представьте себе, ушел в пещеру. Что же оставалось? Только идти за ним.
Перезарядив ружье, я вошел в пещеру, считая, что, несомненно, очень скоро
настигну животное. Но пещера оказалась более глубокой, чем я предполагал. И
в ней было дьявольски темно. Пришлось вернуться. Никита Петрович соорудил
мне факел, и я отправился снова.
только я поднял ружье, он вско-чил и бросился в глубь пещеры. Пришлось снова
пройти за ним метров двести или триста. Меня удивило, что в пещере, так
далеко от входа, оказалось много следов разных животных. В другое время я бы
задумался над этим, но тогда мне было не до исследований - нужно было
настичь барана. В одном месте я проходил нагнувшись, с опаской поглядывая на
низко нависший свод. Но охотничий азарт был так велик да и потребность в
пище была так велика, что я, ни о чем больше не думая, бросился вперед.
выстрелил. И тут же позади меня грохнул обвал. Видно, уже давно каменный
свод в этом месте еле держался, и резкого сотрясения воздуха оказалось
достаточно, чтобы он рухнул. Меня бросило наземь. Факел погас. На какое-то
время я потерял сознание. Придя в себя, я ощупью нашел ружье - свою
единственную защиту, высек огонь и зажег все еще тлевшие ветки моего
самодельного факела.
обрушился, а просто опустился. И все... Ни малейшей щели, ни единого рыхлого
места. Меня обуял ужас. Я закричал. Бросился колотить в стену. Увы! Никто
уже не мог помочь мне. В отчаянии я лег на пол. Заживо погребен!..
ведь я революционер!.. Столько пережить, передумать, преодолеть, жить мечтой
о свободе, бороться за свободу, и вдруг... Нет, этого не будет! Я задумался.
И тут я вспомнил, что видел в пещере следы. Куда же ходили звери? Не значит
ли это, что пещера имеет другой выход? Окрыленный надеждой, я пошел вперед,
освещая себе путь тлеющей веткой. Когда факел догорел, я пополз в темноте,
сжав зубы...
большой паузы. - Я скоро почувствовал, что силы оставили меня и воля к жизни
иссякает. Огромным напряжением я заставил себя ползти вперед, полз долго,
медленно, теряя силы. И вдруг впереди показался свет. Сначала туманное
пятно, а потом клочок неба! Я вскочил на ноги, пустился бегом и вне себя от
радости достиг выхода. Страшная слабость овладела мной. Я сел и, закрыв
глаза, просидел не знаю сколько времени.
лес, за лесом сверкала на солнце не то река, не то озеро, и я невольно начал
думать: уж не бред ли это? Ведь стояла зима, трещали морозы, а тут едва
тянул теплый ветерок, зеленели огромные кедры или сосны, журчала незамерзшая
вода, расстилался знакомый пейзаж среднерусских лесов... Видение?
Галлюцинация?
календаря...
забывать, что они слушали доктора Сперанского с особым и далеко не спокойным
интересом: конец его истории мог явиться началом их собственного "нового
календаря"...
нет. Увидев вас, я подумал, что вы сумели каким-то образом найти проход. Но
если вы попали сюда против воли, в результате катастрофы, то я с горечью
могу сказать вам только сущую правду: это - западня! Без помощи извне не
выбраться. Увы, это так...
тревога, теперь уже не за себя, а за этих людей, явившихся для него
посланцами нового, еще не ведомого ему общества, на заре рождения которого
он стал пленником природы.
обязательно найдем, Владимир Иванович! Не найдем, так сами сделаем. Я не
разделяю вашего пессимизма, дорогой товарищ! Вы были в одиночестве, а теперь
нас все-таки семь человек. И еще... Не знаю, как пояснить вам... Вы старый
большевик, но вы не знаете людей нашего времени... Мы просто не умеем
унывать, падать духом, предаваться отчаянию... Поверьте, мы отсюда
выберемся, и вы пойдете вместе с нами.
действительно социалистическая революция. Так могут рассуждать люди,
воспитанные школой Владимира Ильича. Теперь я верю только в самое лучшее.
Давайте бороться вместе, работать вместе, и я еще поеду домой, в Петроград,
к себе на Васильевский остров!
но не жил эти годы только для себя. - Он, смеясь, пояснил: - Я хочу сказать
- жил не только для своего пищеварения. Я работал, чтобы остаться человеком.
