Чтение 26–й страницы книги ~Волчья стая~

рамках гордой несгибаемости?

Подошли к бараку, где обосновался комендант. Сразу же поднялись внутрь.
Верзила обогнал его, постучал в дверь. Когда изнутри что-то неразборчиво
ответили, распахнул ее, щелкнул каблуками и рявкнул:

- Герр штандартенфюрер, заключенный доставлен!

- Давайте,- послышался голос Мейзенбурга, в котором явственно слышалось
нехорошее предвкушение.

Вадима пихнули внутрь. Ничего особенно пугающего там не обнаружилось -
стол, за которым восседал герр комендант в расстегнутом френче (рядом, у
торца, сидела пускавшая дым Маргарита), несколько старомодных стульев из
металлических трубок, явно оставшихся со времен пионерлагеря, шкафчик и
телевизор в углу.

На столе не было ни плеток, ни каких-либо страшненьких приспособлений для
вырывания ногтей и прочего активного следствия. Наоборот, там стояла полная
бутылка "Хеннесси" и разнообразная закуска на тарелках. Комендант как раз
отложил на блюдце надкусанный бутерброд.

- Кто к нам зашел на огонек! - расплылся комендант в деланной улыбке.-
Проходите, дорогой мой, садитесь вон на тот стульчик... Гейнц, вы куда?

- Прошу прощения, герр штандартенфюрер,- ответил шагавший к шкафчику
верзила.- Сначала надо клееночку подстелить...

- Это зачем? - деланно изумился комендант.

- Его степенство, господин купец первой гильдии, изволили ненароком
обкакаться...

- То-то я запашок обоняю... Правильно, голубчик. Если каждый будет
грязной жопой на казенные стулья плюхаться, никакой мебели не напасешься. А
что с ним такое?

- Это он съел что-нибудь,- сказал верзила, сноровисто застилая стул
клеенкой.- Садитесь, ваше степенство.

- Железки с него снимите,- поморщился комендант.- Нужно же нам соблюдать
Женевскую конвенцию... или Гаагскую? Все время их путаю, что-то с памятью
моей стало...

- Хрен ему в жопу, а не конвенцию,- безмятежно улыбаясь, протянула
Маргарита.

Троица перебрасывалась репликами, как хорошо сыгранный оркестр. Верзила
Гейнц снял с Вадима наручники и положил их куда-то в угол, но из комнаты не
ушел, остался торчать за спиной в опасной близости.

- Коньячку? - любезно предложил комендант.- Фрейлейн, не поухаживаете ли
за гостем? Сам он стесняется... Хоть и воняет от него дерьмом на три версты,
а все же гость...

Маргарита без тени неудовольствия гибко встала, налила довольно большую
рюмку коньяку, поставила перед Вадимом, в два счета разложила на большой
тарелке тонко нарезанную ветчину, сыр, красную рыбу.

- Чем богаты, по-походному,- пояснил комендант.- Угощайтесь, гостенек
дорогой. Прозит!

Вадим медлил - ив ожидании подвоха, и опасаясь первым же проглоченным
кусочком вновь вызвать бунт в желудке.

- Положительно, это хамство,- обиженно протянул комендант.- Нами
откровенно брезгуют, господа, полное впечатление. Мы эту свинью усадили за
стол, как порядочного, а он жрать не желает...

Удар сзади ладонями по ушам поневоле заставил Вадима взвыть и согнуться.
Вроде бы и не сильно, но больно до ужаса, даже слезы из глаз брызнули.

- Когда предлагает герр комендант, надо жрать,- наставительно пробасил
над головой Гейнц.- Тебя, паскуда, нешуточной чести удостаивают... Еще
двинуть?

Выпрямившись, смаргивая слезы, Вадим осторожно взял с тарелки ломтик сыра
- ив следующий миг шумно впечатался физиономией в эту самую тарелку,
раздавив и разбросав все, что там было. Кувыркнулась рюмка, коньяк потек на
щеку.

Гейнц, все еще держа его за шиворот, рывком вздернул голову:

- Тебя в каком хлеву воспитывали, сволочь? Воспитанный человек, прежде
чем хватать еду руками, сначала вежливо интересуется, где можно помыть
руки...

- Фрейлейн, уберите это,- поморщился комендант.- Поставьте новый
прибор...

Во мгновение ока появилась новая наполненная рюмка и новая тарелка. Вадим
сидел неподвижно.

- Что же вы не кушаете? - радушно предложил комендант.

- Руки немытые,- угрюмо отозвался Вадим.

- Бог ты мой, какие пустяки! - воскликнул комендант.- К чему эти
китайские церемонии меж старыми приятелями? Ну? Я горячо настаиваю!

- Жри, падаль, пока предлагают,- ободрил Гейнц.- А то по почкам
схлопочешь... Ну?

После долгих колебаний Вадим рискнул поднести ко рту самый маленький
ломтик сыра, заранее сжавшись в ожидании удара. Удара, однако, не
последовало - ему дали прожевать.

- Коньячку? - любезно предложил комендант.

Казалось, тут-то и подвох. Нет, опять-таки удалось выпить рюмку без
постороннего вмешательства.

