Чтение 26–й страницы книги ~Царь Горы~

- Угу. Я помню.

Сам Кортес к бойнице подходить не собирался. Он сидел на стуле и обозревал окрестности с помощью боевого "умника". На голове шлем, на прозрачное забрало которого подается визуальная информация, за спиной, в маленьком, плотно подогнанном рюкзаке, мерно гудит системный блок. Конечно, Яна или Инга могли вести сканирование безо всякого компьютера, однако Кортес не хотел остаться слепым в ходе операции и, поскольку девушкам предстояло активно участвовать в драке, решился взять с собой запрещенный компьютер.

- Что вокруг? - поинтересовался вошедший в бункер Мигель.

- Пока тихо.

- А ты уверен, что твой ноутбук засечет истинного кардинала?

- Не я, так Яна, - спокойно ответил наемник.

- Гиперборейская... - Малкавиан выдержал короткую паузу, чтобы собеседник понял следующее слово: "Тварь", и закончил: - Ведьма.

- Нервничаешь, масан? - с холодной улыбкой спросил Артем.

Мигель резко обернулся к наемнику и прошипел:

- Не надо шутить, чел.

- А я не шучу. - Артем медленно распечатал жевательную резинку и положил ее в рот. Скатал бумажный шарик, щелчком отправил его в угол. - Не дергайся, Мигель, нам с тобой рядом биться.

Малкавиан прищурился, перевел взгляд на невозмутимого Кортеса, снова посмотрел на молодого наемника, скривился, но ответил спокойно:

- Ладно, чел, проехали.

- Без проблем, - пожал плечами Артем. - Хочешь жвачку?

- Обойдусь.

- Тогда зови своих, - подал голос Кортес. - Мой предсказатель говорит, что танцы начнутся минут через пять.

- Кортес, ты почувствовал?

- Мы закрываемся в домике.

- Удачи.

- Удачи тебе.

Яна обернулась к друзьям:

- Пять минут. - И сбросила плащ, оставшись в тонких, не стесняющих движения брюках и обтягивающем топе. На поясе танто, в правой руке семифутовый "орлиный шест", оба конца которого украшали причудливо изогнутые лезвия. - Чувствую, с Борисом придется повозиться...

И крутанула шестом, создав перед собой стену сверкающих лезвий.

Инга, не обладающая столь же мощными магическими способностями, как Яна, готовилась к бою иначе. Девушка прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться, ибо от концентрации колдуна напрямую зависят и скорость, и качество создаваемых арканов.

- Он едет. - Тяжелое золото Кадаф, навеки залившее глаза гиперборейской ведьмы, тускло сверкнуло. - Я чувствую истинного кардинала.

У Захара дернулась щека, однако говорить епископ ничего не стал.

- Что тебя беспокоит? - неожиданно спросила Яна.

Треми бросил взгляд на Ингу - отрешенный вид рыжей колдуньи ясно показывал, что девушка не слышит разговор, и кивнул:

- За себя я всегда дрался сам.

Составляя план, Захар не подумал о том, что будет чувствовать, отправляя друзей на битву. Кортес, Артем, Яна, Инга - они пойдут рисковать жизнями ради его интересов. А он, опытный и умелый воин, останется в тылу, ожидая, когда ему принесут реликвию. Епископ был противен сам себе.

- Тебе не справиться с истинным кардиналом, - тихо сказала Яна. - В противном случае ты бы дрался в первых рядах.

- Я мог бы пойти с Артемом и Кортесом.

- В любой драке есть место случайности, - мягко улыбнулась гиперборейская ведьма. - Если ты погибнешь, все потеряет смысл. Игра затеяна ради тебя и только ради тебя. Так что перестань пускать сопли и просто дождись своего часа. Договорились?

- Ты умеешь найти нужные слова, - криво усмехнулся масан.

- Когда-то нужные слова нашел ты, - напомнила девушка.

Захар помолчал, затем кивнул:

- Спасибо.

- Не за что.

- Пора? - Инга открыла глаза.

- Пора? - шепотом спросил Отто. Борис отрицательно покачал головой:

- Подожди.

И снова, уже в третий раз, начал тщательно сканировать ангар и окрестности.

Кардиналу хотелось броситься в бой еще больше, чем воинам. Уязвленное самолюбие требовало схватки, требовало победы, но Луминар сдерживался, не спешил. Он понял, что противник разработал отличный план, и опасался угодить в очередную ловушку.

