Чтение 26–й страницы книги ~Охота на пиранью~

- А не подскажете ли, Дарья Петровна, где мне сейчас найти морячков с "Тайменя"? "Таймень" - это...

Тетка мгновенно расцвела:

- Ой, да неужто не знаю! Опять у причала торчит?! Так-так, так-так-так...

Лицо у нее вмиг стало не просто спокойным - умиротворенным и радостным, одухотворенным страстным желанием сделать ближнему своему безнаказанную пакость. Даже человек неопытнее Мазура мог бы легко догадаться, что случайно напоролся на следы тех самых шекспировских страстей, которые сотрясают отдаленные деревушки не менее регулярно и люто, нежели крупные города.

- Вы не по Пашкину ли душу? - тетка совершенно освоилась с визитеромСлава тебе, Господи, неужели влип наконец?

- Да как вам сказать... - уклончиво протянул Мазур. - Вы кого имеете в виду? Капитана?

- При чем тут Захарыч?! - удивилась она так, словно Мазур жил тут лет двадцать и должен был сам прекрасно разбираться в местных сложностях. - Вам же Пашка Шишигин нужен? Кто еще мог "Тайменя" сюда пригнать?!

- Рулевой-моторист... - сказал Мазур наугад (Ну какой экипаж может оказаться на таком корыте? Капитан да рулевой, не более того...).

- Он! - радостно возгласила Дарья свет Петровна. - Он, злыдень! Вы его не арестовывать, часом, собрались? Может, вам эти нужны... как их по-городскому? Понятые! С полным нашим удовольствием! Старику только велю за печкой доглядеть - и пойдемте!

Мазур на ходу придумывал подобие легенды. "Таймень", как две капли воды, похож на буксир, утащивший баржу от причала леспромхоза, от этого и стоит танцевать...

- Да вы не утруждайтесь, Дарья Петровна, - поднял он ладонь. - Интересно мне, понимаете ли-там в леспромхозе баржи давно с разгрузки уйти должны, а "Таймень" тут отирается...

- Вот я и говорю! - от избытка чувств хозяйка даже перегнулась к нему через низенькую калитку. - Взял моду, оболтус - по девкам на казенном буксире разъезжать, как на мотоцикле! И добро бы по девкам... Любка тоже хороша: когда Степа к ней по-серьезному, нос воротит, а как этот обормот в окошко заскребется... У него ж таких - по всей реке, поматросит и бросит, а Степа ей хозяйство вмиг наладит, он у нас обстоятельный...

- Сын? - сочувственно спросил Мазур.

- Племяш. Хоть и годки с Пашкой, а парень степенный, не чета... К хозяйству руки как раз нужным концом и повернуты. Это вам не бревна таскать взад-вперед... Я, конечно, понимаю, времена нынче неописуемые, не пришей-пристебай - да все равно, должна ж быть управа за такие штучки? Зря казенную горючку жечь... Любка тоже хороша: один раз обожглась, пора бы и поумнеть. Ох, я б ей ворота по-старинному дегтем изгваздала, да Степа, чего доброго, рассвирипеет, не посмотрит, что родная тетка...

- А Захарыч, значит, приболел? - уже увереннее спросил Мазур.

- То-то и оно! При нем Пашка потише озорует, опасается... А стоит Захарычу с ревматизмом слечь, да оставить на Пашку буксир-готово дело! Вас, может, проводить, товарищ начальник? Я б мигом...

- Не надо, - веско, с расстановкой сказал Мазур, послав ей крайне многозначительный взгляд-Вы мне только дом покажите...

- А во-он! Третий за колодцем, зеленые ворота видите? У Любки собаки нет, смело заходите... она-то сама ничего такого не натворила?

- Ну что вы, - успокоил Мазур. - Мне Пашка один и нужен...

- В город повезете?

- Может быть... - сказал он значительно.

- Любка, если разобраться, баба неплохая и душевная, вот только мужиков выбирать не умела отроду, не получается у нее, хоть ты тресни. Что первый муж, что Пашка... - она покосилась на Ольгу, смирнехонько ждавшую развязки, понизила голос. - А это кто... Может, правду говорят, что Пашка-женатый? Что у него в городе - законная? Я ж Любке, дуре, твердила...

Мазур приложил палец к губам и улыбнулся весьма таинственно:

- Служба, Дарья Петровна...