- До чего приятно посидеть вот так, запросто, без чинов...- умилился
комендант.- Но, к моему превеликому сожалению, эту идиллию не удастся
затянуть надолго. Вас много, а я один, знаете ли, и времени на каждого
уходит несказанное количество. Вам хоть кол на голове теши, как ни объясняй,
что преисподняя для новых русских - это всерьез и надолго, ломаетесь,
запираетесь, беспочвенные надежды питаете...- Он закурил и откинулся в
кресле.- Итак, что мы имеем? А имеем мы Вадима Аркадьевича Баскакова
собственной персоной. И магазины у него по всему Шантарску, и акций-то у
него, и посты-то у него в разных наблюдательных советах, и квартирками-то он
вовсю поторговывает, и автомобильчиками, и бензинчиком. А все почему? Потому
что папочка у него генерал, сынишку в обиду не дает... Легко делать бизнес,
имя папу в лампасах...

- Нужно еще и голову иметь...- пробурчал Вадим, вновь заранее
сгруппировавшись.

Удара и на сей раз не последовало. Комендант расплылся в улыбке:

- Дискутируйте, голубчик, дискутируйте. Истина, как ей и положено,
рождается в спорах. Что там насчет головы?

- Папины лампасы - они, знаете ли, далеко не всегда помогают,- сказал
Вадим, тщательно подбирая слова.- При полном отсутствии мозгов и
способностей получится...

Он умолк, заерзал на клеенке - по ногам вновь потекло, в желудке урчало.
Комендант демонстративно зажал нос, отшатнулся:

- Только-только наладилась светская беседа, как вам опять приспичило
покакать...

Маргарита заливисто хохотала, закинув голову. Вадим на миг ослеп от
бессильной ярости и стыда, ударивших в виски горячей волной. Что печальнее,
он прекрасно понимал: в его нынешнем положении ни за что не удастся
дискутировать на равных, можно говорить сколь угодно убедительно, разнести
противника наголову - но все это выглядит невероятно смешно в устах
человека, сидящего без штанов, испачканного жидким дерьмом...

- С чего бы это вдруг его понесяо? - размышлял вслух герр комендант.-
Гейнц, неужели коньячок?

- Мой грех, г„рр штандартенфюрер,- откликнулся Гейнц без малейшего
раскаяния в голосе.

- Ах, Рэба, Рэба, опять ваши штучки, это вы испачкали благородного
дона...

- Но вы же не заставите меня чистить ему седалище?

- Господь с вами, Гейнц, как вам такое в голову взбрело? Вы у нас
отличный служака, к чему? Пусть уж сидит и воняет, коли ничего другого не в
состоянии придумать, пребывая за столом с приличными людьми. Шутник вы,
Гейнц, я уж было сам собрался отпробовать коньячку...- Он согнал с лица
улыбку.- Мозги, говорите? По-моему, это еще хуже. В конце концов, дело не в
мозгах и не в словесных играх, а в результатах. Вы, жирные коты, заполонили,
испоганили и испаскудили все, до чего могли дотянуться, а дотянулись вы
решительно до всего...- На сей раз он не гаерствовал и не притворялся, глаза
горели дикой злобой.- Не хочу я в собственной стране чувствовать себя рабом,
понятно тебе?! - Он едва не задохнулся, с превеликими трудами овладел
собой.- Расползлись, гниды, как мандавошки... А вот не угодно ли
преисподнюю, господа хорошие? Молчишь? Ну, хрюкни что-нибудь. Про твоих
великолепных адвокатов, про пачки акций, про спутниковые телефоны...

- Про красивенькие машины,- вкрадчиво добавила Маргарита, встав со стула
и мягким кошачьим шагом приближаясь.- В которые затаскиваете девочек и
трахаете кучей на дачах...- Быстрым движением она рванула застежку кобуры,
выхватила пистолет и крепко уперла дуло Вадиму в лоб.- Нравится?

Глаза у нее были злобные и совершенно безумные - с расширенными до
предела зрачками. Оцепенев, боясь двинуть и пальцем, Вадим проговорил, боясь
встретиться с ней взглядом:

- Я в машину силком никого не затаскивал...

- Не ты, так такие же, как ты,- злым полушепотом сказала она.- Какая
разница?

Дуло прямо-таки вдавливалось в лоб над правой бровью. Она шумно дышала
над головой, тонкие пальцы на рукоятке пистолета подрагивали.

- Гейнц...- обронил комендант. Верзила подошел, осторожно отвел руку

Маргариты и столь же мягко заставил опустить пистолет, приговаривая:

- Держите себя в руках, фрейлейн доктор, не стоит так расстраиваться
из-за каждой сволочи... Получит свое, куда он денется? Садитесь, а я вам
сейчас плесну натурального коньячку, без ваших порошочков...

Она залпом выпила, застегнула кобуру, поправила великолепные волосы и
почти спокойным тоном поинтересовалась:

- Можно мне будет и этого кастрировать? Не сама реплика пугала, а слово
"и"...

- Там видно будет,- сказал комендант.- Смотря как себя поведет его