тачкам, - это так экзотично! Хорошо бы дать фотографии и
преступно-политической интеллигенции.
местные власти здорово наживались на продаже фотооткрыток, изображающих
сцены заковывания ее в кандалы. Эти снимки были тогда популярны в России.
кандалы старых уголовников, они будут позировать вместе с тачками. Экзотика
пусть остается экзотикой! Но политические... Вообще-то, их фотографировать
запрещается. Впрочем, - разрешил Ляпишев, - можете сделать один снимок с
писаря моей канцелярии Полынова, замешанного в очень крупных экспроприациях
на пользу русских и польских революционеров...
Кабаяси, вручивший ему конверт с деньгами:
выплачивать вам жалованье, которое вы отработаете летом в новой
геологической экспедиции по розыскам нефти.
я обзавелся чересчур пылкой кухаркой последнего "сплава", которая вызвала
непредвиденные расходы...
недреманным оком ястреба усмотрел, что из-под пиджака геолога высовывается
переплет какой-то книги.
полицмейстеру каторги, хорошо. Вы без панциря никуда, а мне приходится
постоянно обращаться к классикам.
от романов Боборыкина... дайте почитать!
Зато я обещаю подарить вам шестой том "Великой реформы" - во такой
кирпичина! Никакая пуля не прошибет...
отправился в японское фотоателье, где симпатичный фотограф-японец сделал с
него несколько снимков.
раздвинулась, и появился Такаси Кумэда, вручивший бедному писарю ассигнацию
достоинством в двадцать пять рублей.
для снимка, который в скором времени станет украшением великолепного альбома
с видами и типами Сахалина. А теперь прошу, распишитесь... вот тут, внизу.
японскими иероглифами, в значении которых он ничего не смыслил, и японцы
снова благодарили. Фотограф с глубокими поклонами проводил писаря до
крыльца. Потом Кумэда сказал ему:
он, и тогда жалкий, запуганный писарь губернатора будет делать для нас все,
что мы ему прикажем...
Дело было нехитрое, а ежедневная возня с барографами и гигрометрами вносила
в душу приятное успокоение. Однако прожить на пятнадцать рублей жалованья
было нелегко. Правда, у него кое-что оставалось в пуговицах арестантского
бушлата, но все пуговицы недавно пришлось срезать, чтобы купить хороший
браунинг. Сейчас он оставался по-прежнему невозмутим - это драгоценное
качество выработалось в нем еще со времени подпольной жизни. Но, как опытный
игрок-профессионал, Полынов обдумывал главные козыри в предстоящей большой
игре. Вечерами его частенько видели в базарном трактире Пахома Недомясова,
который исподтишка уже начал приглядываться к своему странному клиенту.
Полынов никогда не унижал себя добыванием "записок" от чиновников, чтобы
получить из "фонда" спиртное. В трактире он ни разу не осквернил себя
алкоголем. В ответ на вопросительные взгляды трактирщика всегда просил одно
и то же:
слушая выкрики пьяных забулдыг, шушуканье базарных жуликов, отворачивался от
призывов продажных женщин:
разволновался... тоже мне, псих ненормальный!
дверь последних клиентов и, получив с Полынова за выпитое им молоко, присел
к нему за столик.
хочу, но спрошу: по какой статье здесь?
иль на собаках через пролив накладно. А тут многие самогон варят из онучей с
портянками. Такой крепости, ажио дух захватывает, коли нюхнешь. Может,
сговоримся?
Сахалине всегда подобен банкиру, державшему пакет ценных акций. В каторжных
условиях алкоголь давал человеку такую власть, перед которой сразу меркли
все авторитеты надзирателей с их револьверами... Полынов сказал Недомясову:
величества... Но прошу аванс!
на первых страницах.. гони, гад, "синьку"!
шмыгнешь, только тебя и видели.
на стол ассигнацию в 25 рублей. Полынов изучил ее против света керосиновой
лампы:
сплоховали, а в подписи кассира главного казначейства точка поставлена
чуточку ниже. Хорошо бы жарить по утрам яичницу на костре из таких вот
японских ассигнаций... Откуда?
укладывая полученные 25 рублей в бумажник. - Но если на спирте наживается
даже крупное начальство Сахалина, то мне, каторжной морде, сам бог велел не
забывать о себе.
пуговицы. Высоким и чистым баритоном вдруг он пропел:
17. РАЗВИТИЕ СЮЖЕТА
снега; хлесткий ветер громко колошматил листами жести, сорванной с крыш,
где-то на углу Рельсовой улицы со звоном разбился уличный фонарь. Но к
вечеру все разом притихло, чистое небо развесило над сахалинской юдолью
гирлянды созвездий.
если они застрянут в сугробах. Ты бы оставил свои газеты да расчистил
дорожку от калитки до крыльца...
чтобы могли пройти гости. Они ждали сегодня Вычегдова, их обещал навестить и
поляк Глогер, появившийся на Сахалине с последним "сплавом". Ольга Ивановна
заранее застелила стол холстинной скатертью, услышала скрип калитки.
вязаный шарф, Вычегдов почти весело оглядел стол супругов Волоховых,