвятить, у нее всегда найдется
что порассказать забавного и назидательного про род людской. Приятно ведь
послушать о том, что происходит на свете, узнать о разных глупостях и
пустяках, которыми заняты ближние. Когда живешь одна-одинешенька, знаете ли,
научаешься ценить и такой разговор.
умны, их интересно послушать. В каком только свете не раскрывается им
природа человеческая! И не одни лишь слабости ее знают они наизусть; ибо
нередко они ее наблюдают в обстоятельствах самых трогательных и
поучительных. Примеры пылкой, бескорыстной, самоотреченной любви, героизма,
стойкости и терпения проходят перед их глазами; они свидетели борений и
жертв, какие более всего нас облагораживают. Комната больного может заменить
собою целые томы.
пожалуй, правы, хотя уроки эти, боюсь, не столь возвышенны, как вы себе
представляете. Случается, что природа человеческая делается прекрасной от
страданий; но, вообще говоря, в комнате больного скорее увидишь слабость, а
не величие. Себялюбие и нетерпенье встретишь там куда чаще, чем великодушие
и стойкость. Как мало на свете дружбы истинной! И к несчастью (тут голос ее
дрогнул), многие забывают о самом важном, пока не сделается слишком поздно!
должно, заставя жену свою вращаться среди людей, которые и побудили ее
думать о человечестве хуже, надеялась Энн, чем оно того заслуживало. Миссис
Смит, однако, недолго предавалась унынию; почти тотчас она его отогнала и
прибавила уже совсем другим тоном:
забавного. Она сейчас ухаживает за миссис Уоллис на Мальборо Билдингс; надо
думать, хорошенькой, пустой, избалованной светской дамой; и сможет
порассказать, верно, только о нарядах да о кружевах. Однако из миссис Уоллис
я тоже надеюсь извлечь прок. Денег у нее куры не клюют, и я рассчитываю
сбыть ей кой-какие дорогие вещицы.
ее сделалось известно на Кэмден-плейс. Наконец явилась, однако,
необходимость заговорить о ней. Сэр Уолтер, Элизабет и миссис Клэй
воротились однажды утром с Лаура-плейс, с нежданным приглашением от леди
Дэлримпл на тот же вечер, тогда как Энн уже обещала провести вечер на
Уэстгейт Билдингс. Ей ничуть не жаль было отклонять приглашение. Их звали
потому только, она не сомневалась, что леди Дэлримпл, принужденная сидеть
дома по случаю своего насморка, рада была воспользоваться родством, которое
ей навязывали; и с большой живостью Энн сказала:
выяснить, кто эта старая подруга. Элизабет не скрывала презрения. Сэр Уолтер
был неумолим.
посещать Уэстгейт Билдингс? И потом - кто такая миссис Смит? Вдова мистера
Смита. Но кто был муж ее? Один из пяти тысяч Смитов, от которых нигде нет
проходу. И чем сама она взяла? Тем, что стара и больна! Да, мисс Энн Эллиот,
странный же у вас вкус! Все, что других отвращает - низкое общество, дурное
помещение, затхлый воздух, неприятная компания, - для вас привлекательно.
Однако отложи-ка ты старуху на завтра; она ведь не умирает еще, авось до
завтра проскрипит. Сколько ей лет? Сорок?
смогу отложить свой визит, потому что после нам с нею трудно будет
сговориться. Завтра она принимает горячие ванны; а потом мы всю неделю
заняты, вы сами знаете, сэр.
Напротив, она его одобряет и всегда подвозит меня в своей карете, когда я
навещаю миссис Смит.
там карета, - заметил сэр Уолтер. - Вдова сэра Генри Рассела, конечно, не
имеет славного герба, но экипаж у нее прекрасный, и многим, без сомнения,
известно, что нередко в нем разъезжает мисс Эллиот. Вдова миссис Смит! На
Уэстгейт Билдингс! Бедная вдова, без всяких средств и на четвертом десятке!
Какую-то миссис Смит, никому не ведомую миссис Смит избирает мисс Энн Эллиот
своей подругой и предпочитает своим родственницам, принадлежащим к одному из
лучших семейств во всей Англии, во всей Ирландии! Миссис Смит! Фамилия-то
какая!