И, разведя руками, так ловко ухитрился дать задний ход, что общительная тетка не успела ничего больше спросить. Быстрыми шагами направился к дому с зелеными воротами - и впрямь требовавшему хозяйственной мужской руки: зеленая краска там и сям облезла, завернулась крупными чешуйками, нижняя петля калитки держится на одном гвозде, да и тот вот-вот выскочит, штакетник кое-где зияет дырами...

Он с ходу прошел на крыльцо, забарабанил в дверь. Внутри послышались приглушенные голоса, звук шагов. Дверь распахнула непутевая Любка - крупная и довольно сексапильная деваха лет двадцати пяти, рыженькая, заспанная и смущенной ничуть не выглядевшая. Запахнула короткий халатик, глянула с утренним, не набравшим еще разбега кокетством:

- Вам кого?

- Мне Пашу, - сказал Мазур. - И крайне желательно - побыстрее.

- Какого Пашу? - удивилась она очень натурально.

- Корабельного, - сказал Мазур и продемонстрировал удостоверение в закрытом виде-Вы уж его поднимите быстренько, у нас дело серьезное...

Она мгновенно изменилась в лице, юркнула в дом, там послышался возбужденный шепот - и вскоре появился местный Казанова. Надо признать, он был великолепен - соломенные кудри из-под офицерской фуражки военно-морского флота с начищенной до сияния кокардой, черные клеша, чистейшая тельняшка и черный бушлат без погон, с красной нашивкой минного специалиста на рукаве.

На тыльной стороне ладони правой руки восходящее солнце, якорь и огромные буквы: "БАЛТИКА". Гляди ты, корешок, усмехнулся про себя Мазур. И произнес нейтрально-сухим, казенным тоном:

- Гражданин Шишигин?

- Ну, - спокойно сказал тот.

- Майор Мазаев, шантарский уголовный розыск-уже заученно выдал Мазур.Пойдемте.

- Куда?

- На судно, гражданин Шишигин, на судно... И - в леспромхоз. Вещи какие-нибудь с вами есть?

- Да никаких таких...

- Вот и прекрасно-не давая опомниться, Мазур крепко взял его за локоть и потянул с крыльца.

Ошеломленный таким напором, отставной балтиец опомнился уже на земле:

- Нет, а в чем дело-то?

- Вот в леспромхозе вам все и объяснят, - непреклонно сказал Мазур.Пошли-пошли. Неподчинение милиции хотите заработать вдобавок ко всему?

- Это к чему это? - попытался встрепенуться балтиец, но Мазур уже выдавил его за калитку.

Досадливо поморщился, услышав сзади вскрик:

- Паша!

Рыженькая вылетела на крыльцо, хотела кинуться вслед. Чувствуя себя последней сволочью, Мазур отстранил ее, как мог суровее. Глядя в глаза, сказал:

- Домой идите, Люба. К обеду, если все хорошо будет, вернется.

- Да за что же...

- Домой идите, - повторил Мазур и легонько подтолкнул бедного ПашуВперед. И без глупостей, чтоб мне оружие не применять.

Метров через двадцать балтиец немного опомнился:

- Командир, что за аврал?

- На каком корабле служил?

- На "Стерегущем".

- У Чигина, значит, - кивнул Мазур.

- А вы откуда...

- У Чигина служил, а вопросы дурацкие задаешь... Шагай вперед.

Окончательно сбитый с толку морячок на какое-то время унялся. Мазур сделал Ольге знак присоединиться к шествию. Тут уж у Паши, по лицу видно, окончательно отшибло всякое здравое соображение.

Душевная тетка Петровна бдительно торчала у забора, и, завидев шагавшего под конвоем неприятеля, низко поклонилась, с неописуемой смесью слащавости и злорадства поприветствовала:

- Утро доброе, Пашенька, сокол ясный... Куда ты спозаранку? По делам, поди? Ну, бог в помощь...

Паша затравленно покосился на нее и прибавил шагу. Для бодрости принялся фальшиво насвистывать что-то лихое. Мазур не препятствовал. Смотрел на реку - почти напротив причала, ближе к переправе, кружила длинная белая моторка, скорее, катер-то ли дюралевый, то ли железный, остроносый, с высоким стеклом, окаймлявшим почти половину пассажирского отсека. А этот что тут вертится? Неужели...

Пашка, бурча что-то, поворачивал рукоятки. Мазур, отведя взгляд от подозрительного катера, следил за каждым его движением. Вскоре под палубой гулко зафыркал мотор, за кормой вспенилась вода.

