Чтение 26–й страницы книги ~Возвращение не предусмотрено~

Выйдя в коридор, он обнаружил там почти весь личный состав лаборатории.

Через распахнутую во двор дверь проникал яркий свет от рефлекторов гиббера, который продолжал надсадно выть, даже коснувшись посадочной площадки.

- Так, все здесь? - спросил Хоуп, бросив на Ламберта короткий настороженный взгляд. - Тогда пошли таскать объекты!

И с этими словами капитан-инспектор вывел своих людей на ночную разгрузку.

Майор Ламберт осторожно подобрался к дверям и, выглянув наружу, увидел суетившихся возле гиббера людей, которые выносили и ставили на бетон длинные ящики. Ник сразу понял, что в них, и в этом не было ничего необычного, однако то, что ящиков оказалось четыре, ему совсем не понравилось.

К тому же пятнистые комбинезоны и специальная амуниция выносивших ящики людей выдавали в них тренированных лесных псов - командос-преследователей.

"Кажется, все сходится", - без особой радости подумал Ник и оглянулся. В лестничном пролете, прячась в тени, стояли трое его товарищей. Им ничего не нужно было объяснять, они сами все понимали - даже Лавай.

Наконец гиббер взревел турбинами, оторвался от бетона и, перелетев через крепостную стену, ушел в сторону долины.

В свете дежурных прожекторов эксперты лаборатории стали грузить ящики на специальные каталки и перевозить их в здание. Ламберт остался в коридоре, а своим подал знак, чтобы спрятались.

Скоро весь груз был переправлен в медицинский бокс, и тогда Ник вошел туда, чтобы выяснить подробности.

- Хотите присутствовать, сэр? - спросил его Хоуп.

- Конечно. Что у вас за работа и почему ночью?

- Срочность, сэр. Нужно определить причину смерти четырех урайцев и немедленно доложить о результатах в администрацию. - Капитан Хоуп со значением помахал пачкой сопроводительных листов, затем протянул их Ламберту.

Он до сих пор опасался за свою карьеру и жизнь и счел необходимым задобрить главного проверяющего.

Ник взял документы и погрузился в чтение, одновременно контролируя действия экспертов. Он видел, как слаженно они действуют, вскрывая ящики, разрывая предохранительные мембраны и аккуратно укладывая на столы "объекты экспертной оценки", как именовались трупы в официальных документах.

Так ничего и не почерпнув из сопроводительных листов, Ник вернул документы Хоупу, и тот поспешно ушел.

- Сэр, не хотите ли посмотреть внутреннее устройство чистокровных урайцев? - предложил медик Фрайн, надевая огромный клеенчатый фартук. Было видно, что после ухода Хоупа сотрудники лаборатории заметно раскрепостились. Присутствие проверяющего их почему-то смущало меньше.

- Конечно, я посмотрю, - согласился Ник, подходя ближе, чтобы рассмотреть лица "объектов экспертной оценки".

И он без труда узнал их. Это были те самые урайцы, которых закопали мстительные девайсы.

- Никогда не приходилось видеть их потроха? - продолжал Фрайн, у которого от предвкушения работы заметно улучшилось настроение. Сейчас он стоял на изготовку с огромным кривым скальпелем и, осматривая труп, прикидывал свое первое действие.

- Нет, не приходилось, - ответил Ник, хотя тут же вспомнил, что видел, и не раз. В абордажных боях, когда из фаеркопов стреляли почти в упор, картины получались такие, что не видевшему их объяснить было невозможно, а тот, кто видел, сам не мог забыть.

Скоро медэксперт приступил к работе, а токсиколог Зюсс и химик Эрвольд встали в сторонке, держа наготове набор пробирок. Ламберт догадался, что они ждут препаратов - образцов ткани внутренних органов, чтобы потом отнести их в свои боксы и там исследовать.

Эксперт-электронщик сержант Клуни занимался настройкой какой-то сложной аппаратуры, которую принес с собой в чемоданчике.

Ник не сразу понял, что он пытается сделать, однако, когда Клуни присоединил к запястью одного из урайцев проводки с магнитным съемником, майора бросило в жар от внезапной догадки.

Сержант собирался считать информацию о покойнике с его персонального чипа, а значит, команда диверсантов была в двух шагах от разоблачения.