удалиться, и Энн многое бы могла сказать и кое-что очень хотела сказать в
защиту притязаний своего друга, не столь уж отличных от их собственных, и
лишь дочернее почтение ее остановило. Она ничего не ответила. Она
предоставила сэру Уолтеру самому вспомнить, что миссис Смит не единственная
в Бате вдова без средств, на четвертом десятке и не осиянная блеском
славного имени.
разумеется, узнала она, что они провели незабываемый вечер. Только ее
недоставало, ибо сэр Уолтер и Элизабет не просто сами были к услугам ее
сиятельства, но с удовольствием сослужили ей службу, призвав к ней еще
кой-кого; взяли на себя труд пригласить леди Рассел и мистера Эллиота; и
мистер Эллиот почел своим долгом пораньше уйти от полковника Уоллиса, а леди
Рассел переменила все свои планы, с тем чтобы явиться к ее сиятельству. К
счастью, Энн могла узнать о том, что происходило у леди Дэлримпл, и от самой
леди Рассел. Всего интересней ей было то, что леди Рассел и мистер Эллиот,
оказывается, много о ней говорили; ее ждали, об ее отсутствии жалели, но ее
и одобряли, узнав о причине отсутствия. Доброта и внимательность, побудившие
ее навещать старую подругу, больную и бедную, кажется, привели в восхищение
мистера Эллиота. Она казалась ему удивительной юной особой; характер,
поведение и ум ее казались ему образцом всех женских достоинств. Даже и
самой леди Рассел он умел угодить столь высокой аттестацией ее милого друга
Энн; и Энн не довелось бы узнать так много от своего друга леди Рассел, не
довелось бы узнать, как высоко какой-то умный человек ее ценит, если бы леди
Рассел не хотелось при этом с ней поделиться кое-какими отрадными
соображениями.
Она так же твердо была убеждена, что он намерен со временем просить руки
Энн, как и в том, что он ее достоин, и начала уже высчитывать, сколько
недель должно пройти, покуда сможет он отбросить стеснительные условности
нынешнего своего положения и предстанет во всем блеске. Она и наполовину не
приоткрывала Энн своей уверенности, лишь туманно намекая на то, что может
произойти в дальнейшем, на вероятность его склонности и желательность союза,
который явится следствием сей склонности, буде она окажется взаимной. Энн
слушала и не перечила; она лишь улыбалась, краснела и покачивала головой.
убедилась в том, как неверны все наши расчеты и чаяния. Я только полагаю,
что, если бы мистер Эллиот стал за тобою ухаживать и победил твое сердце, я
полагаю, вы могли бы быть счастливы. Всякий бы почел этот брак равным, но я
полагаю, он был бы и счастливым.
сказала Энн. - Но мы не подходим друг другу.
миссис Эллиот, думать, что ты займешь когда-нибудь место твоей матери и
наследуешь все права ее, как наследовала ты ее добродетели, для меня
несравненное утешение. Ты вылитая мать и лицом, и по уму и сердцу, и ежели
мне доведется увидеть, что ты хозяйка в том же доме, носишь то же имя,
первенствуешь в тех же краях и тем лишь от нее отличаешься, что тебя более
ценят, мне в мои годы большей радости и не надобно.
каким-то предлогом, чтобы унять чувства, нахлынувшие на нее при словах леди
Рассел. На несколько мгновений воображение ее и сердце пленились этой
картиной. Стать тем, кем была ее мать, носить вслед за нею имя ?леди
Эллиот?, основаться в Киллинче, назвать его вновь своим домом, своим кровом
навеки, - то были мечты, которые не так-то легко отогнать. Леди Рассел не
прибавила более ни слова, полагаясь на естественный ход событий и веря, что
остальное уж мистер Эллиот скажет сам за себя: короче говоря, она верила в
то, во что не верила Энн. Ибо при одной мысли о том, как стал бы мистер
Эллиот сам за себя говорить, она тотчас овладела собой. ?Леди Эллиот?,
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Курылев Олег
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Соломатина Татьяна