Чтение 26–й страницы книги ~Эта горькая сладкая месть~

нелепицы. Такое поведение следственных и судейских органов можно объяснить
только одним - кто-то основательно постарался "замазать" глаза
заинтересованным лицам. И сейчас очень трудно начинать работу заново:
Демьянов - покойник, Панова тоже. Кстати, всех их убрали одним способом,
впрочем, как и несчастную Катюшу, - отравили дигоксином. Кому понадобилось
топить Ромку? Неужели Павловские специально засадили парня за решетку?
Похоже, что так. Непонятно, зачем? Или, если хотите, почему?

Я абсолютно уверена, что Светлана получила деньги, тогда в чем причина?
Кто убил Катюшу? Чем и кому помешала несчастная, больная раком женщина? Кому
было известно, что она пойдет в диспансер на последний укол? Кто был
мужчина, переодевшийся медсестрой и воткнувший в Катю смертельную
капельницу?

Голова распухла от бесчисленных вопросов, чем больше узнаю, тем меньше
света в этом грязном деле. Ясно пока одно - все нити завязываются вокруг
Павловских.

Тихий майский вечер слетел на Москву. Горожане пропадали на дачных
участках, часа через два они массово начнут возвращаться, и на дорогах
возникнут пробки, но пока проспекты столицы радовали глаз приятной пустотой,
и я добралась до Зеленой улицы буквально за пятнадцать минут.

Хотя бабушка Олимпиада Александровна и находится, по утверждению милиции,
в глубоком маразме, вкусному торту она наверняка обрадуется. Поэтому
прикупила в супермаркете чай, сахар, баночку варенья и "Птичье молоко".
Мягкое суфле, как раз для беззубой старушки.

Первая квартира оказалась почему-то на третьем этаже. Я принялась
названивать, потом забарабанила в дверь. Ответом было молчание. Ну да,
скорей всего родичи увезли бабульку на дачу, гуляет сейчас себе по травке,
на цветочки любуется. Стукнув в последний раз кулаком в филенку, я
повернулась, чтобы уйти, и тут услышала громыхание цепочки. Дверь
распахнулась настежь. Маленькая, похожая на болонку старушка щурилась на
пороге. Сходство с собачкой придавали тонкие белокурые волосы, мелкими
кудельками обрамлявшие печеное яблочко, в которое превратилось лицо женщины.
В молодости бабушка, очевидно, была жуткой кокеткой, потому что в свои
семьдесят с хвостом красилась под блондинку, делала химическую завивку и
пудрила обезьяноподобное личико.

- Верочка, - обрадовалась пожилая дама при виде гостьи, - входи, дорогая,
решила не ночевать на даче?

Мы пошли по длинному темному коридору и оказались на душной кухне образца
пятидесятых годов. Чугунная газовая плита с "крылышками", холодильник "ЗИС",
алюминиевые кастрюльки, на столиках и подоконниках банки, тряпки, пустые
пакеты от молока и кефира.

При виде торта старушка пришла в радостный ажиотаж и кинулась ставить
чайник.

- Как здоровье, Олимпиада Александровна? Бабуля принялась самозабвенно
перечислять болячки. Я слушала вполуха, может, она и не в таком маразме? Вон
как здорово помнит, где у нее болит! Но тут по кухне разнесся резкий запах
гари. Я подскочила к плите и сняла с раскаленной горелки абсолютно пустой
чайник. Да, хотя с кем не бывает! Сама пару раз кипятила чайник без воды, а
вроде не страдаю болезнью Альцгеймера. Наполнив чугунный сосуд жидкостью, я
поглядела на бабулю. Олимпиада самозабвенно ела приторное суфле, причмокивая
от наслаждения. Так, пока бабуля находится в кайфе, попробуем ее потрясти.

- Олимпиада Александровна, вы паспорт потеряли?

- Что ты, Надюша, - испугалась бабка, - как же тогда пенсию получить.
Здесь у меня все документы, в одном месте, чтобы не искали, когда помру.

Она выдвинула ящик и протянула конверт. Внутри и правда лежал довольно
потрепанный паспорт. Еще там находилось пенсионное удостоверение и трудовая
книжка.

Чайник закипел. Хозяйка заварила какую-то немыслимую бурду и предложила:

- Пей, Светочка, знаю, любишь с лимоном. Я вздохнула. Сначала бабуля
приняла меня за Верочку, потом за Надю, теперь, пожалуйста, Света. И кто
только оставляет таких старух одних? Пустила в квартиру незнакомого
человека, чаем поит, просто находка для грабителя.

Трудовая книжка пестрела записями. Моторина работала всю жизнь:
кастеляншей в больнице, вахтершей на заводе, уборщицей в магазине. Последние
пятнадцать лет - капельдинером в театре. Вот, наверное, почему до сих пор
красится, напоминая офорт Гойи "До самой смерти".

- Из театра давно ушли? - завела я снова разговор.

- Ох, Наденька, старая я стала. Программы продаю и сдачу путаю, потом
спектакль поздно заканчивается, домой боязно ехать.

- Пенсия небось маленькая...

