скорее волжского разбойника, чем благочестивого священника. Но Гермоген
любовался грубым обличьем монаха-воина. И воистину, вел Илиодор в новом
храме непрерывную войну. Громил "жидов и интеллигентов, богатеев и
чиновников, скрывающих от царя народные нужды". Громил ненавистный русский
капитализм. Губернатора Татищева оскорбил и заставил уйти в отставку.
Последователи Илиодора клеили на домах его яростные листовки: "Братцы! Не
сдавайте Руси врагу лютому! Мощной грудью кликните: "Прочь жидовское
царство! Долой красные знамена! Долой красную жидовскую свободу! Долой
красное жидовское равенство и братство! Да здравствует один на Руси
батюшка-царь наш православный, царь самодержавный!"
квартире у Лохтиной. Безумная генеральша пришла в бурный восторг от нового
знакомца, "отца Григория". С тех пор она служила им двоим - Распутину и
Илиодору.
Илиодором я познакомилась в 1908 или 1909 году... Он, прибыв в Петроград,
остановился у Феофана в Духовной академии. По поручению Распутина я зашла к
Феофану и пригласила Илиодора к Распутину, который остановился в это время у
меня... Илиодор мне очень понравился своей послушливостью. Отец Григорий
приказал ему сказать проповедь на какую-то тему и тот беспрекословно
исполнил".
почитателей, увидел тысячи фанатиков, испытал опьянение от буйных
приветствий толпы. Впоследствии Распутин вспоминал: "Он меня встречал с
толпами народа, говорил про меня проповедь о моей жизни. Я жил с ним дружно
и делился с ним своими впечатлениями".
гостил у Распутина в Покровском. Там он и показал монаху рубашки, подаренные
царицей. И еще то, что не показывал даже Сазонову и Филиппову, которых
почитал своими друзьями, - письма царицы и великих княжон. И какие письма!..
Так отчего-то доверял Распутин Илиодору, так они были тогда удивительно
близки.
восторженные крики, все тот же завораживающий восторг толпы.
провожали Распутина в Петербург. "Я сообщил народу, что Григорий Ефимович
хочет строить женский монастырь, где будет старцем, и просит народ съездить
к нему в гости. Люди закричали: "Спаси, Господи! Поедем, поедем с батюшкой!
Непременно поедем!"... На вокзале пели гимны и славили Христа. Григорий с
площадки вагона начал говорить речь о своем высоком положении; но речь была
такая путанная, что даже я ничего не понял".
его понимал, а теперь вдруг - не понял...
монах все для себя решил - и перед возвращением в Царицын выкрал у друга
письма царицы и княжон, которые тот так доверчиво ему показывал... В 1914
году Распутин сказал следователю: "Был Илиодор у меня года четыре назад в
Покровском, где похитил у меня важное письмо... "
глаз.
столь долго испытывал, наконец истощилось. И губернатор, и сам премьер
Столыпин отлично понимали, что деятельность Илиодора закончится еврейскими
погромами, а затем - яростным ответом революционеров. В воздухе снова
запахло динамитом, замаячил призрак умершей революции...
захудалый монастырь Тульской епархии.
сторонников в храме и объявил голодовку. Гермоген поддержал Илиодора, но
монаху это не помогло - царь распорядился немедленно убрать его из Царицына.
Но у него был могущественный друг - Распутин. И Илиодор остался в Царицыне
вопреки решению царя.
графиня "только заикнулась" против него - и тотчас "в разговор вмешался
Распутин. Он дрожал, как в лихорадке, пальцы и губы тряслись... он приблизил
свое лицо к лицу графини, и, грозя пальцем, отрывисто, с большим волнением
заговорил: "Я, Григорий, тебе говорю, что он будет в Царицыне! Понимаешь?
Много на себя не бери, ведь ты все же баба! Баба!"
