Чтение 26–й страницы книги ~Стервятник~

И Родион, старательно излагая запомнившиеся ему откровения Лики (а то и легонько привирая), все больше преисполнялся мужской уверенности. В последнее время в нем что-то здорово изменилось: он больше не растекался мыслью по древу, размышления, чего бы они ни касались, были лишены глубины и сложности, напоминали полет снаряда по тому самому каналу ствола, а приходившие в голову желания требовали немедленного претворения их в жизнь.

Совсем нельзя исключать, что ей просто хочется трахнуться на стороне, потому и заявилась в столь взбадривающем виде. Месткомов и парткомов у них нынче нет, как и везде, но злые языки и забота о репутации остаются при всех режимах. Очень похоже, что угадал. Куда уж дальше, если только что без особого труда углядел, что трусики у нее розовые... Ногами играет, как фокусник булавами...

Он взглянул на рыжую Дашеньку уже по-новому. Зримо представил, как опускает ее на диван, расстегивает блузку, и его естество проникает неспешно в то, что куртуазный поэт Пьер Ронсар четыреста лет назад поименовал "маленькой аленькой щелью". Кожа у нее была белая, с крохотными веснушками, как у большинства рыжих... Останется на ночь или дело ограничится парой часов?

Обретя конкретную цель, он стал целеустремлен и напорист. В рамках джентльменского ухаживания, разумеется. Пустил в ход все приемы, знакомые опытному мужику, - от многозначительных взглядов до недвусмысленных интонаций и мнимо безобидных фразочек с подтекстом. Ручаться можно, она очень быстро поняла, куда Родион клонит, но не протестовала, временами с той же вполне культурной многозначительностью выказывая легонькое поощрение.

Настал момент, когда Родион оказался рядом с креслом. А потом присел на широкий подлокотник. Легонько, но напористо, чтобы никаких сомнений не осталось, положил ей ладонь на плечо...

Даша как-то удивительно ловко и неуловимо ударила его костяшкой большого пальца под запястье. Рука Родиона мгновенно подпрыгнула, как от удара электрического тока, пальцы сами собой разжались. Левая рука, уже готовая опуститься ей на колено, так и замерла в воздухе.

И Родион ее тут же убрал, сердито выпрямился.

- Родион Петрович... - протянула Даша укоризненно. - Что это на вас нашло? Вы ж не мальчишка, право, если женщина носит юбку согласно последней моде, чисто символическую, это еще не значит, что она готова с каждым встречным, кому этого захочется...

Голос звучал ровно, без эмоций.

- Извините, - сказал он, унимая колотящееся сердце.

- Ну что вы, я сама виновата, не подумала... Буду сидеть, как школьница в классе.

- Даша...

- Дарья Андреевна.

- Простите. Наверно, не следовало...

- Не следовало, - сказала Даша спокойно. - Можно нескромный вопрос? Вы себя можете контролировать или мне уйти, чтобы не волновать вас более?

- Я себя полностью контролирую, - сказал он зло. - Уж извините, почудилось черт-те что...

- Ничего, - сказала Даша. - Мужчины все одинаковы, уж простите за невольную провокацию, но мне ведь тоже хочется иногда погулять без мундира, как самой нормальной женщине... Родион Петрович, вы знали, что Соня Миладова была, деликатно выражаясь, девочкой по вызову?

Словно пелена упала у него с глаз. Слишком поздно вспомнил откровения Лики - о том, как подчас мини-юбка при деловых переговорах помогает отвлечь внимание партнера и заставить его сомневаться в изощренности ума играющей ножками красотки...

Не было ветреной красотки. Перед ним сидел опасный враг, разве что втиснутый в привлекательную упаковку...

- Знал, - сказал он, не промедлив ни секунды. - Представьте себе, знал. И не устраивал истерик по этому поводу. Она сама сказала. Когда речь всерьез зашла о браке. Возможно, вам это покажется странным, но я все принял спокойно. Достоевский однажды выразился, что в некоторой игривости природы не отказано даже и корове. Что уж говорить о людях, особенно в наше идиотское время... Соня... в общем, она оттуда ушла.

- Откуда конкретно?

- Вот в эти детали я не вникал. Меня устраивало, что она ушла. Не верите, что из таких девочек получаются иногда хорошие жены?