В кармане комбинезона у Ника лежал пистолет, однако затевать сейчас стрельбу было преждевременно. В караульном отделении форта находилось не менее двух рот автоматчиков, а это означало только скорую героическую смерть.

Сделав необходимые приготовления, Клуни начал набирать на клавиатуре управляющие команды, и Ник застыл в ожидании, глядя на синеватый экран сканера. Вскоре тот мигнул и выдал надпись: "В допуске отказано".

Ламберт облегченно вздохнул и вытащил руку из кармана. А Клуни обернулся и, заметив внимание проверяющего, с виноватой улыбкой пожал плечами:

- Извините, сэр, не получилось.

- Ничего страшного - закрытая информация, - отозвался Ник и пошевелил лопатками, чувствуя, как по спине стекают капли холодного пота.

- А можно я попробую ещё раз? - попросил сержант.

- Конечно, - улыбнулся Ламберт, понимая, что это ничем ему не грозит.

- Спасибо, сэр, я только сбегаю в свой бокс, у меня там пара грабберских программок есть.

С этими словами сержант вскочил со стула и пробежал мимо Ника в коридор, на ходу мурлыча какую-то песенку.

- Коллеги, прошу получить свои порции! - громко объявил Фрайн. Зюсс и Эрвольд подошли к столу и заработали блестящими пинцетами, которые, соприкасаясь со стеклом, издавали мелодичный звон.

Неожиданно открылась дверь, и показался Корн.

По глазам майора он понял, что тот находится в затруднительном положении, и вошел в бокс.

- Электронщик отлучился за специальными программами, которые позволят ему считать персональные чипы урайцев... - негромко сообщил Ламберт.

- Хреново, - согласился Майк, делая вид, что с увлечением наблюдает за деятельностью экспертов.

- Ну все, я пошел, - уложив пробирки в никелированную коробку, сообщил Зюсс.

- И я тоже, - щелкнув замочками такого же ящичка, отозвался Эрвольд. И они ушли, приветливо кивнув Корну, поскольку он никого из них пока ещё не допрашивал.

Фрайн с грохотом швырнул в ванночку окровавленный скальпель, и этот резкий звук заставил обоих "проверяющих" вздрогнуть.

- Ничего не понимаю, господа, - развел руками медик. - Никаких видимых причин смерти. Традиционных причин...

Корн подошел к столу поближе, затем обошел остальные трупы и остановился возле мерцающего экрана сканера. У лейтенанта возникла мысль вывести прибор из строя, однако это могло показаться подозрительным, к тому же такой специалист, как Клуни, мог быстро починить сканер или вообще принести запасной. Такой метод не годился.

Дверь в бокс распахнулась, и появился сержант Клуни.

В его руках была коробочка с программными носителями.

- Вот! - продемонстрировал он её Нику и Корну, а затем, выдавая свое нетерпение, быстро занял место за экраном сканера.

Когда запустилась новая программа, управляющий чип прибора снова отказался дать нужную информацию, однако затем на экране появилась таблица, ячейки которой были заполнены крестиками.

Нетрудно было догадаться, что грабберская программа уже определила структуру текстовой матрицы и теперь перебирала варианты её заполнения.

Корн оглянулся на Ламберта. У того дернулась шека, и он прикрыл её ладонью.

Лейтенант вздохнул и вернулся к наблюдению за экраном. По его мнению, командир уделял Элеоноре слишком много времени. В то же время Корн понимал его - ведь эта девушка была чем-то совершенно особенным.

Управляющий чип сканера перегрузил таблицу - и теперь в ней появилось несколько букв. Пока они стояли вразброс и ни о чем не говорили, но все дело было только во времени.

Задача двигалась к своему разрешению.

Ободренный первым успехом, сержант Клуни бросил взгляд на стоящего рядом "офицера УРУ". Тот сразу улыбнулся эксперту, но за долю секунды до этого сержант уловил другое выражение лица Корна: бесстрастную маску неодушевленной машины, готовой действовать по обстоятельствам.

По спине Клуни пробежал холодок, однако искренняя улыбка Майка заставила сержанта расслабиться.

Экран снова мигнул, и перезагрузившаяся таблица продемонстрировала новые находки.

Пока ничего конкретного, но ещё две, три перегрузки и...

- Здорово получается! - не удержал своей радости Клуни.

- Я просто поражен, - признался Корн и посмотрел на труп, к руке которого был присоединен магнитный съемник.

