Чтение 26–й страницы книги ~Рассудок маньяка~

пригласил Михаил Михайлович. Мы говорили примерно минут двадцать и потом
узнали об убийстве. У меня абсолютное алиби.

- Это не алиби, - разозлился Климов, - вы могли убить женщину, а потом
подняться наверх и для обеспечения собственного алиби сознательно тянуть
время, сидя в этом кабинете.

- Я его не тянул, - усмехнулся Фортаков, - мне задавали вопросы, а я
отвечал.

Поняв, что от Фортакова больше ничего не добьешься, следователь обратился
к Шенько:

- Скажите, Олег Сергеевич, у вас несколько месяцев назад пропал халат?

- Да, - удивился Шенько, - пропал, и об этом все знают. Мне даже выдали
новый.

- Когда это было?

- Несколько месяцев назад. Можно точно посмотреть, когда мне выдали новый
халат.

- До убийства Хохловой?

- По-моему, да. За неделю до убийства. Или за две, я точно не помню.

- Я хочу предупредить всех четверых, - сообщил Климов, глядя на сидевших
в кабинете мужчин, - мы будем проверять каждое слово, которое вы мне
сказали, каждый шаг, который вы сделали с пяти до половины седьмого вечера.
Мы будем проверять все по минутам, если хотите - по секундам. Сейчас вы
подождете в приемной. Когда вернутся наши работники, они осмотрят вашу
одежду и только после этого вас отпустят. Надеюсь, господин Шенько, что вы
порезались не очень сильно и на вашей одежде не найдут крови. Даже одного
пятнышка будет достаточно, чтобы мы попросили вас задержаться. И если у
кого-нибудь есть это пятнышко, то я прошу заявить об этом сейчас.

Все молчали. В этот момент дверь открылась, и на пороге возникла
Моисеева. Многие испуганно вздрогнули. Она держала какой-то предмет,
завернутый в газету. Подойдя к столу, она кивнула Климову, положила свою
ношу на стол. и молча, не сказав ни слова, как привидение, покинула кабинет.
Сотрудники института, ничего не понимавшие, удивленно смотрели ей вслед.

- Вас отвезут по домам, - объявил следователь, - вас четверых и Носова.
После чего вы переоденетесь дома, а свою одежду отдадите сотрудникам
прокуратуры, которые развезут вас по домам. Можете не беспокоиться, мы
вернем вашу одежду.

Он подумал немного и сказал, обращаясь к Сыркину:

- Пусть поедут к Зинкову. И возьмут его верхнюю одежду. Хотя может быть,
что все напрасно. Если убийца предусмотрительно надел халат, то пятен крови
на одежде мы не найдем. Идите, Михаил Михайлович, проводите ваших
сотрудников в приемную, и пусть никто из них не выходит даже в туалет.

Все поднялись и вышли. Когда они остались вдвоем, Климов обратился к
Дронго:

- По-моему, уже ясно, что это сделал мужчина.

- Почему вы так решили?

- Если бы это была женщина, она могла бы спокойно раздеться и принять
душ. Очевидно, Коренев, сам того не подозревая, увидел убийцу. Если,
конечно, он говорит правду и этим убийцей был не он сам. Возможно, кто-то
увидел, как он входит в душевую, и решил сыграть на опережение. В любом
случае я буду исходить из того, что он был последним, кто мог видеть живой
Ольгу Финкель. Если он говорит правду, то в душевой прятался убийца, который
поджидал свою жертву. Когда она туда вошла, убийца нанес несколько ударов,
после чего быстро вышел, выбросил халат и поднялся наверх. Очевидно, у
убийцы не было времени, так как он мог спрятать халат понадежнее. Или он
испугался паники, которая началась в институте. Убийца явно не ожидал, что
труп найдут так скоро. Иначе он бы спокойно покинул территорию института,
пока Краснолуцкая, убрав весь этаж, дошла бы до душевой.

- Правильно, - согласился Дронго, - отсюда как минимум два вывода. Первый
- убийца знал, как именно убирают первый этаж, в какой последовательности.
То есть это был наверняка кто-то из сотрудников института. Второй вывод,
который следует сделать из найденного халата, убийцей не может быть Сергей
Носов, которому просто было бы невыгодно так неумело прятать халат и
сообщать обо всем случившемся. У него единственного могло быть время, чтобы
спрятать халат ненадежнее, а потом объявлять об убийстве. Конечно, если он
действительно убийца.

- Мы все знаем, а убийца сейчас где-то сидит и над нами посмеивается, -
вздохнул Климов, - как все глупо.

Дверь открылась, и в комнату вошел Левитин. У него было уставшее и
раздраженное лицо. Пройдя к своему месту, он тяжело опустился на стул и
мрачно сказал:

- Никто ничего не знает. Я допросил всех троих лично. Никто не видел
убитой и не входил в душевую. Двое мужчин и одна женщина. Но один из них
успел переодеться. Я приказал поехать к нему домой и проверить его одежду.

- Правильно, - поддержал его Климов, - я думаю, поступить так же со всеми
сотрудниками технического отдела. Они сейчас ждут в приемной.

- Давайте их сюда, мы поговорим, - оживился полковник.

