Чтение 26–й страницы книги ~Расколотые сны~

Следующие два часа он трудился, не поднимая головы, и разбирал текущие
материалы. В одиннадцать вошла Холли.

- В приемной доктор Паттерсон. Просит разрешения поговорить с вами. Но
ему не назначено...

- Доктор Паттерсон? - удивился Дэвид.

- Да, но...

Дэвид медленно поднялся:

- Просите.

При виде осунувшегося лица доктора Дэвид изо всех сил попытался скрыть,
насколько он потрясен. Паттерсон за одну ночь превратился в изможденного
старика.

- Здравствуйте, Дэвид.

- Доктор Паттерсон! Садитесь, пожалуйста! Доктор с трудом опустился в
кресло.

- Сегодня утром я видел тот выпуск новостей, где показывали... Не могу
передать, как огорчен случившимся.

Паттерсон устало кивнул:

- Да, такого удара я не ожидал. Теперь мне нужна ваша помощь.

- Сделаю все, что могу, - горячо заверил Дэвид. - Все на свете.

- Я прошу вас защищать Эшли. Только через несколько секунд до Дэвида
дошел смысл его просьбы.

- Я... Это невозможно! Я не занимаюсь уголовным правом.

Доктор Паттерсон посмотрел в глаза молодому адвокату:

- Эшли не преступница.

- Но вы не поняли, доктор Паттерсон. Я много лет веду гражданские
процессы. И могу рекомендовать превосходного...

- Мне уже звонили лучшие защитники в стране. Все добиваются чести
защищать Эшли.

Он неожиданно подался вперед и схватил Дэвида за руку:

- Но их интересует не моя дочь, а известность, которую получит процесс.
Все они добиваются только денег и славы, а на Эшли им плевать. Но мне не все
равно. Кроме Эшли, у меня никого нет.

"Спасите мою маму... Кроме нее, у меня никого нет..."

- Я действительно хочу помочь вам, и потому...

- После окончания университета вы работали в фирме, специализирующейся по
уголовному праву... Сердце Дэвида сжалось.

- Это верно, но...

- Несколько лет вы защищали преступников.

- Верно, но потом, честно говоря, сдался и перешел в другую фирму. Это
было давно и...

- Не так уж давно. И вы не раз упоминали, как вам нравится эта работа.
Почему вы стали заниматься гражданским правом?

- Это не важно, - после долгого молчания пробормотал Дэвид.

Доктор Паттерсон вынул написанное от руки письмо и протянул Дэвиду. Тот
не развернул листок. Он и без того знал, что в нем содержится.

"Дорогой доктор Паттерсон!

Нет слов, которыми можно было бы выразить, чем я обязан вам и как ценю
ваше великодушие. Если когда-нибудь вам понадобится моя поддержка, уверяю,
что не придется долго меня просить".

***

Дэвид тяжело вздохнул.

- Вы поговорите с Эшли? Адвокат нехотя кивнул:

- Разумеется, поговорю. Только вряд ли из этого что-нибудь выйдет.

Доктор Паттерсон поднялся:

- Благодарю вас.

Дэвид проводил его взглядом и долго смотрел на закрывшуюся дверь.

***

"Почему вы уволились и занялись гражданским правом?

Потому что совершил ошибку и погубил невинную женщину, которую любил.
Потому что поклялся никогда больше не играть ничьей жизнью. Никогда.

Я не могу защищать Эшли Паттерсон".

Дэвид нажал кнопку переговорного устройства.

- Холли, позвоните мистеру Кинкейду и спросите, не сможет ли он принять
меня сейчас.

- Будет сделано, сэр.

***

Мистер Кинкейд милостиво согласился поговорить с Дэвидом, и уже через
несколько минут тот входил в роскошный кабинет босса. Кинкейду было лет
шестьдесят. Характером, складом ума и внешностью он вернее всего напоминал
унылый серый монохромный отпечаток дешевой газетной фотографии.

- Оказывается, - приветствовал он Дэвида, - вы весьма нетерпеливый юноша,
не так ли? По-моему, наша встреча должна была состояться не раньше пяти.

- Знаю, Джозеф. Я пришел совсем по другому вопросу.