- В леспромхоз? - сварливо бросил балтиец. Оказавшись у себя в рубке, он словно бы обрел некоторую уверенность.

- Туда, - кивнул Мазур.

- А это кто? - в его обращенном к Ольге взгляде довольно-таки забавно сочетались мужской интерес и ошеломленность нежданно начавшимися странностями.

- Эксперт, - сказал Мазур. - Дактилоскопист-агностик. Ну, что ты копаешься?

- Ничего я не копаюсь, - проворчал Пашка, резко перекладывая штурвал на правый борт. - Все, отходим...

Шум мотора стал ровным. Суденышко, чуть задрав нос, оставляя на воде широкие "усы", целеустремленно пересекало Шантару наискось. Мазур бдительно ждал момента, когда необходимо будет изменить курс. Косился в сторону белого катера-и ощутил во рту какой-то противный привкус, когда тот, прекратив странные рысканья, заложив широкую дугу, двинулся следом, держась правее, довольно далеко, но строго соблюдая некую заранее выверенную дистанцию.

Скверно, подумал он, опустив руку в карман куртки и касаясь пистолета.

Похоже, хвост. И добром не отвяжется...

Подтолкнул Ольгу, показал взглядом. Она немного посмурнела. Стал высматривать впереди синий катерок, но дистанция была еще неподходящей.

Пашка стоял у штурвала, сердито сжав губы, не оглядываясь на странных пассажиров. Не похоже пока, чтобы у него возникли подозрения.

Вынув бинокль из футляра, Мазур распахнул ногой дверь крохотной рубки.

Так... В белом катере четверо, стоят в напряженных позах, оружия не видноно тот, что пристроился по соседству с рулевым, тоже держит у глаз бинокль... Если они имеют отношение к засаде, давно опознали, катерок у них мощный, без стрельбы не уйти...

Слева показался паром, неспешно идущий к правому берегу, который они только что покинули. На палубе впритык друг к другу стоят темно-зеленые грузовики армейского вида-опять на пожар? Вполне возможно, ливень его не погасил, если вообще достигли тех мест дожди...

- Стоп, - сказал Мазур громко. - Курса не менять.

- Что? - недоуменно обернулся Пашка.

- Леспромхоз отменяется, - сказал Мазур. - Прежним курсом - по фарватеру...

Усек?

- Вы...

- Не дергайся, - Мазур упер ему в поясницу дуло пистолета. - Один раз можешь оглянуться, только быстренько, и руки на штурвале держи... - и, вызвав в себе должное остервенение, зло прошипел:

- Шлепну, паскуда, будешь дергаться...

Морячку хватило одного взгляда. В лице он не особенно изменился, просто застыл всем телом, как манекен, процедил сквозь зубы, выказав похвальную быстроту ума:

- Купил, козел... Ой, купил... Опять в побег сорвались, соседи...

- Не твое дело, - бросил Мазур. - Ты, главное, руки на штурвале держи, жизнь человеку один раз дается...

Как ни удивительно, Пашка немного успокоился, - видимо, беглый уголовник из ближайшей зоны пугал его меньше, чем явившийся по его душу загадочный мент. Протянул:

- Сцапают же... Пират, тоже мне, абордаж устроил...

- Штурвал держи, - оборвал Мазур.

- А Чигина откуда знаешь?

- Я ж не всегда сидел... - фыркнул Мазур.

- Эй, ты что, точно балтийский?

- Ага, - сказал Мазур. - Будь у нас время, я б с тобой повспоминал и Чигина, и Круминьша Яна Оттовича, и славный боевой путь "Стерегущего", для широкой публики совершенно неизвестный... Только нету меня времени, и я тебя, Паша, душевно прошу - не дергайся. Очень мне не хочется балтийца дырявить, но если ты мне выбора не оставишь...

Он не смог бы, конечно, выстрелить в парня, судя по возрасту, служившего на "Стерегущем" каких-то пару-тройку лет назад. В крайнем случае - вырубить как можно деликатнее, и не более того. Но брататься не стоит, пусть подчиняется не за совесть, а за страх...

- Э, а за что тебя? - спросил Пашка, не оборачиваясь.

- Был в отпуске, "Мерседес" новому русскому по пьянке малость поуродовал.

И хозяина зубов лишил, чтобы к жене не приставал. Дали вот пятерик, а мне скучно стало...