- Отчего же, - сказала Даша. - По-всякому бывает. А почему ее родителям вы соврали насчет своего места работы?

- Не хотел, чтобы они узнали, что Соня бросила университет. Так выглядело гораздо безобиднее - познакомились в альма матер...

- Пожалуй, - согласилась Даша. - Значит, вы уверены, что Сонины... работодатели ее не тревожили?

- Уверен.

- Ее родители показали, что в ночь с четвертого на пятое мая она ушла из дома, предупредив, что собирается остаться с вами до утра. Если не секрет, где именно вы оставались с ней до утра? Вряд ли в этой квартире? Как бы мирно вы с женой ни расстались и были уже фактически чужими людьми, вряд ли она простерла бы терпимость до того, чтобы позволить вам принимать... Пусть даже невесту?

- Верно, - сказал Родион. - Вряд ли простерла бы... Понимаете, секрет в том, что Соня в ту ночь вовсе и не была со мной. Она ставила "отвальную" своим девчонкам. Где именно, уж простите, не знаю. Мне туда было как-то неудобно идти. Соня сама не хотела...

Поздним вечером четвертого они как раз заполучили сумку с деньгами и кокаином...Но наводить рыжую стерву на "берлогу" было никак нельзя. Кто знает, что им взбредет в голову, еще начнут расспрашивать соседей, полезут в подвал...

- Странно, - задумчиво сказала Даша. - Женскую психологию я понимаю, как женщина, а психологию этих девочек хорошо представляю, как сыщик... Гораздо предпочтительнее было бы взять вас с собой на этот девичник - примитивно похвастаться женихом.

- Не у всех же психология укладывается в ваши схемы.

- Ну разумеется, - сказала Даша. - Значит, вечером десятого, когда Миладову убили, вы были дома... Вот только подтвердить этого никто не может, а?

- И опровергнуть тоже, - спокойно сказал Родион, сделал вид, что спохватился. - Вы что же... меня подозреваете?

- Вы детективы читаете?

- Иногда. Не особенно люблю.

- Но все же читали, что подозревают обычно всех? Верно? Между прочим, в жизни так оно и бывает.

- А как насчет презумпции невиновности?

- Помилуйте, никто ее не отменял, - сказала Даша. - Я вас ни в чем не обвиняю. Это функция прокурора. А функция сыскаря - подозревать на первых порах все ближайшее окружение погибшего. Или погибшей. Досаждать всем и каждому неприятными, нескромными вопросами...

- И требовать ответов?

- Не в данной ситуации. Это беседа, напоминаю. Можете выгнать меня в любой момент, написать потом заявление, либо просто пожаловаться на бесцеремонность майора Шевчук, либо красиво расписать, как я ворвалась к вам с пистолетом наголо, пьяная или обкуренная, грозила "испанским сапогом", изнасиловать пыталась... Да вы не смущайтесь, многие пишут... словом, я могу уйти.

- Ну что вы, никто вас не гонит, - сказал Родион. - Мы люди законопослушные, скрывать нечего...

- Вы просто молодец, - сказала Даша с легкой насмешкой. - Так вот, Родион Петрович... Какой-то детектив так и назывался - "Подозреваются все"...

Родион никак не хотел, чтобы она уходила: как-никак появился шанс узнать, что они думают и в каком направлении ведут поиск. Задавая вопросы, она невольно обозначит эти направления...

- И, в отличие от всех, ваша ситуация не в пример запутаннее, - продолжала Даша. - В течение буквально нескольких дней погибли ваша жена и девушка, на которой вы собирались жениться. Боже упаси, это не намек. Просто весьма неприятное совпадение, на которое, признаюсь вам откровенно, любой сыскарь сразу делает стояйку, как сеттер на дичь. - Большие глаза были холодными и дерзкими. - Особенно если мы вспомним, что алиби на момент смерти вашей жены вам обеспечивала невеста...

- Что значит - обеспечивала? - Родион впервые повысил голос.

- Простите, оговорилась, - без малейшего раскаяния в голосе поправилась Даша. - Подтвердила ваше алиби, о чем дала официальные показания. Только это не меняет дела. Гибнет ваша жена, вслед за чем при столь же таинственных обстоятельствах гибнет единственный, кто мог подтвердить ваше алиби...

Родион посмотрел ей в глаза:

- Мне-то зачем убивать человека, подтвердившего мое алиби?

