волновался и переживал. Не хотела лишать тебя покоя. Ложь во спасение.
выяснять отношения, и тогда не миновать драмы.
произошло?
покоя. Преследовал по пятам. Тетя Эмилия уступила моей просьбе, переехала в
Лабинскую: я боялась оставаться одна. Страшно, понимаешь? Он сделался
неумолимо настойчивым. Мне кажется, им руководила уже не любовь, о которой
он говорил как заведенный, а какое-то маниакальное стремление добиться того,
что он сам себе заказал. Даже когда убеждал, что любит безумно, я видела в
глазах его только дерзкое, самолюбивое желание, неистовство зверя, а не
любовь. И я очень, очень боялась его. Сперва отшучивалась, потом просто
молчала, стала хорониться, но он не отставал. Более того, стал требовать -
да, требовать! - согласия, даже грозил, что увезет меня силой. Можешь себе
представить мое состояние! Писать тебе об этом не могла: приехал бы и
тогда... Твоя жизнь мне дороже собственной.
просьбой перевести меня в другое место. Он предложил Майкоп. Но такой
перевод ничего не менял... Тогда я написала в Петербург.
курсов, приложила свою биографию, аттестат.
ответ. Начальница согласилась побеседовать со мной лично. Я тайно собралась,
тайно уехала, об этом знает лишь одна тетя. И вот я здесь. Уже четыре дня.
вскочил.
Стебута. Это недалеко отсюда, ехать вовсе немного. Только что отправила
письмо тете, вторым письмом известила попечителя, что покинула работу по
личным причинам. Словом, сожгла все мосты и явилась к тебе. Казни, милуй...
приехала только ко мне - да, ко мне! - чтобы искать и найти защиту. Что мы
немедленно обвенчаемся и вернемся домой как муж и жена. Увы, я не сумел
оценить ее строгую самостоятельность. Данута вовсе не собиралась повиснуть
на моей шее. Она по-прежнему была другом, наверное, любила, но не хотела
отказываться от своего уже завоеванного места в обществе. Желание остаться
равной во всем со мной и со всеми другими - вот что руководило ее
поступками. Курсы? Что за курсы, я понятия о них не имел. Стебут? Кто такой
Стебут? И сколько недель или месяцев учиться ей на этих курсах?
доброе спокойствие. - Не месяцев, а лет. Четыре года. Как в Агрономическом
институте. А создал эти первые в России сельскохозяйственные курсы Иван
Александрович Стебут, очень известный агроном. С моим отцом они были
знакомы.
стороны это выглядело, наверное, смешным. Данута не спускала с меня
настороженных глаз.
так расстраиваться. Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь: через каких-нибудь
восемьдесят дней ты уедешь, а я останусь здесь еще на долгих четыре года.
Опять дорога-разлучница, опять мы врозь, только поменявшись местами. Ведь об
этом ты думаешь, я угадала?
другой, более подходящий совет, как мне поступить в обстоятельствах, теперь
известных тебе? Есть иное решение? Скажи, и я сделаю, как ты пожелаешь.
того дня, как увидел тебя!.. И ты знаешь о моей любви, это звучало в каждом
слове, в каждой строчке моих - и твоих - писем. Или тебе недостаточно такого
признания?
горело, губы дрожали.
тем же запальчивым мальчишеским тоном и тотчас почувствовал, как не к месту
подобный тон, как он может оскорбить девушку. Ведь это не предложение, а
просто-напросто приказ! С душевной болью я протянул к ней руки, обнял и
снова горячо и быстро сказал: - Не могу представить без тебя жизни, так
люблю, Данута! И не молчи, пожалуйста, скажи мне...
на свидании, во дворе тети Эмилии.
И...
по комнате. Полетели стулья, что-то разбилось. Кто еще объяснялся в любви
подобным образом? И так счастливо?!
смеялась и плакала. А я целовал ее мокрое от слез лицо и думал: наконец-то
все страшное и зыбкое позади, теперь мы вместе и ничто никогда нас не
разлучит.
закрылась.
вот так, обнявшись, наверное, долго, пока я не вспомнил, что Данута устала,
может быть, голодна, а Саша одиноко бродил по коридорам пансионата, что пора
наконец объявить во всеуслышание о нашем счастливом уговоре.
комнат, всюду объявляя об экстренном сборе, потом вывернули свои карманы и
со всеми деньгами, которые нашлись, Саша и другие хлопцы бросились на улицу,
а я вернулся к Дануте с известием о предстоящем торжестве. Как оно
называется?..
Но сейчас? Почему сейчас? Ты же видишь, я не могу в таком виде; заплакана, с
растрепанной прической. Что скажут о твоей невесте?
самой сильной лампочки и от десятка свечей, перетащенных из других комнат. И
было тесно от молодого народа, для которого редкое подобное торжество ужасно
интересно, вызывает прилив бурного энтузиазма. Мы пили вино и слушали
цветистые тосты. Мы кричали "ура". Мы пели и даже танцевали под гитару. И
много раз в комнате звучало старое, как мир, "горько".
извозчичьей пролетке, положив голову мне на плечо. Ехали тихо, до ее
общежития оказалось не так уж близко.
в псебайской церкви. Где родные. Чтобы постоять у их могилы... Значит, не
раньше лета. Ты закончишь институт, у нас тоже, наверное, будут каникулы, а
если и не будут, меня отпустят ради такого события. Вот мы и поедем вместе с
тобой, и там...
дорогу и разные непредвиденные обстоятельства. И все эти дни мы будем
встречаться, не так ли? Я теперь близко. А письма домой напишем завтра же. И
вместе, ладно? Пусть все знают. Спокойной тебе ночи!
другой, и третий прошел городовой, присматриваясь к моей согбенной фигуре.
Тогда я встал и по пустынным ночным улицам пешком потащился домок.
Акунин Борис
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Суворов Виктор