- Сам с какой коробки?

- С "Алмаза", - почти мгновенно ответил Мазур.

- Где Авксентьев кэпом?

- Ты меня, салага, не подлавливай, - ухмыльнулся Мазур. - Авксентьев - на "Александре Суворове", а у нас на "Алмазе" был Бондарь. По кличке Бандура.

- А ведь не врешь, братишка, - балтийский...

- А я тебе что говорю?

- Убери пушку.

- Но смотри...

- Ладно, что я тебя-закладывать, буду? Ты что задумал? У меня ж до Шантарска топлива не хватит, не на моей скорлупке...

- Поднимемся на пару миль против течения, там в тайге и высадишь, - сказал Мазур, ни на миг не ослабляя бдительности. - Дальше уж не твое дело...

- Это что ж ты на себя повесил, пока драпал? Корочки милицейские, пистоль...

- Моя забота, - сказал Мазур.

- Так куда ж тебе в тайгу? Там по левому берегу зон - что блох на барбоске...

- Моя забота, - повторил он. - Вывезут.

- Что, с блатовьем повязался?

- Погоняй, - угрюмо сказал Мазур.

Позади остались и леспромхоз, и переправа. По обоим берегам - тайга.

Катер держался сзади, как привязанный, а слева показался еще один преследователь, в котором Мазур тут же опознал "стража переправы". Ну, этот не столь опасен-катерок закрытый, из него чертовски неудобно на ходу палить...

Пашка что-то понял: оглянулся назад, азартно спросил:

- Скорость прибавить?

- Это у них - скорость, - проворчал Мазур. - А у тебя - запас хода...

Шлепай прежним курсом.

Оба катера скрупулезно соблюдали дистанцию. Определенно ждут, когда "Таймень" подальше отойдет от цивилизованных мест, а там-то уж начнется...

- Там не менты? - спросил Пашка.

- Совсем даже наоборот... - хмуро отозвался Мазур.

- Ну, ты, я смотрю, загрузился сложностями жизни по самую ватерлинию...

Стрельба будет?

- А похоже, - сказал Мазур. - Ты уж извини, что впутал, но ходу тебе обратно нет.

- Да уж, по морде тебе врезал бы со всем старанием...

- Но-но!

- Стою спокойно, - сказал Пашка. - Я ж так, мечтательно... Но ты гандон, братишка...

- Жизнь заставила, - на миг опустив глаза от справедливого и заслуженного упрека, сказал Мазур. - Хочешь, подойди к берегу поближе, за борт прыгай, я уж как-нибудь сам дальше пойду...

- Ага, а эти меня на всякий случай притопят, как "Титаника".

Катера подтянулись поближе теперь от "Тайменя" их отделяла пара кабельтовых <Абвер-жаргонноенаименованиеоперативнойчасти исправительно-трудового учреждения (ОЧ ИТУ). Мюллер - начальник оперчасти. - Прим. авт.>. Ольга задумчиво сказала:

- Берегите пенсне, Киса, сейчас начнется...

Навстречу прошел красивый белый теплоход "Антон Чехов" конечно, в Игарку с иностранцами. Там громко играла музыка, спокойные, веселые люди стояли на всех палубах, кто-то даже помахал рукой, когда расходились встречным курсом, и Мазуру стало грустно от чужого праздника.

Катера прибавили ходу-теперь до них меньше кабельтова... Мазур посмотрел в бинокль. Ага, в корме крытого стоит мрачный тип с пистолетом в руке и прикидывает, как бы ему половчее занять позицию, а у того, что на белом, уже автомат приготовлен. Положим, "Тайменя", хоть он и мал, автоматным огнем так быстро не потопишь, но. вскоре начнут палить по рубке, никаких сомнений, один положит на пол огнем, другой попытается на абордаж взять... Знают ли они точно, каким арсеналом Мазур располагает, или нет? Вообще-то, все за то, что на катерах сидят шестерки, перед такими ставят конкретные задачи, но не перегружают лишней информацией, так что о ружье могут и не знать...

Он присел на корточки, разворошил мешочек с ружейными патронами, отобрал полдюжины пулевых в пластмассовых красных гильзах. Стоя все время так, чтобы держать штурвального боковым зрением, тихо бросил Ольге:

- Будешь прикрывать. Инструкции прежние: пали в белый свет, лишь бы часто...

- Когда?

- Скажу... Эй, Паша! По моей команде дашь лево на борт, да покруче. Потом жми прежним курсом.