Я почему-то верил, что раньше или позже, но люди придут и помогут мне
вернуться в Россию. Я постоянно думал об одном - чем же я отчитаюсь перед
своей совестью, перед своей партией? Кратко скажу вам, что золотые россыпи,
которые мы нашли с Ивановым, пустячки по сравнению с теми богатствами,
которые я нашел здесь, в кратере, и я буду счастлив отдать их нашему новому
государству. А теперь возьмите науку: подумайте, как обогатится
отечественная палеонтология, палеоботаника, история нашей Земли, когда все
увидят вот этот древнейший мир, чудесным образом сохранившийся в полной
неприкосновенности со времен великих оледенений. Сколько нового найдется
здесь, в древнейших пластах Земли, ныне открытых для изучения! Искренне
скажу - стоило перенести те невзгоды, какие я перенес, если в конце концов
можно сделать человечеству такой подарок. Я согласен с вами, Василий
Михайлович: если мы будем искать, то найдем выход из кратера.
вслушивается в свои слова, делая остановки после каждой фразы. Молчал ли он
все эти долгие годы? Или говорил хотя бы сам с собой, со своими животными?
Усков внимательно слушал его. Нет, речь совершенно правильная, и мысль
четкая. Словно отвечая на его немой вопрос, Сперанский продолжал:
самой большой бедой для меня за все эти годы было отсутствие собеседника
и... бумаги. Особенно первое время. Больше года я ничего не мог записывать.
Даже с собой стал говорить все меньше и реже. Однажды я поймал себя на том,
что звук собственного голоса становится для меня каким-то чужим. Я по-нял:
еще немного, и я отвыкну от человеческой речи, стану таким же получеловеком,
полузверем, как несчастный Айртон из жюльверновского "Таинственного
острова". После долгих исканий выход был найден. Здесь, в одной из пещер,
есть гладкие, словно отполированные стены из белого камня. А на берегу озера
стоят красные скалы - особая осадочная порода, обладающая красящими
свойствами. Эта находка дала мне "бумагу" и "перо". Я ежедневно стал
записывать все важнейшие события моей жизни. Так - год за годом. Кроме того,
я взял себе за правило каждую запись прочитывать вслух два - три раза.
сотен метров. Там - вся исповедь моей жизни, все счастливые и несчастные
случаи, все важнейшие факты. Каждый вечер, со свечой из козьего сала в руке,
я работал в этой пещере по нескольку часов, как добросовестный летописец. А
затем, как самый прилежный первоклассник, громко и внятно по нескольку раз
перечитывал записи. И только этот труд помог мне сохранить облик человека...
кратера и согласился с ним. Да, Эршот - это древнейший вулкан в горной
системе северо-востока Азии. Он потух не менее полутора - двух миллионов лет
тому назад, оставив на вечную память о себе коническую, чуть продолговатую
гору с огромной впадиной двойного кратера на вершине. Время работало...
Постепенно впадина засыпалась осколками скал, камнями, щебнем, песком. Дно
кратера поднималось, выравнивалось, подземный огонь угасал, уходил глубже.
Прошло много тысяч лет, и в кратере появились первые растения, а потом
возникла почва. Процессы в кратере проходили быстрее, чем обычно в северных
широтах-этому способствовало подземное тепло. По неведомым трещинам тепло
поднималось, согревало почву, и вся огромная впадина стала напоминать
гигантский парник. В зимние месяцы на кратер сверху "наваливается" большой
холод. Навстречу ему от земли поднимается волна теплого воздуха. На какой-то
высоте эти воздушные волны сталкиваются, и от этого образуются густые
туманы. Вот почему в течение шести или семи месяцев в году над кратером и
над всей вершиной Эршота клубится туман. Сама природа охраняет заповедник от
любопытных глаз.
становилось ясным.
сменила свою растительную одежду. Пропали почти все представители споровых и
голосемянных растений, которые господствовали в растительном царстве
"каменноугольного периода". Исчезли знаменитые араукарии, гигантские
пальмовые, древовидные папоротники, мохнатые плауновые. На смену им пришли
покрытосемянные растения, правнуки которых населяют нашу Землю и теперь. Чем
это было вызвано? Ученые долго бились над загадкой. Наконец сошлись на том,
что все дело в быстром изменении климата Земли. Из очень влажного он стал
сухим, из очень теплого - умеренным или суровым. Материки подымались, моря
отходили и мелели. Высоко поднялись горные цепи и гигантские вершины. Над
планетой носились сухие, злые ветры. Древние растения, изнеженные теплым и
влажным, совсем как в оранжерее, климатом, оказались неприспособленными для
Андреев Николай
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Суворов Виктор
Прозоров Александр