Имя этого бедняги досталось Майку, но уже скоро ураец Иншарц собирался вернуть его себе.

Звякнули инструменты - отдохнувший Фрайн снова взялся за работу. Он с любовью перекладывал медицинские ножики, выбирая тот, который лучше других подойдет для следующего клиента. В своей профессии Фрайн был художником и не признавал стандартных решений.

"Иногда я пытаюсь угадать, - признавался он коллегам, - как этот парень - тот, что на столе, хотел бы, чтобы я его вскрывал. Согласитесь, это имеет значение".

Коллеги Фрайна подобные разговоры не поддерживали и обзывали его "шизиком", а он называл их "серостью". На том разговоры и прекращались.

- Уже на что-то похоже, - заметил сержант Клуни и, склонившись над экраном, попытался разгадать некоторые слова.

Корн снова посмотрел на Ламберта, тот кивнул ему в ответ, давая понять, что поддержит его действия.

И снова все вернулись к своим обязанностям. Сержант взламывал коды, Майк следил за его успехами, а майор Ламберт заходил за спину медику Фрайну, чтобы тот не подумал махать своим скальпелем.

Экран мигнул ещё раз и открыл сразу всю информацию.

- О, да он ваш однофамилец, сэр! - воскликнул наивный Клуни.

- Едва ли, - ответил ему Майк и взмахнул своим фирменным ножом.

Ламберт тотчас шагнул к Фрайну и быстрым движением свернул тому шею. Скальпель выпал из рук медика и, блеснув в ярком свете ламп, закатился под шкаф.

- Туда - коротко сказал Корн и, подхватив обмякшее тело электронщика Клуни, поволок его к толстой двери медицинского холодильника. Но едва лейтенант распахнул тяжелые двери, как на него вывалился замороженный труп, который стоял в шкафу по стойке "смирно".

Майк вовремя подхватил его и затолкнул обратно, а затем запихнул на нижнюю полку тело сержанта.

Следом подоспел Ламберт и сравнительно легко уложил Фрайна в самую высокую нишу, туда, где громыхали, покрытые инеем, испарители. Совершенно не ко времени они напомнили Нику один из зимних праздников, когда родители водили его на аттракционы "Природная мастерская". Это происходило в огромных залах, где можно было увидеть настоящую снежную зиму, тропики и водные миры.

Больше таких прогулок у Ника не было, и этот случай он запомнил на всю жизнь.

- Ну, что ты там застрял? - поторопил майора Корн.

- Все в порядке, - успокоил его Ник и спустился вниз.

Затем они плотно притворили дверь холодильной камеры и заперли её на секретный ключ.

- Что будем делать теперь? - спросил Корн.

- Нужно ехать в администрацию. Думаю, до утра у нас есть время.

- А эти? - Корн кивнул на разложенные по столам тела урайцев, - Ведь чипы снова можно заставить говорить. Или отрубить им руки?

- Нет, это слишком грубо, - покачал головой Ник. - Есть способ получше...

С этими словами он подошел к инструментальным шкафам, в которых у Фрайна хранились сотни инструментов и приспособлений, в том числе высокочастотный излучатель "пеон", использовавшийся для обеззараживания.

- Я не знаю чипов, которые выдержали бы подобный душ, - сказал Ламберт, включая устройство и выставляя силу излучения на максимум. Затем он подошел к телу подлинного лейтенанта Иншарца и сдернул с его запястья магнитный съемник.

Таблица на экране сканера тут же закрылась. Тогда Ламберт вернул съемник на руку и таблица восстановилась.

- А теперь смотри.

Майор поднес излучатель к запястью урайца, и через пару секунд вшитый чип был уничтожен. Таблица исчезла, и это говорило об эффективности найденного Ламбертом метода.

Очень скоро он управился с остальными чипами и, отшвырнув ставший ненужным излучатель, произнес:

- Новая идея, Майк.

- Ну? - нетерпеливо спросил тот.

- Мы скажем Хоупу, что забрали Фрайна и Клуни с собой.

- Но часовые на стенах умеют считать.

- Ты думаешь, Хоуп станет у них выяснять, сколько человек выехало с территории?

- Не станет, - уверенно ответил Майк.

- Вот и я так думаю.

- Может, нам поможет девайс? Загипнотизирует их на пару суток, - неожиданно предложил Корн.