Хотя на первый взгляд ничего подозрительного в ангаре не было. Семеро Малкавианов сидели в самом центре помещения. По всей видимости, проводили совещание. Снаряжение валялось в дальнем левом углу. Ворота, и северные и южные, заперты. В радиусе сотни ярдов вокруг ангара расставлены сигнальные артефакты, некоторые из которых истинный кардинал уже заблокировал. Само помещение закрывалось от магического сканирования довольно мощным "шатром тишины", однако артефакт нуждался в подзарядке, поэтому, как понял Борис, защитное поле ослабло, что и позволило Фридриху вычислить Малкавианов. Удачливого епископа кардинал еще не видел, но чувствовал. Отряд Фридриха готовился атаковать ангар с другой стороны, и сканирование показало, что масаны сосредоточились в полумиле к северу.

- Они внутри, - сообщил Борис Отто. - Нас не видят.

- Отлично! - улыбнулся епископ.

- Но недооценивать Малкавианов не следует. Их, судя по всему, отлично экипировали.

Отто поморщился. Слухи о том, в какую именно западню попал отряд Клайва, успели обрасти самыми фантастическими подробностями, однако епископ знал правду: "протуберанцы" в автомобильных фарах. Крайне неприятное оружие. Что может оказаться внутри ангара? Прожектора? Масаны приняли меры: плотная одежда, перчатки, глухие мотоциклетные шлемы - "протуберанцами" их не взять.

- Какое бы снаряжение им не дали, использовать его они не успеют.

- Правильно, - кивнул Борис. - Внезапность - наше главное оружие. - Помолчал. - Передай всем: атака через две минуты.

Сила крови - сила войны. Амулет Крови - венец силы. Драконьи Иглы ковались для войны. И как же трудно остановить армию, ведомую истинным кардиналом Луминар.

Северные и южные ворота ангара Борис снес одновременно. Волей воина, силой Амулета, жаром повинующейся ему крови. Проломил железную преграду, открывая масанам путь. Ворвался внутрь. На мгновение вспыхнул бешеным восторгом, предчувствием удачного боя, на мгновение решил, что уже победил.

И тут в лицо нападавшим ударили пулеметы.

Мигель ошибался, давая Луминарам меньше двух секунд, чтобы добраться до бункера. Оторопевшим, не ожидавшим увидеть в ангаре бронированное чудовище, масанам потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. И все это время их безжалостно поливал свинцовый поток. Трое убитых, пятеро, семеро... крупнокалиберные пули вдребезги разносили головы. Луминары дрогнули, подались назад, укрыться за стенами, перевести дух. И не веди их Борис, штурм бы захлебнулся.

Вой... нет - рев... нет - рык! Дикий, невозможный звук, достойный разъяренного льва. И белый огонь Драконьей Иглы вонзился в приземистый бункер. И застонала броня, сминаясь под чудовищным напором истинного кардинала. И опомнившиеся Луминары бросились вперед.

- Они уже здесь!

- Они на крыше!

- Еще один удар бункер не выдержит!

- Мигель! Мигель!

Хосе тряс брата, еще не понимая, что бесполезно. Мигель оказался прямо на пути белого потока Иглы, его пулемет исчез, растаял, броня в месте удара не просто смялась - разорвалась, и Малкавиан хлебнул огня.

- Мигель!!

- Борис готовит удар! - крикнул Треми. - Инга, Борис готовит удар!

- Слышу!

Все понимали, что защитники искореженного бункера не переживут еще одного выпада истинного кардинала. Им не устоять.

- Инга!

- Не отвлекай ее!!

- Инга!

Рыжая колдунья торопливо читала заклинания, активизируя размещенные вокруг ангара спящие артефакты.

Ловушка захлопнулась.

Артем встал на четвереньки, тряхнул головой, пытаясь избавиться от гула, вытрясти проклятый шум... И не сразу понял, что шум не внутри - снаружи. Что это он сам орет от боли в обожженных руках. От боли, которую не смогло сожрать даже "кольцо безразличия". Кисти - сплошная рана.

Еше один Малкавиан, стоявший слева от Мигеля, разделил судьбу вожака. Остальные четверо отошли подальше от пролома.

- Внешние пулеметы, - прорычал Кортес. - Продолжайте стрелять, уроды!

Двое не отреагировали, остались стоять, где стояли, только мечи потянули из ножен, готовясь к рукопашной. Двое других поняли приказ, бросились к стоящему в центре бункера столику, взялись за джойстики и открыли огонь из закрепленных на стенах ангара пулеметов.

По стенам бункера защелкали пули.

Это стало неприятным сюрпризом.

В тот самый момент, когда нападавшие решили, что Малкавианы уже не смогут оказывать сопротивление, оборонявшиеся ударили из четырехствольных пулеметов, установленных под самым потолком ангара, и заставили Луминаров в панике броситься к стенам склада. Даже Борису, уже собравшемуся нанести следующий удар по бункеру, пришлось убраться.