- Ну что вы, никто не говорит...

- Нет уж, простите! Тут и дурак поймет, куда вы клоните. Выражаясь цинично. Соня - это мое алиби...

- Ваше алиби - это Сонины показания, которые отныне могли преспокойно существовать и сами по себе, без Сони, ничуть не утратив ценности...

- Вот теперь мне и в самом деле хочется вас послать, - сказал Родион, гордясь собственным хладнокровием. - Материально. - Усмехнулся. - Но у меня не хватит духу послать по матери женщину с такими ножками...

- Да, и вообще я прелесть... - рассеянно промолвила Даша. - Можно опять положить ногу на ногу?

- Не юродствуйте.

- Я и не думаю, Родион Петрович...

- Ладно, - сказал он. - Я не ребенок, прекрасно понимаю, куда вы клоните. Я убил их обеих, да? В таком случае должен же я иметь мотивы, вам не кажется? Или, может, я маньяк? Чикатило? Вы не боитесь, что и вас убью?

- Чтобы попробовать меня убить, Родион Петрович, надо очень постараться,

- сообщила она спокойно. - Пробовали, было... Жива, как видите.

- Так как насчет мотивов? У меня нет ни единого. Мне это было совершенно не нужно. Разумеется, можно раскудрявить экзотические версии - жена не давала развода, а что до Сони, известие о ее занятиях проституцией меня поразило, как гром с ясного неба, и я вгорячах... Глупости все это! Глупости, Даша... С женой мы расходились мирно и цивилизованно. За эту квартиру я не цеплялся. Ее мужики мне были до лампочки. Я ее уже практически вычеркнул из своей жизни, ясно вам? Даже наоборот, ее любовники были бы лишним козырем на случай, если она заартачится и не даст развода...

- Вы же говорили тогда, в УВД, что понятия не имели о ее любовниках?

- Я чисто теоретически сейчас рассуждаю...

- А-а...

- Далее, - продолжал Родион уверенно. - Предположим, я не знал, что Соня работала в эскорте, и новость обрушилась на меня, как...

- Как гром с ясного неба, - подсказала Даша невинно.

- За это не убивают. А если и убивают, то романтические юнцы, в существование которых в конце двадцатого века я как-то не верю. Дал бы по шее, выгнал, заявил, что меж нами все кончено... Нет никаких мотивов.

-Ой ли? - спросила Даша. - Предположим, ваша жена держала дома левые доллары, "черный нал". С бизнесменами это сплошь и рядом случается. Вы решили, что эти денежки нам пригодятся в новой жизни. Алиби обеспечивала Сонечка Миладова. А потом вы решили, что делиться с ней не обязательно. Или узнали о ее работе в эскорте и побоялись, что девочка такого плана - ненадежный партнер, в чьем молчании и хладнокровии нельзя быть уверенным. .

- Вы в самом деле во все это верите?

- Не особенно, - призналась Даша. - Я вам просто хочу доказать, что мотивы могли отыскаться.

- Ну как же, наслышан. Мастера вы подбирать мотивы.

Она по-кошачьи сузила глаза:

- Можете верить, можете нет, ваше право, не вижу смысла перед вами рассыпать клятвы... но я в жизни не фабриковала дел. - Она усмехнулась. - Возможно, не по врожденному благородству души, а из профессионального рационализма - пришить дело, откровенно вам скажу, не столь уж трудно. Вся загвоздка в том, что при этом истинный виновник останется на свободе, и мне же его ловить придется, потому что может не остановиться на достигнутом... В общем, предпочитаю дел не шить.

- У меня создалось другое впечатление.

- Родион Петрович, понимаю ваше благородное негодование, но при сложившейся ситуации любая полиция мира начала бы задавать вам вопросы... А иные мои знакомые из парижской префектуры на моем месте с вами бы поступили и покруче... Давно бы светили в лицо лампой и били кулаком по столу - врут французские фильмы насчет такого стиля, знаете...

- Хорошо, - сказал Родион, - В таком случае поступайте по закону. Предъявляйте обвинение...

- У нас оперативники обвинение не предъявляют. Не в Америке.

- Ну, пусть тогда прокуратура старается. А на будущее избавьте меня от подобных рандеву. Либо вызывайте официально, либо...

- Либо? - прищурилась Даша.

