Чтение 26–й страницы книги ~И каждый вооружен~

- Вот как я себе это представляю. Скотт явился сюда и застрелил Сэйдера,
но и сам получил пулю в живот. - Он смаковал. - Получил пулю в живот,
ползком выбрался из комнаты и тут окочурился. Но сдохнет он не сразу.

Из моего горла, пересохшего, как техасские прерии, вырвался хрип:

- Ничего не получится, Дятел! Как бы я мог выстрелить Сэйдеру в затылок,
затем получить пулю в живот да еще и ползать при этом. Это бессмысленно.

Дятел заржал:

- Кого это колышет, Скотт? Тебе-то разве не все равно? Ему было наплевать
на то, что кто-то подумает. Он был уже сыт моей логикой. Да и мне-то что она
дала? Просто он получал садистское наслаждение от моего отчаяния и жаждал
продлить удовольствие.

- Как тебе это понравится, Одинокий? Ползущий и корчащийся Скотт? Или
вытащим его на танцплощадку и заставим поплясать? Окропим его кровью все
вокруг?

Моей кровью? Я выглянул в дверь справа от меня, размышляя, не рвануть ли
мне отсюда. Но куда бы я побежал?

Я, наверно, выглядел очень напуганным, и Дятел получал неподдельное
наслаждение. Он резко дернул головой в сторону двери и велел:

- Вперед, Скотт. Пришел твой час. Я не знал, чего он хотел, но медленно
сделал два шага к двери дрожащими от напряжения ногами. Но он передумал:

- Подожди-ка. Может, лучше заделать его тут. Я увидел, как Гамлет пожал
плечами и махнул рукой, и Дятел решился:

- Давай, Скотт, но не торопись. Я ведь могу всадить тебе пулю и в спину,
если хочешь.

Я вышел из двери. Дятел следовал вплотную за мной. За дверью он ткнул
меня стволом в спину и заставил повернуть налево. Я сделал еще пару шагов. У
меня мурашки бежали по спине. Этого он, видимо, и добивался.

- Стой! - сказал он, и смешливость пропала из его голоса. Он прижал дуло
к моей спине и проворчал:

- Сейчас я расплачусь с тобой, сукин сын, за то, что ты со мной сделал.

Он приставил дуло к моей спине и оставил его там.

С того момента, когда несколько часов назад я сунул револьвер в спину
Дятла, эта мысль сверлила мне мозг, и сейчас я действовал не задумываясь. На
помощь мне пришла долгая тренировка в морской пехоте, приобретенные там
навыки. Я резко развернулся вправо, напряженно согнув правую руку и поднимая
левую. Большой палец оттянулся назад, остальные выпрямились, и вся ладонь
приобрела предельную жесткость.

Мой локоть отбил в сторону пистолет, и он разрядился с ревом, ударившим
меня по ушам, пламя из ствола лизнуло мой рукав. Моя левая ладонь уже
опускалась по крутой дуге и саданула по напряженным мышцам правого
предплечья Дятла. Пистолет выпал из его парализованных пальцев, и крик уже
рвался наружу из его горла.

Как только край моей левой ладони коснулся его руки, я схватил ее и готов
уже был сломать ее. Но нельзя было допустить, чтобы он крикнул. Несмотря на
потерю равновесия, я ухитрился ткнуть прямыми пальцами правой руки в его
горло, и крик вылился в бульканье. Пальцы мои обвились вокруг его шеи, сжали
ее, пока не вздулись мышцы на руке. Я дернул его к себе и врезал левым
кулаком по лицу.

Кулак мой скользнул по его скуле, и удар оказался не столь сильным, как
мне хотелось бы. Однако он выключился и сложился вдвое. Я упал на одно
колено, подобрал с ковра пистолет и стал ждать неприятностей. Эхо выстрела
еще перекатывалось по залу. Парни слышали его, и я думал, что сейчас они
посыпятся в дверь.

Я напряженно ждал несколько секунд, пока не пришел в себя и не сообразил,
что они ожидали выстрела. Выстрела в мой живот. Но это была лишь передышка.
Я стремился выбраться отсюда, но это было совершенно невозможно. Даже если
бы мысль о механическом подавальщике не была столь идиотской, чтобы
добраться до него, пришлось бы пройти мимо открытой двери кабинета. А по
пути к слишком медленному лифту не миновать было другой открытой двери.

- Эй, Дятел! - позвал кто-то из кабинета. - Ты в порядке?

Это был грохочущий голос Гарри. Я не мог ему ответить, попытался
представить себе, как бы поступил Дятел, и засмеялся тихо и злобно.
Получилось похоже на блеянье голодного барана.

Через какую-то минуту они выйдут из кабинета. Я не мог удрать, и мне
оставалось только одно. Если бы я остался на месте, с тем же успехом я мог
бы пустить себе пулю в лоб. Единственное, что могло мне помочь, - это
внезапность. Парни предполагали, что я уже мертв или умираю. Так что я знал,
что я сделаю.

Я вернусь в кабинет.

Я вернусь с пистолетом, отобранным у Дятла, нажимая на спусковой крючок и
стараясь перестрелять всех этих кровожадных ублюдков прежде, чем они пришьют
меня. Это может показаться жестоким, но не более, чем их намерение всадить
мне пулю в живот. К тому же у меня не было выбора.