- Еще четверо легли! - прокричал Отто. - Врежь по ним, господин, врежь по этим сукам!

Пулеметы на стенах умолкли, но не оставалось сомнений: стоит Луминарам приблизиться к бункеру, как Малкавианы снова откроют огонь. Впрочем, все понимали, что масаны не пойдут в атаку, не убрав четырехстволки.

Борис задрал голову, медленно оглядел пулеметы и процедил:

- Они хорошо подготовились.

- Но ведь ты снесешь эту крепость, господин, так? Снесешь?

В голосе Отто не было сомнений. Епископ верил. Епископ знал, что истинного кардинала не остановить бронеплитами и четырехствольными пулеметами.

Но Борис знал больше.

В отряде Отто осталось одиннадцать бойцов, четверо из них ранены. Воины Фридриха к бункеру не подошли, не рискнули лезть под пулеметы. Правильно, ведь с ними не было истинного кардинала, но... Борис посмотрел на появившихся в воротах масанов Фридриха: плотные одежды, шлемы и - белые повязки на руках. Отличительный знак. Взгляд Бориса вновь уперся в бункер, вернулся к пулеметам на стенах.

- Они очень хорошо подготовились.

"Они ждали". Кардинал опустил левую руку в карман и провел пальцем по артефакту портала. И не почувствовал исходящей из него магической энергии. И грустная улыбка скользнула по губам:

"Я все-таки угодил в ловушку".

Пока он, разгоряченный, разъяренный, сражался с укрывшимися в бункере Малкавианами, их хозяева накрыли ангар мошной колдовской сетью. Уйти не удастся. Нет, не так: его не выпустят.

Конечная станция.

- Ты ведь снесешь их, господин?

Истинный кардинал медленно снял глухой шлем, тряхнул головой и с веселым бешенством посмотрел на верного епископа:

- Отто, ты боишься смерти?

Помощник вздрогнул. Понял. Облизнул губы. Очень-очень тихо прошептал:

- Мы в западне?

- Ты можешь сдаться, Отто, но они тебя не пощадят. Им не нужны свидетели.

Страх. Всего одно мгновение, одно маленькое мгновение Борис читал в глазах епископа животный ужас перед приближающейся смертью. А потом Отто тоже снял шлем, отбросил автомат, вытащил из ножен катану, расправил плечи и встал рядом со своим кардиналом.

- "Протуберанцы", - хрипло произнес Хосе, глядя на один из уцелевших мониторов. - Эти суки сняли шлемы, а у нас есть "протуберанцы". Врежь по ним, чел. Врежь!

Малкавиан резко повернулся к наемнику:

- Ты не слышишь?

Кортес покачал головой:

- Так не пойдет, Хосе.

- Почему?!

Наемник посмотрел на монитор, на стоящих у стены Луминаров, помолчал и пожал плечами:

- Они воины, Хосе, они заслуживают уважения.

Она вошла в ангар через северные ворота.

Ловкая, подтянутая. Одетая во все черное. Глаза залиты непроницаемым золотом, на голове подпись Великого Господина. В правой руке - шест, увенчанный с обеих сторон острыми, как бритва, лезвиями. Она вошла и направилась прямо на Луминаров. Молча. Спокойно. Она шла делать свое дело. И ее несокрушимая уверенность в собственных силах подействовала на подданных Бориса гораздо сильнее, чем боевые кличи и стремительное движение навстречу. В спокойном шествии гиперборейской ведьмы они читали: "Мы обречены". И даже у истинного кардинала на мгновение задрожали руки.

- Убийца, - прошептал Отто.

Испуганный голос епископа заставил Бориса собраться.

- Она всего лишь ведьма! - прорычал он. - И если мы ее завалим, то сможем вырваться!

Кардинал не верил в это. Но он был обязан дать воинам надежду.

И Драконья Игла в его руке превратилась в меч белого пламени.

Призыв Бориса был понятен: наброситься на проклятую тварь всем отрядом, окружить, разорвать - даже гиперборейская ведьма не устоит против прошедших ритуал воинов, ведомых истинным кардиналом. Луминары ринулись в атаку, но достичь своей цели не смогли. Масаны Фридриха и покинувшие бункер Малкавианы бросились на бойцов Отто, отвлекли на себя, завязали бой, не позволили помешать основным действующим лицам.

- Все-таки Сантьяга, - усмехнулся Борис.

- Какая теперь разница? - коротко ответила Яна. - Ты все равно умрешь.

