Чтение 26–й страницы книги ~Золотая девушка~

принес с кухни стакан соленой воды для вставной челюсти.

Президент лег и накрылся простыней. Когда Трент вновь появился в спальне,
старик поднял на него глаза:

- Они будут здесь утром...

- Да, полиция или эти негодяи, сэр, - сказал Трент. - А может быть, и те,
и другие. Если так, то здесь будет просто ад. - Он поставил стакан на ночной
столик. - Я положил в воду соль, сэр.

- Вы добрый человек, мистер Трент. - Президент потянулся к своему
защитнику, но остановился на полдороге - или усилие было слишком велико, или
он устыдился своего порыва. - Вы позаботитесь о Марианне?

Трент ожидал этого вопроса и понимал его. Он не хотел лгать:

- Моя первая забота - это вы, сэр, но я сделаю все, что в моих силах.

- Я уверен, мистер Трент, что вы можете многое, - тихо сказал президент.

Их глаза встретились, и Трент почувствовал, что президент все понял.

- Не сомневаюсь, - подтвердил старик. - Спокойной ночи, мистер Трент.

- Спокойной ночи, сэр.

***

Трент внимательно осмотрел кухню. Там были самые необходимые продукты,
консервированные овощи, но ни одной банки с мясом. Президент был заядлым
рыбаком, Трент полагал, что и охотником тоже, несмотря на то что Пайн-Ридж
являлся государственным заповедником. Но привилегии президента...

Нашинковав лук, Трент поставил его на огонь, подлив немного растительного
масла, и решил проверить содержимое "лендровера".

Между передними сиденьями - двухстволка 12-го калибра, в ящике - ножовка
по металлу. Вернувшись на кухню, Трент положил в кастрюлю рис, перемешал с
луком, добавил воды и бульонный кубик и выложил на горячую сковородку две
банки черной фасоли, половину столовой ложки чили, черный перец и молотый
чеснок. Чеснок он предпочел бы свежий, но за неимением лучшего...

За те несколько минут, что Трент готовил обед, с его одежды натекла лужа
воды. Из-за Марианны в гостиную идти не хотелось, но так долго продолжаться
не может. По крайней мере схлопотать воспаление легких ему вовсе не
улыбается. Девушка неподвижно сидела на диване и даже не подняла глаз, когда
он распахнул дверь. Он улыбнулся, будто ничего особенного не произошло.

- Обед через пять минут. Я переоденусь в сухое. - Он прошел к столу,
чтобы взять запасные штаны и камуфляжную куртку.

- Он пьяный, - раздался сзади голос Марианны.

- Бутылка почти полная. - Трент поднял бутылку в качестве доказательства.

- Не лги.

- Я и не лгу.

- Ты скрываешь правду, а это одно и то же. Ты многое от меня скрываешь.
Посмотри же на меня, черт возьми! Ведь скрываешь? Да? - Казалось, ее
устраивало, что Трент ей не ответил. - Но ведь он не пьет.

- Я не слышал, чтобы он пил, - подтвердил Трент.

- Что ты с ним сделал?

- Ничего.

Его ответ не удовлетворил Марианну:

- Ты говорил, что не причинишь ему вреда.

- Обещал, - мягко поправил Трент. - И держу слово.

- Всегда?

- Марианна, если ты не веришь, ничем помочь тебе не могу.

Взяв одежду, Трент пошел взглянуть на старика. Тот храпел во сне.
Убедившись, что все в порядке,. Трент переоделся и, развесив мокрую одежду
на стуле, пододвинул его к печке, а затем разложил рис с фасолью по
тарелкам.

Марианна придвинулась к столу, на котором лежала карта, и нашла
фотографию. Она подняла взгляд на Трента в поисках сходства:

- Она очень красивая. Это твоя мать, правда?

- Да.

Она снова взглянула на фотографию:

- А это отец?

- Нет, человек, на которого я работаю. Они с отцом дружили и служили
вместе. Это старая фотография.

- А, понятно. - Она отвернулась, и Трент решил было, что с этим
покончено. Но вдруг Марианна снова взглянула на него и выпалила так быстро,
словно вопрос сам сорвался у нее с языка:

- Твоя мать ушла от него к твоему отцу?

Трент отставил обед, потянулся к фотографии и, должно быть, в сотый раз с
тех пор, как нашел ее на рояле у дона Роберто, посмотрел на нее. Он понял,
чем вызван вопрос Марианны: с одной стороны, взгляд мужчины - самодовольного
собственника; с другой - смущение и понимание дистанции в их отношениях на
лице его матери.

Приняв молчание Трента за отрицательный ответ, Марианна сказала:

- Извини. Я не должна была строить предположений.

