Чтение 26–й страницы книги ~Татуированная кожа~

Во время одиночного марша на выживание ему повезло - попалась большая
ящерица, а вот Серегину пришлось съесть огромную сороконожку - ударил тварь
о ботинок и впился ртом в волосатое студенистое тело...

"Маскировка", "Передвижение в тылу противника", "Подрывное дело",
"Выживание в экстремальных условиях", "Топография и ориентирование" - эти
важнейшие дисциплины Вольф сдал на "пять". По психологической подготовке не
поднимался выше "четверки".

- Ты меньше рассуждай, - посоветовал лейтенант Деревянко. - Дали вариант
решения - исполняй! А ты задумываешься - как лучше! Чувак жалуется: мол,
умным хочешь быть...

- Да не хочу я быть умным!

- Умными пусть командиры будут, они пусть думают! А у тебя раздумья в
регламент не заложены! Может, лучшее решение и найдется, да время уйдет и
вся группа погибнет...

Вольф молчал. В чем-то лейтенант был прав, но эта правота его не
привлекала.

- Это же не гражданский институт, а спецназ, - продолжал увещевать
офицер. - Тут главное - быть как все и, не задумываясь, выполнять приказы.
Что получится, если в рукопашке твоя рука или нога станут задумываться - как
им поступать?

-Так я же не нога...

- Это и плохо! - поморщился взводный. - Посмотри на ребят - они же
отключают голову и действуют четко по приказу!

- А это хорошо? - печально усмехнулся Вольф.

- Конечно! - убежденно кивнул взводный. - Иначе будет не боевая группа, а
полный бардак!

Вольф прекратил спорить, сделав вид, что согласился с командиром. Но хотя
боевая работа ему нравилась, многое ей сопутствующее он не воспринимал.

- Вы должны одним своим видом запугать противника, парализовать его
способность к сопротивлению, - говорил лейтенант Пригоров, выпячивая нижнюю
челюсть и страшно оскаливаясь. Взвод повторял гримасы вслед за ним, и Вольф
повторял тоже. Но ребята вызверялись друг на друга и после занятий - в
курилке, по дороге в столовую, на прогулке. А Иванников и Вишняков корчили
рожи и наедине с собой - перед зеркалом в умывалке: им нравилась злобная и
устрашающая маска вместо лица!

- Каждый спецназовец - это самостоятельная боевая единица, способная
противостоять взводу противника и самостоятельно выполнить боевую задачу, -
любил говорить полковник Чучканов.

В прошлом он занимался штангой, но с годами расплылся и зарос жиром так,
что даже перестал прыгать. А это, по его собственным словам, означало смерть
спецназовца. Собственную кончину он пытался маскировать: надевал парашют,
поднимался с очередной прыжковой группой, но, выпустив всех, сам оставался в
самолете. Иногда парашют опускался далеко в стороне, но все были уверены,
что полковника подменял майор Шаров, который находился при нем безотлучно.

Слова полковника запомнились накрепко, каждый боец изначально рассчитывал
только на себя, и каждый постепенно становился боевым механизмом, мощным
живым оружием. И, как казалось Вольфу, каждый при этом утрачивал что-то
человеческое.

Помощник инструктора по прыжковой подготовке старшина-сверхсрочник Пряхин
был наиболее выраженным примером такого перевоплощения. На Доске почета,
вопреки внешности забитого сельского мужичка, он выглядел мужественным
красавцем. Наверное, этот отлакированный облик отражал его заслуги: за
плечами почти три тысячи прыжков, звание мастера спорта и множество
чемпионских титулов... Но в обычной жизни он был каким-то убоговатым:
держался всегда обособленно, говорил косноязычно, друзей и приятелей не
имел, заглазно все называли его не иначе как Вонила.

Однажды, зайдя в парашютный склад, Вольф увидел, что Пряхин привычно
закладывает в штаны клеенку и несколько пеленок.

- Зачем это вы? - оторопел он.

- Да, черт, обсираюсь, - буднично пояснил старшина.

- Как?!

- Обычно, по-большому...

- А почему?

Пряхин пожал плечами.

- Кто ж его знает... Рефлексы. Первый раз, наверно, со страха, а потом
страх прошел, а рефлекс остался. Врачи так говорят...

Заправившись, он надел парашют и прыгнул, как всегда, точнее всех. Но
Вольф начисто утратил к нему интерес и после того разговора старался близко
не подходить. А проходя мимо портрета, запечатлевшего Пряхина после
рекордного прыжка, он невольно представлял, что творится у того в штанах, и
брезгливо морщился.

Мужская работа, азарт и риск Вольфу нравились, но он не хотел становиться
боевой машиной.

* * *

Письма им писали на "почтовый ящик" в Московскую область, естественно,
родители считали, что там и расположена часть.