- Мы уже поговорили, - возразил следователь, - все четверо сообщили, где
находились в момент совершения преступления. Но самым важным было сообщение
Коренева. Он, оказывается, был последним, кто видел погибшую. Примерно в
шесть часов вечера он находился в мужской душевой. Когда он подходил туда,
то увидел, как в женской душевой кто-то закрывает дверь. Однако потом не
слышал, чтобы включали воду. Возможно, это был убийца, поджидавший свою
жертву. Когда через пять минут Коренев вышел из душевой, он увидел Ольгу
Финкель, стоявшую у окна. Она все время смотрела на часы и беспрерывно
курила. Получается, что она договорилась встретиться со своим потенциальным
убийцей именно в это время.

- Если Коренев не врет и сам не был убийцей, - вставил полковник.

- Верно. Но у нас пока нет доказательств того, что он врет.

- Кто-то из них убийца, - убежденно сказал Левитин, глядя на Дронго,
словно ожидая, что тот начнет возражать. Но тот молчал. Климов развернул
газету. В ней находилась узкая длинная заостренная пика.

- Что это такое? - удивился Левитин.

- Орудие, которым, возможно, была убита Ольга Финкель. - Климов поднял
пику. - Довольно неприятная штука. Вроде бы приспособленная специально для
убийства.

- Тут могут быть отпечатки пальцев, - прошептал полковник, глядя на руки
Климова, - что вы делаете? Откуда оно у вас?

- Это копия, - пояснил следователь, - принесла Моисеева. Она сообщила
нам, что вчера в техническом отделе пропала подобная заточка, которая обычно
находилась в лаборатории. В техническом отделе вчера пропал один экземпляр.
Его называют почему-то "ручкой".

- Значит, этой заточкой убийца орудовал в душевой, - Левитин посмотрел на
"ручку". - Что ж, теперь у нас есть хоть что-то определенное. Теперь мы, во
всяком случае, точно знаем, что убийцей был наверняка сотрудник технического
отдела.

- А если "ручку" у них стащили? - спросил Дронго. - О ней могли знать не
только сотрудники их отдела. Любой, кто входил в лабораторию, мог увидеть,
чем пользовались сотрудники. Скорее этот предмет подтверждает, что убийца -
сотрудник института, но не обязательно работник технического отдела.

- У убийцы не было времени, - напомнил Климов, - может, поэтому он
воспользовался первым подходящим предметом.

- А может, он заранее готовился, - возразил Дронго, - но споры
бесполезны. О подобном предмете могли знать многие. В конечном итоге не так
важно, чем именно он убивал. Убийца вполне мог пронести на территорию
института какой-нибудь острый предмет или нож. Это не столь важно, важнее,
почему он убивал. Каковы истинные мотивы его преступления. Если мы сумеем
понять, то наверняка найдем и все прочие разгадки.

- Слишком сложно, - вставил Левитин, - по-моему, и так все ясно. На
территории института действует неуправляемый психопат. Маньяк. Вполне
возможно, что кто-то из сотрудников института облучился, попав под рентген,
или вообще переработал, отчего у него произошел серьезный сдвиг в психике.
Завтра нужно пригласить психиатра и проверить каждого сотрудника
технического отдела. Или, если понадобится, каждого сотрудника института.

- А если убийца не маньяк? Если все не совсем так, как нам кажется? -
спросил Дронго.

- Это вам кажется, - сказал полковник, сделав ударение на втором слове, -
нам ничего не кажется. У нас есть два убийства и реальный убийца-маньяк,
который почему-то охотится за женщинами. И мы его обязательно найдем. Без
ваших особых методов, аналитических приемов и тому подобных сложностей. Мы
его найдем, даже если для этого понадобится закрыть институт.

Вернулся в свой кабинет Михаил Михайлович. Несмотря на очень поздний час,
он казался неутомимым. Войдя в кабинет, молча сел на стул у дверей, ожидая
дальнейших указаний.

- Завтра утром мы начнем обстоятельную проверку в институте, - подвел
итог полковник Левитин. - Я думаю, что всем уже ясно: убийца кто-то из ваших
сотрудников.

- Да, - признался Сыркин, - это все обсуждают. Люди стали бояться друг
друга, перестали доверять знакомым. У нас никто не сможет больше нормально
работать. Даже по коридорам будут бояться ходить в одиночку, пока мы не
найдем убийцу. И если вы его быстро не обнаружите, то можете считать работу
нашего института парализованной. Я говорю серьезно, наверняка с завтрашнего
дня большинство наших женщин возьмут бюллетени, чтобы не приходить на
работу, где происходят такие жуткие дела.

- Отпускайте людей, Михаил Михайлович, - взглянул на часы Климов, - уже
совсем поздно. Мы сейчас уезжаем.

Он поднялся, заворачивая в газету "ручку", которую принесла Моисеева.
Уложил в свой неизменный портфель бумаги, диктофон, документы. Мрачно
посмотрел на Дронго.

- Вот так, - сказал он, не обращаясь ни к кому, - завтра начнем все
сначала.

- А как Павел Мовчан? - спросил Сыркин. Левитин поморщился, отвернулся.