- Ну, не знаю, что там у вас...

- Мне уйти?

- Как хотите. Вообще-то, лицезрение ваших ножек мне доставляет эстетическое удовольствие... Вы всегда без лифчика ходите?

Увы, вывести ее из терпения не удалось.

- Когда как, - сказала Даша. - Весна, душа поет, весна - стало быть, и новые надежды... Родион Петрович, а почему вы сказали Марине Буториной, сестре вашей жены, что намереваетесь вкладывать деньги в ее предприятие, если собирались уехать из города насовсем?

И до Маришки добралась, тварь?!

- Я и не собирался, - сказал Родион. - Ну откуда у меня деньги?

- Тогда?

- Господи, да хотел произвести впечатление! - сказал он с хорошо рассчитанной яростью. - Если предельно откровенно - не без расчета на постель. Да, в это время у меня с Соней уже все было обговорено... Что, кобелей наша доблестная милиция тоже преследует?

- Нет, конечно, - при условии соблюдения ими законов.

- И как, я соблюл?

- Во всем, что касается Марины? Безусловно.

- Как вы поступили с фотографией, которую она вам отдала?

- Жене показал, - огрызнулся Родион.

- После чего решение о разводе и приняло вполне цивилизованные формы

- Вот именно, - сказал он. - Так что не было мне нужды их убивать, после такого подарка судьбы. Как по-вашему, после беседы с демонстрацией снимка стала бы признаваться мне жена, что держит дома под кроватью левые доллары?

- Вряд ли...

- У вас все?

- Не совсем, - сказала Даша. - Хотелось бы поговорить еще и о Вершине...

- Бож-же мой, - покачал головой Родион. - Вы и его мне шьете? Не стесняйтесь, валите до кучи... Шея терпит.

- А кстати, где вы были во время его убийства?

- А когда его убили? Вернее, во сколько? - Родион был спокоен. - Вот уж где нет никаких точек пересечения, так это между мной и Вершиным...

- Вершиным или - Вершиными?

- Не понимаю, о чем вы, - сказал Родион.

- Я и сама, признаться, не все понимаю...

- Может, в таком случае, сначала сама с собой разберетесь, а потом станете приставать с разными глупостями?

- А что, если попробуем вместе разобраться? Вы точно помните, что тогда вашу супругу на белом БМВ подвозил именно Вершин?

- Ну, мог и ошибиться...

- Извините, но вы дали совершенно недвусмысленные показания...

- Человек, чью фотографию вы мне тогда показали, очень напоминал того, что подвозил...

- Странно, - сказала Даша. - Видите ли, шесть лет назад дочка Вершина - единственный ребенок, первоклассница - попала под машину. Насмерть. Под БМВ. С тех пор у Вершина оформилась самая настоящая мания - БМВ любого года выпуска и модели он видеть не мог, не говоря уж о том, чтобы на них ездить... С каждым может случиться.

- За что купил, за то и продаю... Что-нибудь еще?

- Вы не знаете, почему доказательства неверности вашей супруги добывали именно люди Ирины Викентьевны Вершиной?

- Это она так говорит?

- Она уже ничего не говорит. Ее убили.

- А, ну это я, - сказал Родион, осклабясь. - Вы что, не поняли? Если в Шантарске кого-то убивают, это непременно я. Хобби у меня такое. Вон там, в тумбочке - автоматы, пистолеты, яды в ассортименте... После каждого нового жмурика заходите ко мне запросто. Только прокурора на будущее прихватывайте, а? С ордерами или чем там полагается...

- Скажите, а Эдуарда Петровича Усачева вы знаете?

- А что, я его тоже убил?

- Нет, он пока живехонек, - серьезно сказала Даша. - К некоторому моему удивлению - очень уж много знает...

- Господи, какие проблемы? - рассмеялся Родион. - Если он вас отчего-либо не устраивает в живом виде - обращайтесь ко мне, я ведь убийствами живу. С вас я даже денег не возьму, найдем более приятные формы взаимозачетов, бартером, так сказать...

- Вам очень хочется меня трахнуть?

- Каюсь, весьма.

- А вам очень хочется меня убить? - спросила она с той же улыбочкой, не отводя взгляда.

Это напоминало детскую игру - "Кто кого переглядит". Ни один не отводил взгляда. В комнате повеяло чем-то новым.