В самом начале своей карьеры Дэвид сделал почти непоправимую ошибку,
обратившись к шефу как к "Джо", и старика едва не хватил удар.

- Никогда не смейте называть меня Джо! - вопил он.

- Садитесь, Дэвид.

Дэвид придвинул к столу кресло.

- Сигару? Настоящие кубинские.

- Нет, спасибо.

- Что же привело вас сюда?

- Только сейчас у меня был доктор Паттерсон. Кинкейд нахмурился:

- А, тот самый, о ком сегодня кричали все телестудии. Какой позор!
Бедняга! И что же ему понадобилось?

- Просил меня защищать его дочь.

- Что?! Но вы не занимаетесь уголовными делами.

- Я так ему и сказал.

- Что же, в таком случае... Кинкейд немного подумал.

- Знаете, совсем неплохо иметь такого клиента, как доктор Паттерсон. Он
человек очень влиятельный, и мы могли бы вести все его дела. Он связан со
многими медицинскими организациями, которые...

- Дело не в этом.

- А в чем же? - удивился Кинкейд.

- Я обещал, что поговорю с его дочерью.

- Понятно. Что ж, думаю, ничего плохого в этом нет. Побеседуйте с ней, а
потом мы найдем самого лучшего защитника.

- Так я и намеревался.

- Вот и прекрасно. Значит, договорились. Повидаете мисс Паттерсон, и
потом решим, как быть дальше. Встретимся в пять часов.

- Хорошо. И спасибо, Джозеф. Возвращаясь к себе, Дэвид недоуменно
хмурился. Почему, спрашивается, доктор Паттерсон настаивает на том, чтобы
именно он защищал Эшли?

Глава 12

А в это время в крохотной камере-одиночке тюрьмы округа Санта-Клара
задыхалась Эшли, оцепеневшая от свалившегося на нее несчастья. Она даже не
пыталась понять, каким образом здесь оказалась, но временами неистовая
радость заливала ее: тюремные решетки по крайней мере надежно отгородили ее
от тех, кто сотворил с ней это.

Она отгородилась стенами камеры, словно заключила себя в кокон, стараясь
отвратить неизбежное, защититься от непередаваемого ужаса, который стал
неотъемлемой частью ее существования. Сама жизнь превратилась в кошмар
наяву. Кошмар, от которого нельзя ни избавиться, ни проснуться. Кто же он,
ее невидимый враг? Тот, по вине которого весь мир считает ее подлой
убийцей"?

Она вновь и вновь восстанавливала в памяти цепочку странных таинственных
событий, с которых все началось: кто-то проникает в квартиру, роется в
ящиках комода.., она просыпается в грязном гостиничном номере и
обнаруживает, что неизвестно как очутилась в Чикаго.., кровавые буквы на
зеркале.., и вот теперь обвинения в зверских преступлениях, о которых она
понятия не имеет. Должно быть, против нее плетется смертельный заговор,
только неизвестно, кто за ним стоит. Сегодня утром в камеру зашел охранник.

- К вам посетитель, - объявил он и отвел Эшли в комнату для свидания, где
уже ожидал отец. Потухшие глаза Стивена были полны боли.

- Милая.., не знаю, что и сказать.

- Я не делала тех мерзостей, в которых меня обвиняют, - прошептала Эшли.

- Знаю, детка. Это трагическая ошибка, но мы все исправим. Можешь не
сомневаться.

Эшли благодарно смотрела на отца, не в силах понять, как могла когда-то
посчитать его преступником.

- Не волнуйся, - продолжал Стивен. - Все будет хорошо, вот увидишь. Я уже
поговорил с адвокатом. Есть такой Дэвид Сингер, один из самых способных и
порядочных людей, которых мне доводилось встречать. Он скоро повидается с
тобой. Прошу, расскажи ему все без утайки. Это очень важно.

Эшли беспомощно пожала плечами.

- Папа.., но я не знаю, что сказать, - заплакала она. - Никак не пойму,
что происходит.

- Ничего, мы докопаемся до истины, девочка. Я никому не позволю тебя
обидеть. Никому и никогда! Ты слишком много значишь для меня, малышка. Мы с
тобой одни на свете.

- Да, папа. Больше у меня никого не осталось, - прошептала Эшли.

***