- Нет, я говорил с ним на это тему, но он уверяет, что в одиночку может только вызывать симпатию.

- Что-то со мной у него это не выходило... - заметил Корн. - Ну да ладно, все равно времени у нас будет больше, чем до утра.

- Согласен, если только нас не обойдут с другой стороны...

За всю историю долгой войны такой парадоксальной ситуации на фронтах ни разу не складывалось. Основные силы противных сторон были привязаны друг к другу на позициях и боялись сдвинуться с места, так как это могло привести к нарушению равновесия. В то же время соединения обеих сторон, долгое время копившиеся в резерве, организовали свою небольшую войну в районе планеты Парабелла.

Именно на ней командование примаров решило разместить разделенную на сегменты станцию "Аврора", которая временно выполняла функции Генерального штаба.

Модуль за модулем "Аврору" разбирали на части и со всеми предосторожностями сопровождали до места. Этим местом чаще всего становился небольшой островок, едва способный удержать удар гигантского сектора станции.

Чтобы доставить сверхтяжелый груз в целости и сохранности, в ход шли всякие ухищрения - от твердотопливных демпферов до многоярусных парашютных систем, позволявших модулям планировать и при необходимости разворачиваться в воздухе.

Все то время, пока сектора двигались на приготовленные позиции, палубная авиация урайцев не прекращала своего давления, перемежая кинжальные атаки дистанционным обстрелом двухступенчатыми ракетами.

Примары применяли контрмеры, но для достижения коренного перелома у них не хватало сил, и на орбитах Парабеллы урайские силы все чаще брали под контроль участки, достаточные для проведения десантных операций.

В том, что такие операции должны состояться, уже не было никаких сомнений. Ударный кулак из наземных сил, погруженных на десантные карго, уже копился за спинами урайских крейсеров, маневры которых становились все острее. Пушки старсейверов "Хорнс" и "Атлетико" не успевали остывать, а более мелкие суда, сдерживая натиск урайцев на близких дистанциях, все чаще покидали строй и отходили в безопасные районы, чтобы получить новую загрузку и произвести ремонт.

Выполнявшие разведывательные функции рейдеры из охранной эскадры примаров также были вынуждены вступить в бой. Они несли ощутимые потери, однако это позволяло артиллеристам крейсеров и старсейверов перевести дух.

- Чего же они медлят?! - спросил урайский адмирал у курьерского офицера. - Пора выходить десанту!

- Генерал Пекс опасается больших потерь, сэр. Примарское прикрытие ещё достаточно боеспособно. Пушки старсейверов работают, как жернова, треть крейсеров уже потеряна.

- Плевать, я же вижу, что примары кровоточат сильнее, чем мы. Передайте Пексу, пусть немедленно развивает наступление и десантирует войска... Или нет - просто передайте ему это по радио!

- Но примары, сэр! Они раскодируют донесение!

- Вы действительно болван, майор, или просто прикидываетесь?! - Адмирал покосился на курьера с таким выражением лица, словно перед ним было какое-то неопрятное животное.

- Не могу знать, сэр... - обиделся майор.

- Так знайте, что примары не идиоты и им давно стало ясно, для чего мы подогнали к Парабелде такие огромные резервы. Или для вас это не очевидно?

- Очевидно, - согласился майор.

- А раз очевидно, передавайте мой приказ.

- Есть, сэр.

После многолетнего бездействия и без должного ухода соединения модулей открывались трудно, и почти всякий раз вместо автоматических приводов это делалось с помощью небольших монтажных судов, вооруженных манипуляторами, но совершенно беспомощных перед пушками и ракетами вражеской авиации.

Если на больших буксирах и тросовых кранах уже имелись наскоро врезанные артиллерийские башни, то на малых монтажниках ничего подобно сделать было нельзя. Поначалу они несли большие потери, но потом операторы догадались закрываться "клешнями", как они называли свои тяжелые манипуляторы, предназначенные для резки стальных конструкций.

Запускаемые урайскими перехватчиками ракеты отрывали монтажникам "клешни", однако сами операторы оставались живы и, пересев в другое судно, могли продолжать работу.

