секретаря-референта аппарата Бориса Владимировича Лапичева, чрезвычайно
способного тридцатидвухлетнего человека, который давно и прочно связал свою
жизнь с делами и тайнами своего грозного шефа.
работали вместе давно, почти десять лет. Плечом к плечу прошли через многие
тяготы и испытания. Борис показал себя человеком не просто полезным, но
действительно преданным и надежным, и Клоков часто советовался с ним по
самым тонким, деликатным вопросам и ни разу не пожалел об этом. Лапичев
всегда оказывался во всеоружии знаний, всегда находил нетривиальные решения,
всегда был умнее и проницательнее врагов своего патрона, и его точные
своевременные подсказки сыграли немалую роль в стремительном возвышении
Германа Григорьевича.
Клоков, искоса поглядывая на своего собеседника, - старик мудр, но
бесхитростен. Да, этакий мамонт канувших времен...
бережно... Главное - не пережать.
благонадежны-с.
поворот. Сколько раз приходилось Клокову проезжать здесь... За последние
годы он перезнакомился едва ли не со всей академической элитой, так или
иначе связанной с военно-промышленным комплексом, со всеми ведущими учеными
и инженерами, работавшими на оборону.
нажал кнопку звонка.
неуклюжий дряхлый сенбернар, вся былая мощь которого осталась лишь в
устрашающем басистом лае. Оба они знали эту женщину - это была дочь
вдовца-академика, незамужняя тридцатипятилетняя Наташа, неизменная помощница
и хозяйка при гениальном отце.
приехали. Отца нет, я не знаю, где он и когда будет.
Лапичева.
статью, ни благородством черт.
старый, уставший человек. Наверное, он заслужил право хотя бы на личную
свободу и покой. Или что-то случилось?
Германа Григорьевича. Он приехал просто поговорить. Не как член кабинета, а
как старый знакомый. После того, что случилось в "Апогее", он просто не
решается беспокоить старика. В общем, все в руках ваших...
калитки, сердито поглядывая на пришельца.
Черемисин. И через несколько минут "Волга" въехала на участок и
остановилась, обогнув дачу по периметру. Вице-премьеру было решительно ни к
чему, чтобы кто-нибудь узнал, что он здесь. А еще через несколько минут они
уже сидели с Черемисиным наедине в плетеных соломенных креслах.
меньше, чем вам. И как мне хочется повторить то, что сделали вы, - плюнуть
на все и уйти. Как мы ждали все этой правды, этой свободы. И к чему пришли?
табели о рангах то ли пятая, то ли шестая фигура в стране. Так что вы
плачетесь, на что сетуете? У вас же все козыри на руках. Говорят, вы имеете
на него влияние. Так подсуетитесь, черт возьми, повлияйте!
допустил бы ни Хрущев, ни Ленька, никто... А уж Сталин пустил бы вас всех за
такое правление на шашлык, и был бы прав. Так что говорить мне с вами
решительно не о чем.
поворачивать оглобли?
приглашал.
усилий, что называется, и пальцем не пошевелив, дали вспыльчивому старику
выпустить первый пар. Теперь можно было потихоньку приступать к делу.
он и вскочил из кресла, - вы, зная меня столько лет, допускаете, что у меня
душа болит меньше вашего!
Черемисин. - Оборотень на оборотне... Уж какие люди, казалось бы... Лишь
прикоснулись к власти, лишь чуть понюхали денег - и что же? Может, назвать
имена? Перечислять - вечера не хватит. Русская наука! От Ломоносова! Во что
вы ее ввергли?!
вами, уж простите, не пощажу ваших титулов и регалий, неохота, да на
поминках, знаете ли, и не чокаются. Наташа! - крикнул Черемисин.
бодрому напору и мужскому очарованию своего визави, слушала сплетни и байки
с самого верхнего этажа российской власти, о каких нельзя было бы узнать
даже в самой информированной прессе.
какой-нибудь... В общем, сконструируй для знатного гостя.
Сегодня именитый, а завтра...
считаю излишним. При нынешнем раскладе - не вернусь. И покончим с этим. Вы
ведь знали, когда ехали, что другого ответа не будет. Стало быть, приехали с
чем-то иным. Слушаю...
Но если бы вы вернулись, это было бы радостью для тысяч людей. Вы лидер
коллектива, его символ.
покраснел Черемисин. - Что я их, этим символом, что ли, кормить буду?
конечно, взять наш монтажно-сборочный корпус длиною сто семьдесят пять
метров, разбить его штук на тыщу клетушек да и открыть на месте
научно-производственного объединения общедоступный публичный дом. Вот вам и
деньги на бочку! Только это уж как-нибудь без меня. После моей смерти,
которой ждать, конечно, недолго, поскольку видеть все это, отдав делу сорок
пять лет, никакое сердце не выдержит. Потукает-потукает, да разорвется.
так явились. У вас наверняка есть идея, которую требуется освятить
легендарным именем вышедшего в тираж старика Черемисина. Излагайте.
Андрей Терентьевич, я приехал искать у вас совета и поддержки. Если хотите -
помощи. Для вас, возможно, не секрет, что у меня есть враги. Тьма-тьмущая
врагов. Им только и надо, чтобы я ушел по вашему примеру. Вот тогда-то они и
разгуляются.
ждете?
двух сторон, чтобы я дал согласие и убедил Президента снять гриф секретности
с вашего "Зодиака".
позвольте узнать, будет дальше? Небольшая тихая распродажа?
его купит?
полном смысле высокая технология! С руками оторвут! Или вы думаете, эти ваши
толкачи-щипачи снятия секретности просто так добиваются? Наверняка уже
снюхались с кем-нибудь за кордоном. Вот и теребят вас, чтобы других
обойти...
живешь взять и отдать мировой приоритет!
за о-очень приличные миллионы. Тут, дорогой мой, такими нулями пахнет -
глаза разбегаются.
серьезно. И как вы полагаете, кто бы мог раскошелиться?
оружия нового поколения был бы очень даже не прочь заполучить мой двигатель,
а то и ракету в сборе. Ну и, конечно, с топливом в придачу.
Признаюсь, настойчивость, с какой меня пытались уломать, мне показалась
весьма подозрительной.
Ильин Андрей
Контровский Владимир
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Корнев Павел
Самойлова Елена