"Не мерзнешь ли ты в такие холода? - тревожилась мать. - Хочу прислать
шерстяные носки и теплое нижнее белье, но не знаю, дойдет ли посылка..."

Вольф усмехнулся. По телевизору говорили, что в Москве доходит до минус
тридцати, здесь же в самый холодный день января было плюс пятнадцать.

Несмотря на однообразное питание и нередко ощущаемое чувство голода, за
прошедшие полгода он окреп, раздался в плечах и даже на два сантиметра
подрос - сыграли роль режим и постоянные физические нагрузки. Вольф уже
адаптировался к службе, выполнял все нормативы и ходил по территории части
уверенно и спокойно, как Шмель или Киря.

Он показывал высокие результаты в боевой учебе, держался независимо, не
прогибался перед старшим призывом, не заискивал перед офицерами. На него
можно было положиться в любом деле, а отчаянность и умение драться вошли в
историю бригады. Поэтому "старики" признавали его почти равным себе. Почти.

К тому же Вольф сдружился с Серегиным, они постоянно держались вместе и в
случае необходимости могли стать спина к спине и перемолотить половину роты.
Это тоже учитывалось общественным мнением и повышало их авторитет.

В феврале, как раз накануне Дня Советской Армии, Вольфа вызвали в штаб
бригады.

- Дай-ка свой военный билет, боец, - с загадочным видом сказал
подполковник Селедцов. В его кабинете сидел и Деревянко, но по виду
взводного нельзя было определить, зачем рядовой разведчик потребовался
начальству.

Разведчик расстегнул нагрудный карман и отдал примятую, пропотевшую
красную книжечку замполиту. Тот раскрыл, неопределенно хмыкнул и спрятал
документ в сейф.

- А теперь держи замену, - замполит вынул из стола точно такую же
книжечку, только поновее и потверже, и протянул Вольфу.

- Волков Владимир Григорьевич, - удивленно прочел он рядом со своей
фотографией. - Что это значит?!

Замполит улыбнулся, наверное, хотел ободрить, но вышло как всегда - будто
он изобличил собеседника в чем-то нехорошем.

- Рядовой Вольф убыл в другую часть. А рядовой Волков прибыл к нам. Так
пройдет по всем документам.

- Но зачем?!

- Обычная маскировка. Волков не привлекает внимания и не вызывает
вопросов. На дембель получишь свой билет обратно. Если захочешь. Ведь в
России лучше жить с русской фамилией.

- А... А ребята? - после паузы спросил Вольф.

- Это пусть тебя не беспокоит. Лейтенант Деревянко объяснит всем, что ты
по собственному желанию переменил фамилию. К этому быстро привыкнут. Очень
быстро.

Вольф молчал. Все это ему как-то не нравилось. Менять фамилию, которую
дали тебе родители, - дело предосудительное.

- Кто принял такое решение? - на всякий случай спросил он.

- Ну, конечно, не я, - развел руками Селедцов. - Точнее, не только я.
Идею одобрил полковник Чучканов и утвердил генерал Раскатов.

Что ж, плетью обуха не перешибешь... Вольф-Волков молча сунул новый
документ в карман. Замполит удовлетворенно кивнул.

- Ты хорошо служишь и вообще грамотный парень. К нам пришла разнарядка на
учебу в высшее командное училище спецназа. Если хочешь попробовать, мы тебя
поддержим

- Хочу! - не задумываясь, выпалил Вольф. Ему приходила в голову мысль об
офицерской карьере. А поступить учиться прямо сейчас гораздо лучше, чем еще
полтора года пахать рядовым...

Селедцов кивнул еще раз.

- Тогда садись, пиши рапорт - лейтенант Деревянко продиктует. И заполнишь
тест-анкету для изучения личности.

Тест-анкета оказалась разграфленным на пронумерованные клеточки листом
бумаги.

- Четыреста вопросов, - сказал Деревянко, открывая пухлую книжку. -
Ответов только два: да или нет. Я читаю, ты ставишь крестик в нужной
клеточке. Контрольное время сорок минут. Поэтому не отвлекайся. Начали!

Вы любите животных? Бывают ли у вас головные боли? Вам нравится синий
цвет? Занимаетесь ли вы силовым спортом? Случаются ли у вас расстройства
желудка? Хорошо ли вы спите ночью? Есть ли у вас враги? Верите вы в приметы?
Вы любите охоту? Зима лучшее время года? Кино лучше театра?

Вольф уложился в тридцать пять минут и отбросил ручку.

- Что за чепуха? Для чего эти глупые вопросы?

- Не такие глупые, как кажется. Психологи выжмут из них о тебе все. Даже
то, чего ты сам не знаешь.

Лейтенант подколол тест к рапорту скрепкой.

- Заполнишь личный листок, напишешь автобиографию, я подготовлю
характеристику и аттестацию. Если все будет нормально, летом придет вызов на
экзамены. Но имей в виду - там конкурс, тебе надо подготовиться.