- Маленькая, - согласилась старуха, - но спасибо Петру Григорьевичу,
пристроил в хороший дом лифтершей. Лестницу мою, лифт, жильцы ключи
оставляют. Еще собачку вожу на прогулку, мне за это приплачивают. Нет, я
довольна, на все хватает. Ты-то как, Светочка, мама не болеет?

- Совершенно здорова, - успокоила я ее. - А что, до сих пор работаете?

Старушка засмеялась и погрозила пальцем:

- Думаешь, баба Липа совсем ума лишилась? Ты же меня вчера в подъезде
видела.

- Ну надо же! А в каком подъезде?

- Да в своем, - удивилась бабка, - никак забыла? Ты, Надюша, еще сумку
несла и оттуда пакет о гречкой выпал.

Вот и думай теперь, где старушонка трудится, то ли в доме у загадочной
Светы, то ли у неизвестной Нади.

- Говорите, на память не жалуетесь? А по какому адресу я живу?

- Ну, Верочка, и глупости же спрашиваешь. Прямо около метро, налево и по
дорожке, не сворачивая до детского садика, там и дом.

- А метро какое?

Дама отрезала еще кусок торта, поковыряла воздушную белую массу
выщербленной ложкой и сообщила:

- Имени Паустовского.

Я вздохнула. Похоже, здесь ничего не светит.

- Чего же тортик не кушаешь, Светонька? - осведомился божий одуванчик. -
Опять худеешь? Ты ешь, а то совсем на себя не похожа, кожа да кости
остались.

И бабуля пододвинула коробку. Тут из комнаты раздалось мяуканье, и на
кухню вплыл гигантский рыжий кот.

- Барсик, - позвала Олимпиада Александровна, - иди сюда тортик пробовать.

Котяра запрыгнул на стол и ткнулся усатой мордой в мою чашку.

- Уйди от Верочки, - оживилась бабуля - а ты, детка, шугани его.

Я не стала прогонять нахала, а попрощалась с Моториной. Следует признать,
выбить из нее какие-то вразумительные сведения просто невозможно.

- Светочка, - напутствовала бабка, - спасибо, что заглянула, не думала,
что мой адрес знаешь. Кланяйся мужу и сыночку, папе с мамой привет.

Она ласково помахала рукой и захлопнула дверь. Я пошла по грязной
лестнице вниз. Да, старость не радость.

ГЛАВА 13

Утро понедельника началось со звонка Виолетты. Профессорша требовала
прибыть к десяти утра. Кое-как разлепив глаза, я побрела в столовую и
обнаружила за столом отчаянно зевающего Аркадия.

- Зачем так рано вскочил?

Сын потер переносицу и гордо заявил:

- Встречу с клиентом назначил.

Я хихикнула про себя. Всего лишь второй клиент в его жизни. Первый -
мелкий жулик, попавшийся на пересортице. Выдавал бутербродное масло за
"Вологодское", за что и оказался в СИЗО. Нынешний - неудачливый угонщик,
дурак, каких свет не видывал. Сначала упер у собственного соседа "Жигули", а
потом решил продать авто приятелю из другого подъезда. Слышали когда-нибудь
подобное? Теперь сидит в Бутырке и косит под ненормального. Хотя я бы на
месте психиатров не сомневалась: на такой поступок способен лишь
умалишенный. Но Кеша все равно горд и к процессу готовится тщательно,
пытаясь добиться для дебила оправдательного приговора.

У Павловских меня опять ждали пустые сумки я длинный список. На этот раз
требовалось покупки сразу оттащить к Светлане.

Дверь открыл Валерий. Свежий, только что из душа, пахнет хорошим
одеколоном. В квартире задернуты шторы, чтобы не попадало беспощадное
солнце, тихо шуршит вентилятор. Я же после двухчасового шатания по магазинам
выглядела не лучшим образом, больше всего походила на вспотевшую кошку.
Зятек окинул меня взглядом и расцвел;

- Дашенька, выздоровели? Потом легко подхватил баулы, я поплелась за ним
на кухню. Он что, на работу не ходит?

- Светка на службе, - словно подслушав мои мысли, сообщил Валера. -
Хотите кофе гляссе?

- Просто мечтаю.

Мужчина достал коробку с мороженым и стал накладывать пломбир в чашку.

- Вчера сбросил сообщение на пейджер, а вы не позвонили, - обиженным
голосом сказал он.

- И не позвоню, - отрезала ж, - не хочу, чтобы ваша жена меня избила. Вон
Вере как досталось.

Валера улыбнулся.

- Верочка - наивное существо. Ну довез ее пару раз до дому, так уже
решила, что у нас роман.

- Почему же она вам на "конспиративной: квартире" глаза выцарапать
хотела? Зять пожал плечами:

- Сам удивляюсь! Никакого повода не давал, всего лишь на кофе пригласил!
Так возомнила бог знает что. А Марго - настоящая дрянь. Ни за что бы не
связался с такой. Маленькая, расчетливая потаскушка. Алик с Виолеттой просто
голову сломали, как Диму пристроить. Ни одна знакомая не хотела за него
замуж идти. Только Марго польстилась и, надо сказать, верно рассчитала. Все
получила: квартиру, прописку, сейчас диплом защитит - в аспирантуру прямая