- Все в порядке, - ответил Трент. Он почувствовал даже некоторое
облегчение, потому что Марианна подтвердила его собственные мысли. - Я и сам
не знаю, как все произошло. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать.
Эту фотографию я нашел на прошлой неделе в чужом доме. Она почему-то стояла
в рамке, - добавил он, потому что считал рамку важной деталью. Фотография
вызывала сложные чувства. Зачем было ее хранить почти сорок лет? И вставлять
в рамку, и держать в гостиной для всеобщего обозрения?

В глазах Марианны тоже застыло удивление. По краям фотографии следов
рамки не видно, значит, она была недавно вставлена.

- Странно, - сказал Трент. Теперь он не сомневался, что история с
фотографией подстроена. Послание? Предупреждение? Но о чем и почему? Его
отношения с доном Роберто были чисто деловыми, да и они прекратились с тех
пор, как Трента послали в Ирландию.

- Твоя мать была очень красивая, - повторила Марианна, нарушив молчание,
- г От чего она умерла?

- Автокатастрофа...

Мать врезалась на их подержанном "ягуаре" в бетонную стену через полтора
месяца после смерти отца. Пятнадцать лет спустя Трент посетил это место. На
протяжении тридцати километров дорога шла через пустыню, затем поворачивала
и огибала стену вокруг беговых конюшен шейха. Стена находилась на расстоянии
двадцати метров от дороги. Возможно, мать заснула за рулем.

- Она ехала очень быстро, - сказал он и, сунув фотографию в карту, убрал
ее во внутренний карман водонепроницаемой сумки. - Около ста шестидесяти
километров в час. Так считал следователь... Ешь, пока все горячее, -
напомнил он Марианне. - Когда-нибудь я приготовлю тебе настоящий обед на
"Золотой девушке". - За разговором Трент на мгновение забыл о том, что
"Золотая девушка" лежала на суше. - Если мне не удастся снова поставить ее
на воду, придется стать фермером, - сказал он. - "Золотая девушка" - это
все, что у меня есть.

- Кроме твоей работы... - подсказала Марианна, и между ними опять
возникла стена, никто из них не решался заговорить первым. Трент намеревался
расспросить Марианну о ее дедушке, но теперь момент упущен.

Он отнес свою тарелку на кухню, вымыл ее, налил в чайник воды. Сев за
кухонный стол, он принялся за долгое и утомительное занятие: стал
укорачивать ствол ружья президента, оставив только двадцать сантиметров. Эта
работа была не из тех, что могла доставить ему удовольствие. Ружье было
собрано вручную на фирме "Холланд и Холланд" в Лондоне, великолепно
сбалансировано и прекрасно инкрустировано. Оружейный мастер убил бы его за
то, что он делал, или его хватил бы удар.

На пороге показалась Марианна. С минуту она молча наблюдала за ним, а
затем удивленно проговорила:

- Это же ружье дедушки!

- Я делаю это, чтобы защитить его, - сказал Трент. - Поверь мне,
Марианна, обрез - лучшее оружие для закрытого пространства. Кроме гранат, -
для точности добавил он и улыбнулся. - Но если использовать гранаты, лучше
находиться вне этого закрытого пространства.

- А, понятно. - Она прошла в ванную.

- Я попытаюсь послать радиограмму, - сказал он. - Крикни, когда
освободишься, и мы попьем кофе.

Он передавал сообщение в посольство США, повторяя его раз десять. Помехи
не слишком огорчали: все равно по сравнению со сложной аппаратурой УБН
передатчик президента был весьма примитивным.

Марианна позвала Трента, и, когда он вошел в кухню, она уже разливала
кофе. Он сел за стол и снова взял ножовку.

- Дедушка был уже пьян, когда ты пришел, да?

- Да, - ответил Трент и начал пилить.

- Прекрати! - воскликнула она, и Трент остановился. - О ком ты собирался
заботиться?

- О президенте.

- Так что же ты заботился не о нем, а? Ты заботился обо мне.

- Я старался делать и то, и другое.

- Тем, что лгал мне?

- Я никогда не лгал тебе, Марианна.

- Ты не говорил мне правду.

- Я не знаю правды.

У него были только обрывки информации и подозрения, в которые ему было
трудно верить, да и не хотелось, несмотря на всевозрастающую очевидность...
Но всего он не знал Пока не знал. Хотя мысленно уже почти добрался до
главной фигуры заговора - до начальника-гринго, которым хвастался Мигелито.
Он понимал, что должен поговорить с Марианной о ее дедушке, но боялся
причинить ей боль или стать непосредственным инструментом, который причинит
эту боль.

- Все очень сложно, - начал он и подумал, что обычно так взрослые говорят
детям: "Вы еще слишком малы, чтобы понять".

- Мне не нужна твоя чертова забота! - воскликнула она. - Я сама могу