Чтение 26–й страницы книги ~Чудеса в кастрюльке~

дела.
- Да занят был.
- Ясное дело, - вздохнула Вероника Глебовна, - работает,
святой человек, так о жене заботится. Знаете, не каждый из
мужчин способен на подобные чувства.
У меня на языке вертелась парочка вопросов, но задавать их
было рано, и я принялась самозабвенно врать, излагая цель
визита. Вкратце история звучала так. Имею тетку, пожилую
женщину, довольно больную и беспомощную. К себе взять ее не
могу, потому что муж ругается, а бросить старуху совесть не
позволяет.
Вот и пришла узнать, возможно ли устроить ее в платное
отделение, а главное, сколько это будет стоить? Вероника
Глебовна спокойно ответила:
- Возьмем вашу тетушку, а оплата зависит от ряда
обстоятельств.
- Каких?
- Пойдемте.
Мы вышли в коридор, заведующая толкнула ближайшую к кабинету
дверь, и я увидела вполне уютную комнату с тремя нормальными
кроватями, укрытыми не слишком новыми, но чистыми пледами.
На тумбочках высились настольные лампы, в углу тихо гудел
маленький холодильничек, возле стены стоял небольшой
телевизор, сидевшая в мягком кресле старуха отложила вязание
и бодро отрапортовала:
- Я в столовую не пошла, здесь кофе выпила.
- Неправильно поступаете, Татьяна Артуровна, - укорила ее
Вероника Глебовна, - надо горячее кушать, кашу, яичницу, а
то где силы взять.
Потом она закрыла дверь и сообщила:
- Это самый дешевый и простой вариант. Комната многоместная,
бабушки ходячие, ванна и туалет в коридоре. Есть и получше.
Мне продемонстрировали помещение на двух и одного человека.
- Столовая общая, - журчала Вероника Глебовна, - хотите еду
попробовать?
Суп и впрямь оказался куриным, вкусным и наваристым. А на
второе сегодня предлагали отварного цыпленка и рис. Возле
приборов стояли стаканы с компотом и лежало по мандарину.
- Изысков никаких, - улыбнулась Вероника Глебовна, - но
стараемся угостить вкусненьким. Йогурты берем, какие
подешевле, фрукты, овощи, а по воскресеньям кексы подаем или
тортик вафельный. Ну как, нравится?
- Хорошие условия.
- У нас еще люкс имеется, только в нем, сами знаете, Полина
живет.
- Можно взглянуть?
Вероника Глебовна на секунду замешкалась, а потом сказала:
- Ну раз вы хорошая знакомая Ежи Варфоломеевича, то, думаю,
да.
Она отвела меня в самый конец коридора и распахнула дверь.
Мы оказались в маленькой, со вкусом обставленной
однокомнатной квартирке. Небольшая прихожая, украшенная
большим зеркалом, была чисто вымыта, из нее вели три двери:
одна - на кухню, другая - в комнату, за третьей, очевидно,
скрывался санузел.
- Загляните в спальню, - тихо сказала заведующая.
Я сунулась в богато обставленную комнату. Меньше всего она
походила на больничную палату. Шикарный ковер, кровать из
красного дерева, тяжелый стол, накрытый скатертью, в центре
его высится ваза с ярко-желтыми хризантемами... Возле
постели сидела женщина с книгой в руках.
- Ну как она? - спросила Вероника Глебовна.
- Обычно, - ответила медсестра, - вот, читаем Голсуорси,
телевизор смотреть не хочет.
Сказав эту фразу, сиделка поправила подушку в роскошной
белой наволочке с ручной вышивкой, и я вздрогнула. Среди
изысканных кружев виднелось маленькое желтоватое личико,
просто череп, обтянутый кожей. В ушах поблескивали большие
бриллиантовые серьги. Я поежилась. Украшения на высохшей
голове выглядели жутко.
- Полечка, - ласково поинтересовалась заведующая, - ничего
не болит?
- Нет, - прошелестело из подушки.