Моя рука так вспотела, что я боялся выронить пистолет. Все же я встал на
ноги, сжал пистолет в кулаке и зашагал к открытой двери кабинета, беззаботно
и тяжело ступая по ковру, словно все на свете мне было безразлично.

Глава 16

Я прижимался к стене, готовясь внезапно появиться в дверях. В нескольких
дюймах от дверного проема я задержался на секунду и тут с болезненной
яростью на самого себя понял, что не смогу ворваться туда, стреляя и убивая.
Я стрелял в людей раньше, и, быть может, мне придется снова стрелять, но
никогда я не делал этого так хладнокровно. Я не мог убить человека, не мог
выстрелить ему в спину, если он не смотрел на меня и не ожидал выстрела.

Даже если бы я себя заставил сделать это, я бы никогда не справился с
четырьмя вооруженными людьми. Минутку! Их уже не четверо - я же держу в
своей руке пистолет "Гамлета", так что он безоружен.

Я вновь услышал голос Гарри и его тяжелые шаги, направлявшиеся к двери.
Мне в голову пришла неожиданная мысль: я мог бы несколько сократить их
превосходство, если только Гарри...

На какой-то миг я замер в нерешительности. Шаги Гарри приблизились
вплотную к двери. Я поставил пистолет на предохранитель, высоко поднял его
над головой, держа за ствол рукояткой вниз. Когда Гарри высунулся из двери,
я резко опустил пистолет на его голову.

Гарри начал падать, а я перехватил пистолет, снял его с предохранителя и
бросился в комнату мимо ухнувшего тела.

- Стоять! - крикнул я. - Не двигаться!

Первым я заметил Одинокого, стоявшего у стола и крутившего диск телефона.
Краем глаза я уловил какое-то движение справа от себя. Детеныш стоял лицом к
двери, пистолет в его руке стремительно поднимался и поворачивался в мою
сторону, с губ его сорвался крик.

Он, видимо, двинулся к двери следом за Гарри, и сейчас остановить его
можно было только одним способом. Я крутанулся вправо и почти конвульсивно
нажал на спусковой крючок. Он был слишком близко, чтобы промазать. Пламя из
дула почти коснулось его груди, тяжелая пуля шлепнулась в его тело,
развернула и отбросила его назад через всю комнату под рокот его
собственного пистолета. Он успел еще раз нажать на спусковой крючок, но
ствол глядел уже в пол. Он врезался в стену, и пистолет выпал из его руки.
Он начал сползать вниз, опираясь руками о стену. Но я уже отвел от него
глаза, услышав грохот телефона, ударившегося об стол и упавшего на пол.
Одинокий уже выхватывал свой револьвер, когда я повернулся к нему.

Я прыгнул влево, наклоняясь в его сторону, нажал на спуск и промазал, в
то время как он выстрелил почти в упор. Пуля попала мне в грудь или плечо
высоко слева, развернула меня и припечатала к двери, но я успел еще раз
спустить курок. Я еще не ощущал боли, когда пистолет в моей вытянутой руке
изверг пламя. На какой-то миг мы застыли лицом к лицу. Я увидел, как
блеснуло дуло его револьвера и как тут же потемнела его переносица, когда
пуля сделала в ней дырку и проникла в его мозг, резко бросив его голову
назад и впечатав его затылок в стену. Он пошатнулся и рухнул за столом.

Гамлет стоял слева от стола лицом ко мне. Не раздумывая, с сердцем,
бьющимся так, что содрогалось все тело, я навел на него пистолет и едва не
спустил курок.

Смертельно напуганный, он не сделал ни малейшего движения. Я почти забыл,
что держал в руке пистолет, который Дятел взял у него. Я чуть было не
выстрелил в безоружного человека. Если бы он был вооружен, я был бы уже
покойником.

Я шагнул в его сторону. Он, казалось, прирос к полу и не пытался
доставить мне неприятностей. Держа его на мушке, я отбросил ногой пистолет,
выпавший из руки Детеныша, к другой стене и осмотрел ящики стола Сэйдера. Я
помнил, что во время моего предыдущего визита Айрис была связана липкой
лентой. Наконец я нашел ее. Гамлет не пикнул, пока я упаковывал его, как
рождественский подарок.

Я огляделся, осознавая случившееся. - Мне еще не верилось, что все
обошлось. Неожиданно меня замутило.

Комната походила на римский цирк после очередного боя гладиаторов. У моих
ног отдыхал Гамлет, спеленутый, как мумия. В дверях лицом вниз лежал Гарри.
У противоположной стены Детеныш хрипло дышал широко открытым ртом. Он сполз
по стене на пол и сидел с глазами, полными боли, и руками, прижатыми к
правой стороне груди. Когда я взглянул на него, в горле у него булькнуло,
красная пена выступила на губах и пузырилась в носу. Не хотелось и думать о
том, что происходило в его груди.

Одинокий не дышал. Лишившись затылка, он никогда уже не будет дышать. А
Марти Сэйдер продолжал пялиться через открытую дверь за моей спиной.

В грохоте выстрелов и среди всех этих чертовых тел я совершенно забыл о
Марти. А ведь все началось с него. Ему захотелось немного больше денег,
больше власти, чего-то еще, о чем я уже никогда не узнаю. Может, сытного
обеда, может, большего влияния. "Что я могу сделать для вас, мистер Скотт?"
- спросил он спокойно, невозмутимо. Ну что ж, теперь он потерял свою
невозмутимость, и это меня не огорчало.