Чтение 26–й страницы книги ~В колыбели с голодной крысой~

- Это не ваше дело. У вас нет оснований ввязываться в него.

- Человек мертв, мистер Флетчер.

- Вы его не знали, вы никак не причастны к его смерти, вы ничем ему
не обязаны.

- Но...

Он поднял руку.

- Один момент. Я не говорю, что его смерть не имеет значения или что
не следует бороться за справедливость. - Он чуть заметно улыбнулся. - Я
бы не занимался работой, которой я занимаюсь, если бы так думал. Но есть
лучший способ делать дело и худший, а посредине - множество
посредственных способов. Избранный вами способ представляется мне
наихудшим. Дайте нам возможность использовать сначала самый лучший
способ.

- Какой именно?

- Этот город управляется маленькой горсткой людей, опорой ее власти
служит обувная фабрика. Но власть всегда пребывает в зыбком равновесии,
рискуя покачнуться. Об этом свидетельствует убийство, а также расправа с
вами и Килли. Если бы они не опасались за свою власть, они бы на вас не
обратили внимания. Другими словами, если умело направить события и
учитывая толчок, полученный в последние дни, эту власть можно сокрушить.
Ключ лежит в профсоюзе, это рабочие. Я предсказываю, что через месяц
местным рабочим в качестве уступки будет предложено организовать здесь
местное отделение профсоюза АСИТПКР. Ведь я наблюдал подобную ситуацию
не раз. Как только рабочие получают собственный источник власти,
происходит общее очищение города. Местное отделение, особенно когда оно
представляет такой высокий процент всего населения города, является
мощным политическим орудием. Через два года этот городок станет чистым.
А местное отделение, уж вы мне поверьте, не может ждать, пока дело об
убийстве Гамильтона будет снова открыто и расследовано до конца. Вот в
чем суть лучшего способа.

Флетчер говорил разумные вещи. И он был прав, я отвел себе роль,
близкую к роли Фило Венса. Но Фило Вене не был таким уж подходящим для
современности.

Но волею судеб я оказался в самой гуще событий. Слишком многое мне
пришлось пережить и слишком сильно пострадать, чтобы согласиться с
разумной мыслью о моем неучастии в этом деле. Я к нему и так уже
причастен. Флетчер лучше сможет справиться с освобождением Уолтера.
Местное отделение АСИТПКР сумеет скорее, чем я, заставить полицию найти
и покарать убийцу Чарлза Гамильтона. Все это совершенно разумно, но
нельзя же не учитывать тот факт, что я волею судеб оказался в самом
центре этого водоворота и что мне надо выйти из всего этого, более или
менее сохранив самоуважение. И для этого понадобится больше чем травля
гундосого охранника интеллигентной лексикой.

Но тем не менее некоторое понятие об осторожности пробудилось во мне.
Наивность рухнула в пропасть, и злость тоже исчезла. Оставалось только
прибегнуть к хитрости. Я не знал собственных возможностей в этом смысле,
но это было последнее оружие в моем арсенале. И мне пришлось впервые
испытать его на Флетчере.

- Я думаю, вы правы, - сказал я. - Вы завтра поговорите со стариком?

- Был бы рад. Не исключено, что он поможет... Прежде всего, завтра с
утра я должен заняться освобождением Килли. Если этот ваш друг придет в
мое отсутствие, попросите его подождать.

- Попрошу. - Мне хотелось поговорить с Гаром до Флетчера.

Он помолчал, поглядев на вторую кровать.

- Может, прислать одного из сотрудников, чтобы побыл с вами? Вы
думаете, полиция не может вернуться?

- Я думаю, она не вернется.

- Ну, тогда ладно. Утром вы познакомитесь с остальными. Сожалею, что
разбудил вас.

- Ничего страшного.

Глава 15

Утром я познакомился со всеми, приехавшими вместе с Флетчером. Это
были: Бухгалтер, Ответственный за Пропаганду и Охранник. Я встретился с
ними в соседней с моей комнате, в одном из двухместных номеров, которые
я же и заказал по просьбе Флетчера.

Бухгалтер, приехавший для того, чтобы изучать документы профсоюза
компании, если ему удастся их заполучить, был невысоким сухощавым
мужчиной в очках с металлической оправой и вялым рукопожатием. Казалось,
он просто высох, как будто по ошибке его оставили среди песка на ветру,
и только глаза его за стеклами очков были влажными и очень близорукими.
Его звали мистер Клемент, он пробормотал свое имя коротко, когда Флетчер
представлял меня ему, и сразу же отошел в сторону.