- Вот и хорошо, а я к тебе гостью привела. Но женщина не
открыла глаз.
- Где Ежи? - внезапно спросила она.
- Скоро придет, - успокоила ее Вероника Глебовна, - в
командировке он. Потом заведующая шепнула:
- Пошли.
В коридоре я вздохнула полной грудью.
- Что с ней?
- Вы разве не знаете?
- Слышала только про болезнь Полины, но без подробностей.
Вероника Глебовна открыла свой кабинет:
- Рассеянный склероз, страшная вещь. Отчего-то это
происходит с молодыми людьми? Лечить эту напасть не умеют,
просто пытаются притормозить процесс, но итог, как правило,
один: полный паралич, потеря разума и смерть, что в данном
случае, на мой взгляд, является не горем, а избавлением. Не
всем ведь так везет, как Поле.
- Хорошо везение! Заведующая посмотрела в окно.
- Трудно осуждать людей, жить с инвалидом тяжело, да и
дорого. Всякие памперсы, лекарства... Много денег уходит, и
они не у всех есть, вот и стараются избавиться от таких
родственников. Впрочем, больным тоже несладко. Все на работу
убегут и бросят одного. Хорошо еще, если до воды дотянется,
а то лежит до вечера голодный. А у Полины условия царские,
лучшая сиделка при ней. Ежи Варфоломеевич для жены любые
лекарства приносит, чуть в каком медицинском журнале про
новейшее средство напишут, тут же оно у Поли на столике. Из
Америки, Германии, Франции... Надеется жену на ноги
поставить. Только толку!
Она махнула рукой. Я лихорадочно пыталась сообразить, как
поступить, потом для себя неожиданно ляпнула:
- Уж извините, обманула вас! Аккуратно накрашенные брови
Вероники Глебовны взметнулись вверх.
- В чем?
- Мне не надо пристраивать тетю...
- Тогда зачем вы к нам?
Я собралась с духом и выпалила:
- Живу в соседней с Ежи Варфоломеевичем квартире, знаю про
ситуацию с Полиной, вот и решила предупредить...
- О чем? - недоумевала Вероника Глебовна.
- Господи, Отрепьев умер.
- Бог мой! - воскликнула заведующая. - Ужасно. Инфаркт, да?
Я ему говорила: "Ежи, нельзя так рваться! Давай переведем
Полину в обычную комнату". Ей ведь по большому счету без
разницы, где лежать. Все равно с кровати не встанет! Ну за
каким чертом паралитику кухня и санузел? Помыться в общую
ванную свезем! Но нет! Платил бешеные деньги! И вот
результат!
Я хотела было сказать, что кардиолог покончил с собой, но
потом передумала и тихо спросила:
- Что же теперь будет с несчастной? Вероника Глебовна тяжело
вздохнула:
- Мне очень жаль Полину, как, впрочем, и всех остальных,
вынужденных жить в Репневе, но, сами понимаете, держать ее в
люксе не смогу. Эксклюзивные условия оплачены до января
будущего года, а потом...
- Выкинете на улицу?
- Нет, конечно, - возмутилась заведующая, - у нас бывают
подобные случаи, когда у платных пансионеров умирают
единственные родственники. Тогда их содержат в Репневе на
.!i(e основаниях.
- На первом этаже?
- Да, - сухо ответила заведующая и добавила, помолчав
секунду: - Не могу же я из собственного кармана платить за
всех, да и нет у меня таких средств, на зарплату бюджетницы
живу!
Я вспомнила железные кровати без белья, столы, накрытые
газетой, почувствовала в носу запах тухлой капусты и
вздохнула:
- Бедная Полина! После люкса на первый этаж.
- Может, еще мать Ежи Варфоломеевича где деньги найдет, -
сказала Вероника Глебовна.
- А у Ежи есть мать? - удивилась я. Заведующая кивнула:
- Да, пару раз сюда приезжала, правда, раньше, а потом
перестала, наверное, постарела.
- Может, умерла!
- Да нет, - покачала головой Вероника Глебовна, - звонит