- А зачем мне вас убивать? - спросил он в конце концов.

- А чтобы я вас не посадила.

- А вы попробуйте сначала, Дашенька.

- Разрешаете попытаться?

- Ну, попытайтесь... - сказал Родион, откровенно раздевая ее взглядом.

К опасности он относился ко всей серьезностью, но у нее явно ничего не было в рукаве. Ничегошень-ки. Иначе не заявилась бы домой, пытаясь оказать чисто психологическое давление. Не настолько они там глупы. При малейшей зацепке потащили бы к себе. Значит, нет зацепок. Может, рассчитывает, что он кинется убивать Эдуарда Петровича? Оно бы неплохо, но все его показания ни черта не стоят. Будем держаться прежней линии: подвозил Ирину. Фамилии она не называла (Усачев ее, кстати, не упоминал в разговоре, так что, если и записал на потайной магнитофон, с этой стороны Родиона уличить невозможно). Подвозил. Трахнул. По пьянке пожаловался на жену. Ирина обещала помочь, ей это ничегошеньки не стоило. И в "приюте" трахал. Но убивать не убивал, не докажете... А будь у вас малейшие подозрения насчет того мусорка, давно бы наручниками под носом трясли...

- Знаете, для чего я к вам приставила хвост? - спросила Даша безмятежно.

- Чтобы посмотреть, что вы будете делать. Вы почти тут же от него смылись...

- Да?

- Да. Вы почти сразу же исчезли из ресторана, с поминок.

- Не хотел сидеть с этими рожами. Предпочитал провести время с Соней.

- Да, конечно, - кивнула Даша. - Знаете, что вас объединяет с Ириной Викентьевной Вершиной? Точнее, объединяло? И вы, и она после насильственной смерти ее мужа и вашей жены, в обоих случаях носивших характер заказного убийства, сохраняли полнейшую беспечность...

- Ах, вот что, - сказал он. - Новую статью в Уголовный кодекс ввели - предосудительная беспечность?

- Родион Петрович, не бывает идеальных преступлений. Бывают нераскрытые... до поры.

- Интересно, - сказал он. - Вы прелесть, Дашенька. Расскажите еще что-нибудь интересное? У вас так здорово получается.

"А не убить ли ее? - подумал он с деловой холодностью. - При себе нет пистолета, но Робин Гуду пора и попробовать, как это делается голыми руками..."

Нет, нельзя пока что. Дело даже не в том, что она обучена приемам. Дни сейчас теплые, но вечера холодные. Предположим, от УВД до его дома минут семь ходу, но не шла же она пешком в куцей юбочке и кофточке, под которой нет даже лифчика? Без плаща, без куртки? Не та пора. Значит, ее ждет машина. А может, и микрофончик где-то на ней присобачен... Нет, так просто не подловите. И Эдуарда трогать не буду, он не опасен, а Виталик тем более...

- Приятно было посидеть, - она встала. - А пообщаться - еще приятнее.

- Извините, если чем обидел, - говорил он, провожая рыжую стерву в прихожую. - Но право слово, вы так хороши в этом наряде, что и святой не удержится... Если я вас сейчас хлопну пониже талии, это будет считаться оскорблением сотрудника милиции при исполнении?

- Нет, - сказала Даша, не оборачиваясь. - Но руку в запястье я вам вывихну.

- Почему не сломаете?

- Потому что перелом был бы неадекватным ответом. Сие уже подсудно. А насчет вывиха нужно еще доказать, что это я постаралась... - Она распахнула дверь. - Всего хорошего, Родион Петрович, до встречи...

- Всегда к вашим услугам.

Он стоял на площадке, прислушиваясь. В самом деле, внизу заработал мотор легковушки, она медленно отъехала от подъезда. Родион мысленно поздравил себя за предусмотрительность и трезвый расчет.

Соседская дверь распахнулась. Сосед с оглядочкой выбрался на площадку, перегнулся через перила, глянул вниз, обернулся к Родиону:

- Ушла?

- Ага, - сказал Родион.

- Слышь, братила... - сосед, дыша пивом, нагнулся к его уху. - Ты ко мне, как человек - я к тебе аналогично... Сегодня с обеда тихари крутились по подъезду. Ко мне тоже заходили.

- И что? - хладнокровно спросил Родион.