священник так почитает "отца Григория". Последовало высочайшее повеление:
разрешить иеромонаху пребывать в Царицыне. "Илиодор был оставлен в Царицыне
по личному ходатайству Распутина", - подтвердила в своих показаниях
Вырубова.
определило столь доверительные отношения между ними, несмотря на разницу в
возрасте. Дружба с Илиодором у Распутина была куда теснее, чем с честнейшим
Феофаном, боготворившим тогда мужика, или с полюбившим его Гермогеном,
который впоследствии сам отметил: "Распутин... ко мне относился с особой
предупредительностью, но... предпочитал гостить в Царицыне у Илиодора". Судя
по всему, из-за этого "важного" Распутин, отрицавший любую ненависть, терпел
погромные речи Илиодора. И, признавая особые отношения между мужиком и
монахом, Ольга Лохтина, посвященная в тайны распутинского учения, будет
поклоняться обоим, называя Распутина "Саваофом", а Илиодора - "Христом".
Журналист М. Меньшиков вспоминал: "В 1910 году в разгар его славы... ко мне
его привел Сазонов... Моложавый мужичок лет за 40, почти безграмотный...
некоторые изречения поразили оригинальностью, так говорили оракулы и пифии в
мистическом бреду. Что-то вещее раздавалось из загадочных слов... Некоторые
суждения о иерархах и высокопоставленных сановниках показались мне тонкими и
верными... Но затем очень быстро и со всех сторон зазвучало... что он
совращает дам из общества и молодых девушек".
преданный Распутину Феофан.
вознегодует, когда пойдут разговоры о том, что епископом его сделал
Распутин: "Кандидатура моя в епископы была выставлена иерархами церкви во
главе с епископом Гермогеном. Протекцией Распутина я никогда не позволил бы
себе воспользоваться... я был известен лично царской семье и раза 4
исповедовал Государыню и один раз Государя... и состоял уже ректором
Петербургской Духовной академии".
что он был другом Распутина конечно же помогло - "цари" ценили преданных
друзей мужика. И потому Аликс крайне изумилась, когда уже летом того же 1909
года Феофан вдруг начал сомневаться в святости того, кем так недавно
восхищался.
обращении с женским полом Распутин держит себя вольно... гладит их рукою при
разговоре. Все это порождало известный соблазн, тем более что при разговоре
Распутин ссылался на знакомство со мною и как бы прикрывался моим именем".
Лавре: "Обсудив все это, мы решили, что мы монахи, а он человек женатый, и
потому только его поведение отличается большей свободой и кажется нам
странным... Однако... слухи о Распутине стали нарастать, и о нем начали
говорить, что он ходит в баню с женщинами... Подозревать в дурном... очень
тяжело... "
не только законные супруги. Аскету Феофану было очень трудно обратиться к
Григорию, которого он считал человеком святой жизни, с вопросом о банях! Но
Распутин, видно, знал о слухах, распространившихся в Лавре, и начал разговор
сам.
в бане с женщинами. Мы на это объявили ему прямо, что с точки зрения святых
отцов это недопустимо, и он пообещал нам избегать делать это. Осудить его за
разврат мы не решились, ибо знали, что он простой мужик, и читали, что в
Олонецкой и Новгородской губернии мужчины моются в бане вместе с женщинами.
Причем это свидетельствует не о падении нравов, а о патриархальности
уклада... и особой его чистоте, ибо... ничего не допускают. Кроме того, из
жития святых Симеона и Иоанна видно, что оба они ходили в баню намеренно
вместе с женщинами, и что за это их поносили и оскорбляли, а они тем не
менее были великими святыми".
женщинами, - заговорил сам Распутин, ибо он и потом часто будет пользоваться
этим примером. Ссылаясь на святых, которые испытывали свою добродетель,
глядя на обнаженное женское тело, "в свое оправдание Распутин объявил, что
он хочет испытать себя, не убил ли он в себе страсти".
а он, поступая так, находится в самообольщении и стоит на опасном пути".
продолжались. И вскоре зазвучали, воистину, "со всех сторон".