Горя здоровым негодованием, я плюхнула чайник на плиту и
пошла в ванную. Все-таки нужно убрать... Но из "уголка
задумчивости" выходила Таня с тряпкой в руках.
мнение, - ехидно заметила я.
улыбнулась. - Там Муму нагадила, но я уже все в порядок
привела.
вдруг Муля или Ада поработали.
Потом, ваши мопсы воспитанные, а наша... - И она махнула
рукой.
Надо же, две близняшки, а полярно разные, вот и верь после
этого новомодным теориям воспитания. Нет уж, главное -
генетика, что получилось, то и выросло!
институт на поиски студентки Люси Парфеновой.
Николаевна успешно завершила обучение, получила красный
диплом и распределена на работу в... НИИ Склифосовского,
.b$%+%-(% травматологии.
маршруту. Что-то я последнее время, как старая водовозная
кляча, бегаю по кругу, и все без особого толка.
длинному коридору в ординаторскую, и первый, кто попался мне
на глаза, был доктор Коза. Впрочем, он не узнал меня и
буркнул:
пластиковом стаканчике вздрогнули шариковые ручки, - к вам
посетитель!
контральто, и из маленькой двери возле окна вышла
прехорошенькая толстушка, похожая на ванильную зефирину.
Сходство с продукцией фабрики "Ударница" придавали ей
волосы, практически белые, и невероятно розовый цвет кожи,
такой бывает только у очень маленьких детей или молочных
поросят. Девушку хотелось звать Милочка, на худой конец,
Людочка, но Людмила Николаевна - язык не поворачивался.
Накрахмаленная хирургическая пижамка стояла на ее пухленькой
фигурке колом, а на голове трепетала бумажная нежно-зеленая
шапочка.
строчить что-то на листочке, и мне крайне не хотелось
говорить при нем.
Что ж, случай сложный, речь идет об операции...
места. Розовая мордашка свежеиспеченного травматолога стала
бордово-красной, но голос не дрогнул:
мы прошли в небольшую комнатку.
фыркнула она. - Сначала бросаете мать на три недели со
сломанной ногой одну, а потом таинственные шептания
устраиваете!
под нос докторице.
представляться при всех, нашей конторе не нужна реклама.
Скажите, у вас есть знакомый Егор?
покачала головой.
малиновой краской, - Петя москвич, вот я и переехала к нему.
снять, очень место удобное, свет всегда.
Конечно, дневной. Зина - художница, искала место для
мастерской, а квартира в Новокисловском - угловая, солнце
целый день с утра и до шести, семи вечера. Ей, кстати, очень
понравилось, да и брала Надежда недорого, всего сто баксов,
никогда не ходила с проверками, словом, не хозяйка, а
золото. Ей-богу, кабы не замужество, жила бы там до сих
пор...
Синякова буянит, требует из 717-й перевести, грозится жалобу
писать.
разберусь, вот еще несчастье на мою голову.
безнадежно вздохнула:
спросят: "На этой кровати никто не умер?" Ну скажите, можно
ли найти в больнице, такой, как Склиф, койку, где никогда
никто не умирал? Да тут кроваткам по тридцать лет, танки
железные, толкаем их в перевязочную еле-еле. Нет, скажи
обязательно, что место счастливое. Обманываем, естественно.
"Что вы, что вы, из этой палаты все на своих ногах уходят,
даже без палки!" Цирк, да и только! А в 717-й сначала
девочка умерла молоденькая, от тромбоэмболии, а неделю назад
- старушка. Вот теперь больные и бузят, боятся.
рукой.
осколочный лодыжки. Положили ее в 717-ю. А она возьми и умри
ночью от тромбоэмболии! Вот Синякова и заявила: переведите
отсюда немедленно.
Если у больных на поводу идти, знаете, что будет!
неврозов! Синякову оставят на прежнем месте.
пробормотала я. - Может, инфекция в палате?
мистическая случайность, а теперь больная хулиганит, как
поступить?!
- а когда контингент сменится, опять откроете!
хватает, в коридорах устраиваем! Кто же позволит палату
закрыть!
травматолог, - уж поверьте моему опыту!
голове, но вслух я сказала:
"Проспект Мира". Куда теперь ехать? Людмила Николаевна, то
краснея, то бледнея, сообщила координаты художницы Зины. Я
внимательно поглядела на бумажку. Проживала она в двух шагах
- Новослободская улица. Начнем, пожалуй, с художницы, тут
Березин Федор
Акунин Борис
Посняков Андрей
Майер Стефани
Прозоров Александр
Браун Дэн