Помимо работы снаружи "Авроры" такая же лихорадочная деятельность происходила и внутри её модулей. Программисты, корректоры, генералы-теоретики и военные эксперты - все эти люди, забыв про сон и еду, работали каждый за троих, поскольку были вынуждены заменять отсутствовавших во время спуска на Парабеллу коллег. Как только очередной модуль станции вставал на место, его связисты налаживали каналы и тогда модули снова работали, как единый организм.

Время от времени рядом со стенами "Авроры" завязывались отчаянные драки авиационных соединений, и тогда в борта модулей впивались снаряды и ракеты с кумулятивными боевыми частями. Звучали аварийные сирены, и все свободные от смены обитатели станции бросались помогать ремонтным бригадам, потому что те выбивались из сил, ликвидируя все новые пробоины.

Прежде вычищенная до блеска, теперь "Аврора" походила на временный бивуак отступающей армии. Повсюду валялись затвердевшие куски аварийной пены, упаковки мази от ожогов, окровавленные бинты и порванные кислородные маски.

Перебегавшие с яруса на ярус курьеры, возвращаясь по прежнему маршруту, часто не находили коридоров и помещений, бывших на определенном месте ещё час назад. Царившая внутри "Авроры" суматоха не позволяла вовремя оповещать всех об отключении того или иного модуля и его уходе с орбиты.

- Васкес! Васкес! Кто нибудь видел Васкеса?! - то и дело раздавались чьи-то обеспокоенные голоса. - Он же соединение с "КЕТ" не отработал, программа зависнет в любую минуту!

- Зачем же ты его отпускал, умник?!

- Да понос у него - приспичило! Побежал в гальюн... Стоп, а что это с нашим гальюном?

Искавший Васкеса офицер подбежал к столпившимся у двери заведения рабочим, которые на месте бывшего санузла сооружали новый охладительный контур.

- Эй, а куда вы людей направляете?! - начал догадываться начальник Васкеса.

- В "двадцать шестой", - указали ему на переход, который вел в сторону двадцать шестого модуля. Свет в нем был уже потушен, а переходный шлюз заглушен стальной перегородкой.

- Внимание, модуль под номером "26" отстыкован. Персоналу магистральных служб проверить разъемы и вентили! - прозвучало из динамиков громкой связи, и потерявший Васкеса офицер явственно представил себе счастливое лицо подчиненного, уплывающего от своего командира верхом на унитазе внутри отстыкованного модуля.

- Васкес!!! Васке-е-ес!!! - в отчаянии закричал он, но никто не отозвался на его крики, потому что вокруг был сумасшедший дом и программа могла зависнуть в любую минуту, оставив объект "КЕТ" без должной связи.

От прямого попадания целого крейсерского залпа на авианосце "Гинсборро" начался пожар. Ничего особенного, пожар был почти штатный, но, пока его тушили и переводили зону вылета на разные стороны судна, капитан Эдди Заиль получил несколько дополнительных минут отдыха.

- Сэр, вас просил зайти полковник Сакеда, - сообщил Заилю посыльный солдат

В ответ Эдди только пожал плечами. Последние двое суток он приходил в себя только в кабине очередного "вирнета".

Их сменилось уже семь, поскольку плотность вылетов была невиданной. Короткие и жесткие схватки диктовали иные тактические приемы, и теперь перехватчики "сильверхантов" выпрыгивали только звеньями - по четыре машины, поскольку разворачивать на небольших пятачках полновесные эскадрильи не представлялось возможным.

Ситуация менялась каждые четверть часа, и там, где только что было свободное пространство, вдруг появлялся враг, а в стратосферных слоях, где ещё недавно горели уносившиеся к планете осколки, снова плыла ничем не потревоженная дымка ионных туманов.

Действуя совершенно машинально, капитан Заиль спустился на нужный этаж и, толкнув дверь, оказался в оперативном зале.

- Садись, - сказал ему Сакеда, протягивая стаканчик с паршивым кофе. Первоклассные товары, которые были обязательны к выдаче офицерскому составу, доставлять на "Гинсборро" никак не успевали. С того самого похода по урайским тылам авианосец почти не стоял на месте, и спасибо еще, что не забывали пополнять запасы материальной части - боевое обеспечение не прекращалось ни на минуту.

Заиль выпил горячий кофе залпом, но даже не почувствовал вкуса. Внутри себя он спал, отключив ненужные функции.

- Что, сильный там пожар?

- Не особенно. Просто навоняли очень - в воздухе полно гари.