даже порванные. В конверте попались нам две фотографии карт, так мы их тоже
прихватили.
прокрутились, пока все книги перетряхнули...
уверена, что она у него от Настермаха.
посмотреть, как ты отреагируешь на Хоэнвальде.
действительно встретил в лесу, только это уже было не первый раз. Я его и
раньше знал.
того, как нас замели, укрылись мы с Зомбеком на одной малине. Там вечно
колготился народ, любил Зомбек компанию, водка со стола не сходила. Я там и
половины людей не знал. И вот раз приходил один, как раз никого не было,
только я в углу кимарил, и еще один и храпел без задних ног. Тот спрашивает:
а эти кто? Зомбек отвечает - свои ребята и пьяные в стельку. Ну они и стали
говорить о картах. Опять о картах! Зомбек говорит - об этой пакости больше и
слышать не хочу, а тот, оказывается, знал о нашей работе для кудлатого и
пригрозил Зомбеку выдать нас. Тот было в амбицию ударился, да быстро
договорились, пошептались еще о чем-то, а потом тот говорит - надо брать
карты у Гоболы, живет в Лег-нице такой, за те карты много дадут. Зомбек
упирался, дескать, места незнакомые, он привык промышлять здесь, в Варшаве.
Сам не хочешь ехать в Легницу, говорит тот хмырь, дай верного человека. И
Зомбек обещал дать. Мне все это было до лампочки, слушал я вполуха. Только
потом, когда уже дал деру, подумал - стоило бы этого Гоболу предупредить...
и решил рвать когти, бежать от всей этой кодлы куда подальше.
честной жизни. Приободренный, он продолжал:
выложил: кое-кто собирается выкрасть у тебя карты, дескать, будь готов. Тот
начал крутить - какие карты, нет у меня никаких карт. Я ему и говорю - это
не интересует меня, это твое дело. Но вот есть такой человек, который жутко
интересуется картами, меня с дружком тоже подбивал, чтобы мы их раздобыли,
мне лично все это до лампочки, только не нравится такая история. Впрочем,
мое дело предупредить, а там пусть поступает как знает. Гобола вякал-мякал,
что ничего не понимает, но все равно мне благодарен. На том мы и расстались,
я не сказал ему, кто я, и адреса своего не оставил. А потом, уже года через
два, мы встретились в лесу и разговорились. Тут уже он ко мне со всем
доверием, ну, я и спросил, чего это всех интересуют карты, сокровища, что
ли, ищут, на картах обозначенные? Он мне на то-молод ты и глуп, карты это
немецкие, много горя с ними связано и еще много могут человеку принести, так
что держись, кореш, подальше от них. А мне что, я так просто спросил. Меня
тогда больше всего заботило продержаться без сучка и задоринки четыре года,
я в пивную боялся зайти, не дай Бог, впутаешься еще в какую малость и
получишь на всю катушку! И когда этого второго хмыря тут встретил, мне аж
нехорошо стало. Гоболе я тут же о нем сказал...
благородным поступком на шоссе и в милиции мы убедили его, что порядочные
люди, то ли просто намолчался за эти четыре года и теперь надо было человеку
выговориться.
макетом. - Только старше; То есть тут молодой, а теперь стал старше. Ну
кудлатый же1
в обезьяньих кудлах, вступающий в контакт с преступным миром против Фреди, в
доме которого бывал!
внимательным образом. Весь улов составил Михалек. И то хлеб.
дома и выпустила из машины. Следующим на повестке дня был Зефусь.
словно перед ним появился выходец с того света.
смертельно ранило... Собственными руками я поставил крест на твоей могиле!
всегда он выглядел как живой!
утренняя заря, и радостно воскликнул:
Гжегож. Ведь вы Ветер, правда? Помню вас, как же! Совсем сопливый щенок,
зареванный и грязный как черт, правда? Ну, вспомнили?
всякий случай пощупав, он все не мог успокоиться.
Мачек, -Четыре брата нас было, двое в партизанах погибли, и все четверо-как
близнецы, только ростом и отличались. Какая встреча! Я и не знал, что
настоящее имя Ветра - Зефирин. А, понимаю, зефир, потому и дали кличку
Ветер. А как вы жили все эти годы?
воевал в рядах Войска Польского, но до Берлина не дошел - ранило меня...
боясь помешать встрече старых товарищей по оружию. Как хорошо, что Мачек
поехал со мной! Ну что бы я сейчас плела этому Ветру-Зефирину? Да он бы меня
и слушать не стал, еще бы собак науськал...
воспоминания, забыв обо всем на свете. Я узнала, что Зефусь и брат Мачека
были такими друзьями, такими друзьями... Сколько раз спасали жизнь друг
другу во время Варшавского восстания! Именно тогда сопляк Мачек и путался у
них под ногами, пока старший брат за ухо не вытащил его из пекла.
Ментальский принял нас как близких друзей, не было необходимости прибегать к
байкам о памятнике на могилке. Я коротко изложила пану Зефирину суть наших
поисков. Тот выслушал в молчании, чело его омрачилось.
Расскажите все, что знаете, а то тут столько разных слухов, не поймешь, чему
верить.
выводами, из этих фактов вытекающими. Лесничий Ментальский мрачнел прямо на
глазах. Реакция его была и вовсе похоронной:
люди так и не узнают то, что знает эта банда мошенников. Пошли сядем, все
расскажу.
госпитале под Валбжихом.
день и ночь. И все о сокровищах говорил, которые в этих краях немцы
попрятали. Награбленное имущество припрятывали до лучших времен. Где
придется - в домах, поместьях, парках, беседках, лесах и полях. Потом парень
пришел в себя, но у него бзик появился на почве этих сокровищ, он ни о чем
другом говорить не мог, вот мне все и выболтал. Собственными глазами видел,
например, одного шкопа без знаков различия, но точно - генерал, как тот под
деревом закопал какие-то вещи. Парень раненый лежал поблизости, все видел.
Закопал, значит, записал что-то в книжечку, оглядываясь по сторонам, и пошел
себе, явно намереваясь сдаться в плен. Сам парень только и мечтал о плене,
вот и решил, что тот немец тоже. И еще до того как потом в этот лазарет
попал, слышал, как какой-то наш интендант с немецким пленным шептался. У
того пленного карта была, по карте показывал и говорил, что пока отдаст эту
карту интенданту, тот без него все равно не найдет, а он, если живым выйдет
и здоровым, сам покажет, где зарыто. Так сказал, парень сам слышал. На карте
обозначены были места, где немцы зарыли свои клады-Клады Ментальского очень
заинтересовали, он стал расспрашивать болтливого раненого, из какой части
был интендант. И после демобилизации Ментальский принялся разыскивать
интенданта. Узнал, что тот погиб под Берлином, вещи его приятель передал
семье погибшего, семья в Варшаве жила. Сами знаете, какой была Варшава после
войны, Ментальский семью интенданта несколько лет разыскивал. Разыскал
только одного родственника, брата кажется, тот совсем при смерти был, и брат
продал ему, Ментальскому, карту.