Человек, ответственный за пропаганду и рекламу, приехал сюда, чтобы
опровергать клевету на профсоюз. Он тоже был небольшого роста, с длинным
тонким носом и острыми как лезвия глазками. Его имя было Фил Кати, и он
крепко пожал мне руку, сказав при этом:

- Non illegitimus carborundum, парень. Я улыбнулся в ответ:

- Постараюсь. - Наутро мой голос немного окреп, хотя все еще был
хриплым.

Охранник, прибывший сюда, чтобы не позволить нам стать легкой добычей
для Джерри и Бена, был представлен мне как Джордж; я так никогда и не
узнал его фамилии. Это был крупный парень с бочкообразной грудью и таким
же пузом, с тройным подбородком и с такими здоровенными руками, что
казалось, их невозможно поднять. Его лицо было сплошь покрыто рубцами,
так что на их фоне его глаза, рот и нос казались чем-то совсем
неприметным, второстепенным. Он усмехнулся, обнажив кривые щербатые
зубы, и сказал:

- Мы им покажем, дружок.

Я надеялся, что мне представится такой случай.

Закончив представления, Флетчер сказал:

- Пол, вы останетесь здесь с Филом и Джорджем. Я вернусь, как только
смогу; хочу посмотреть, что можно сделать для освобождения Килли. Вы
поедете со мной, Альберт.

Альбертом звали мистера Клемента. Он кивнул нам на прощанье и вышел
вслед за мистером Флетчером.

Джордж потянулся, расставив свои руки, как грузовой самолет, и
сказал:

- Не знаю, как они, но я хочу есть.

- Совершенно согласен, - сказал Фил Катц. - Где поблизости можно
поесть?

- Тут неподалеку есть закусочная. Я вас отвезу. На случай, если Гар
придет до нашего возвращения, я прилепил к двери записку, на всякий
случай без обращения и без подписи: "Скоро вернусь. Подождите меня".

Мы поехали в закусочную "Сити Лайн". За завтраком мы почти не
разговаривали, просто перекинулись парой фраз о погоде и тому подобном,
но на обратном пути Фил сказал:

- Я слышал, у них и газета "карманная".

- Вне всякого сомнения. Вы бы видели статью, которую они состряпали о
нашем с Уолтером аресте.

- Это все девушка-репортер, не так ли? Вы разговаривали с ней.

- Мне ничего не оставалось.

- Ну да ладно, век живи, век учись. У вас есть экземпляр?

- Да, в мотеле.

- Покажете мне.

Когда мы вернулись в мотель, я увидел, что моя записка по-прежнему
красуется на двери, значит, Гар пока не появлялся. Фил Катц подергал
соседнюю дверь, убедился, что Флетчер еще не вернулся, и мы втроем пошли
в мой номер. Джордж немедленно растянулся на кровати Уолтера, серьезно
заметив при этом:

- После каждого приема пищи следует полежать. - Он лежал на спине,
как спиленное дерево: ноги сдвинуты, руки прижаты к туловищу, грудь и
живот высоко вздымались вверх. Он лежал с открытыми глазами и шумно
дышал через рот.

Я достал газету со статьей Сондры и протянул ее Филу. Он читал ее, то
сжимая, то расслабляя губы, кивая изредка, а когда закончил чтение,
сказал:

- Местами неуклюже, но у нее есть чутье. - Это было беспристрастное
мнение профессионала, задевшее меня за живое.

- На мой взгляд, статья отвратительна, - сказал я. Фил пожал плечами
и усмехнулся.

- Ладно, возможно, и так. Вы же ведь все это испытали на своей шкуре.
Удалось ли вам ее подкупить?

- Вы хотите сказать, убедить ее после всего этого, что профсоюз прав?
Не очень-то, ведь она дочь управляющего.

- Ладно, это было просто предположение. Держите, это вам в альбом для
вырезок. - Он вернул мне газету.

- А что сейчас происходит? - спросил я.

- Телефонные звонки. Все звонят в Вашингтон, а Вашингтон отвечает:
делайте то, делайте это. Затем мы делаем то и это. В промежутках мы
просто сидим. У вас есть колода карт?

- Нет.

- Играете в джин?

- Немного.

- Хорошо. Этот Джордж, ему всегда приходится говорить, что сколько
стоит.

- Однажды я вас обыграл, - самодовольно ответил Джордж. - На тридцать
восемь центов. - У него был и так низкий голос, но когда он лежал на
спине, то голос становился еще ниже.