- На волну хочешь посадить? - догадливо спросил рулевой.

- Ну, - Мазур, не поднимая ружье на уровень окон, чтобы не углядели в бинокль, зарядил оба ствола, включил выбрасыватель. Присев на корточки, приказал Ольге:

- Как только выскочу наружу, лупи, - ногой подвинул к ней здоровенный гаечный ключ:

- Разобьешь стекло... Все готовы? Лево на борт!

И торопливо сунул в рот четыре патрона, капсюлями наружу. Буксир повернул влево, подставляя несущимся следом катерам высокую волну, на которой тряхнет получше, чем телегу на ухабе. Пинком распахнул дверь, выскочил наружу. Рубка заслоняла его от преследователей.

Отчаянно зазвенело стекло, осколки посыпались на палубу. И тут же сухо затрещали выстрелы. Буксир, кренясь, вернулся на курс, катера не отставали, лихо клюнув носами на волне, окутавшись веерами брызг, Ольга палила в белый свет, Мазур видел - их разделяло каких-то тридцать метров - что на белом суденышке все непроизвольно пригнулись, втянули головы в плечи. И, навалившись левым боком на низкий фальшборт, заработал, как пулемет: выстрел, выстрел, перезарядка в молниеносном темпе, выстрел, выстрел!

Это отняло считанные секунды. Нырнув в рубку, он посмотрел назад. Они неслись навстречу солнцу, и плохо было видно, что происходит за бликующими иллюминаторами синего катера, но на белом все обстояло прекрасно: виднеется лишь макушка рулевого, то и дело ныряющая вниз, ведет катер почти вслепую, обосрался, тварь! Остальные, надо полагать, лежат на дне вповалку. А высокое стекло в хромированной окантовке заляпано справа кровью - это получил пулю тот, что держал автомат.

Синему катеру пониже ватерлинии досталась одна пуля, а вот беломучетыре, поскольку тот был поопаснее. И разница не замедлила сказаться; белый на глазах зарывался в воду острым акульим носом, терял ход. Чуток осмелев, его экипаж попытался было высунуть головы. Мазур моментально пресек эти вольности огнем из "Макарова". В ответ ударила автоматная очередь - наугад, в небеса, ствол торчал над стеклянным козырьком чуть ли не вертикально.

- Щенки... - процедил он сквозь зубы.

Над крышей синего катера показалась пригибавшаяся фигура, вскинула пистолет, по-американски держа его обеими руками. Мазур выстрелил - хотел положить, но их уже разделяло метров пятьдесят, на такой дистанции, да еще из незнакомого "макарки", который далеко не шедевр, промажет и "морской дьявол"... Так что незадачливый дуэлянт остался жить и юркнул назад, под крышу. Синий катер тоже опустил нос. А с белым все обстояло на "ять>: он уже просел в воду ладони на три, мирная плавучая игрушка, пусть быстрая и дорогая, на такие баталии не рассчитана, к пробоинам быстро не доберешься, не заткнешь в момент-а набранная скорость работает против живучести, воду прямо-таки вгоняет внутрь...

И белый катер грузно, как корова, стал поворачивать вправо, к берегу-там наконец сообразили, что еще немного, и погоню придется продолжать вплавь, в одежде и ботиночках, а до берега, между прочим, далековато...

Высунув ствол в разбитое окно, Мазур дважды попотчевал пулями оставшееся в походном ордере судно противника. Снова пониже ватерлинии. Оттуда огрызнулись парой пистолетных выстрелов, снова неприцельными - стрелок, присев на корточки, выставил руку, пальнул, спрятался... Мазур давно мог разнести катеру все иллюминаторы, но это значило бы лишь подарить им удобные амбразуры. И потому продолжал стрелять по корпусу. Патронов с пулями больше не было, в ход пошла картечь-однако он успел сделать лишь три выстрела.

Катер резко отвернул и двинул к берегу, вслед за собратом. Мазур лишний раз убедился, что у Прохора нет профессионалов, его ребятки порой и умеют стрелять метко, но в душе остались накачанными охранничками коммерческих киосков, не склонными класть живот на алтарь... От прямого боя они всякий раз уклонялись, вот и сейчас сдрейфили, хотя обстановка требовала немедленного абордажа, пусть и с риском потерять половину народу...

- Ну ты даешь, - отозвался Пашка. - А дальше-то что, Наполеон?