И едва не пропустила первый выпад истинного кардинала. Белый огонь Драконьей Иглы вспыхнул в том самом месте, где еще миг назад стояла девушка. И сразу же последовал ответный удар, заставивший Бориса отступить, уклоняясь от смертоносных лезвий. И сразу же прыжок, спасающий Яну от контратаки Луминара. И еще один прыжок, и еще один - кардинал наступал бешено, яростно. Ему достаточно было лишь прикоснуться белым огнем к телу ведьмы, оцарапать, пустить яд Дракона в кровь врага. Яна знала, что в этом случае ее не спасут даже эрлийцы, а потому - отступала.

А Борис давил. Он знал, что его бойцы падают один за другим, знал, что уже не дышит Отто, верный слабак Отто. Знал, что из ангара ему не уйти. И давил. И мечтал лишь о том, чтобы убить проклятую ведьму. Хотя бы ее.

"Орлиный шест" остановил Иглу, но удар Луминара был столь силен, что Яна не удержалась на ногах, отлетела к стене, лежа успела заблокировать следующий выпад, откатилась в сторону. Кардинал не давал ей времени подняться, бил не переставая. Бил, надеясь, что проклятый шест переломится, что ведьма не успеет выставить его на пути огненного меча, что белое пламя коснется ее пальцев... Борис бил. И совершенно забыл о длине оружия Яны. И сделал лишний шаг. И острые лезвия прошли через его колени.

Следующий удар нанесла вскочившая на ноги ведьма.

Голова истинного кардинала покатилась по полу.

* * *

Бар "Бургер с кровью"

США, Нью-Йорк,

17 декабря, пятница, 02.52 (время местное)

Это было одно из тех заведений, что открыты с четырех пополудни до четырех пополуночи. Небольшой бар, в который забредали на рюмочку бодрящего полицейские и драгдилеры, водители грузовиков и сутенеры, рабочие после ночной смены и проститутки. Случалось, здесь читали стихи пьяные поэты или демонстрировали свое искусство неудавшиеся актеры. Завсегдатаи не протестовали. Подобные сценки развлекали их, позволяли вплотную приблизиться к прекрасному. Одним словом, скучный и сильнопьющий "Бургер с кровью" иногда становился подлинным ночным баром, местом, где пересекаются судьбы.

- Молли, малышка, вспомни, как это у нас было. Неужели кто-нибудь драл тебя лучше? - Здоровенный негр положил руку на талию сидящей за стойкой женщины. - Шестьдесят.

- С женщинами ты управляешься хорошо, Юл, - признала та. - И орудие у тебя о-го-го...

- Вот и я говорю! - приосанился негр.

Трое его приятелей, оккупировавших столик в углу, встретили заявление проститутки одобрительным гоготом.

- Только потом внутри все ноет, - закончила женщина. - Так что сто баксов, Юл. Сто баксов и ни центом меньше.

- Молли, а если я дам тебе в глаз, затащу в туалет и трахну бесплатно?

- Тогда я пожалуюсь Махмуду, и он отрежет тебе...

Приставала почесал в затылке. Такое развитие событий его явно не устраивало, но и униматься здоровяк не собирался.

- Неужели ты сдашь меня этому мерзавцу?

- Неужели ты меня изнасилуешь?

- Я дам тебе шестьдесят баксов. Смотри, вот, три бумажки по двадцать. Умеешь считать?

- Сто.

Ответ вызвал у приятелей негра очередной приступ веселья.

- Юл, пообещай на ней жениться!

- Сделай это на половину длины!

- Предложи расплатиться чеком!

А когда шум слегка поутих и негр открыл рот, чтобы достойно ответить приятелям, прокуренный бар неожиданно наполнился низким густым голосом.

- Печальная история приключилась однажды в Луизиане, в поместье полковника Иезекии Харриса.

Фразу произнес мужчина, сидящий через два табурета от Молли. Он появился в баре с полчаса назад и все это время угрюмо пил, опрокинув уже не меньше бутылки виски. Темная, наглухо застегнутая куртка, темные штаны, грубые ботинки и черная вязаная шапочка, низко надвинутая на лоб. Работяга или бродяга - какая разница? Неудачный день или просто устал? Подобные посетители не редкость в ночных заведениях. Не каждый день есть повод для веселья.

До сих пор мужчина не привлекал к себе внимания, но его голос заставил всех присутствующих обернуться. Хотя, как казалось, говорил он только для себя. Во всяком случае, мужчина так и не поднял взгляд от стойки, на которой его ожидала очередная порция виски.

- История эта неизвестна. Она не послужила основой для романа или рассказа, и Голливуд никогда не снимет по ней кино. Просто эпизод, о котором постарались забыть те, кто стал его свидетелем.

- Что за история?