песня у соловушки - песня панихидная по моей головушке! Это о вас, имбецилы!
Персонально о тебе, Колян! И о тебе, Осадчий! И о тебе, Груздев! Я что
говорил, чему вас учил? Не торчать у дверей, не глазеть на девиц, не строить
им рожи, а постоянно перемещаться по торговому залу! Так, чтоб охраняемый
объект был под контролем во всех своих частях, а злоумышленник не мог
зафиксировать, где в данный момент находится охрана. Ясно, кретины?
Запомните: у дверей не охранник стоит, а мальчик напоказ, он же - живая
мишень! А настоящий охранник должен появиться вдруг, выпрыгнуть из-за
прилавков и полок, как тигр из тростников, и сразу стрелять на поражение!
Если злодей с пистолетом, бить в руку - в ту, которая держит пистолет! Ежели
с автоматом - бить в лоб! Понятно? - А если он с гранатой? - раздался чей-то
робкий голос. - А если с гранатой, любознательный мой, то нужно не палить, а
прыгнуть на него, хватать за кулак, где граната, валить на пол и
заворачивать руку ему под брюхо. А после кричать: разбегайссь!.. И ждать,
когда рванет.
Груздев, станешь героем, и похоронят тебя на Южном кладбище под залп
?Авроры?. Все на сегодня!
оком.
довольный? Ты никак жениться собрался, парень?
проницательностью.
сказано поэтом? - Он откинул голову, и я решил, что сейчас опять последует
цитата из Есенина, но это оказался Багрицкий:
на супружеские измены. В разумных пределах, конечно. - Все вы так говорите
поначалу. А как до дела дойдет? - Мартьянов махнул рукой, и мне
припомнилось, что сам он женат по третьему или четвертому разу, и,
следовательно, опыта ему не занимать. - Ну, раз чая не хочешь, так
прогуляемся? До ?Антарктиды?? Я там машину оставил.
холодильниками и прочей ?бошевской? техникой. Дойти туда можно было минут за
двадцать, и я согласно кивнул. По знаку Мартьянова какой-то рыжий лохматый
молодец принес ему плащ-дождевик из кабинета, что находился на втором этаже,
и Андрей Аркадьевич, ощупав карманы (на месте ли любимая ?беретта? и
кастет?), стал облачаться, кивая рыжему и приговаривая:
ба-а-льшая голова! У него в пятке больше, чем у тебя промеж ушей? Он -
великий боец научно-финансового фронта, тореадор и ас? Из тех людей, о коих
сказано: из тени смерть и солнце встали вдруг, цирк загудел, арена
завертелась - ее пронзил фанфары алый звук? Вот ты, Кирпич, знаешь, откуда
это? Не знаешь? И потому годишься только палить и баранку крутить. А Дмитрий
Григорьич знает? ведь знает же, а?
на финансовых фронтах?
друг другом.
на улицу. - Бывший гаишник, но честный. А за баранкой - просто гений! Можно
сказать, Александр Блок. И поэзию уважает, в Лермонтове начитан? Теперь я
ему Шекспира подсунул с Киплингом. Осилит, бригадиром сделаю. - Кивнув
массивной головой, Андрей Аркадьич искоса взглянул на меня:
Редкостное, в подарок для новобрачной? Микроволновку из Аргентины, чтобы
бифштексы жарила и песни пела, как Лолита Торрес? Хочешь?
прослушивается ли телефон?
вдобавок старое, то могут быть шумы. Писк, когда снимаешь трубку и когда ее
кладет твой абонент.
С минуту он молчал и пыхтел, погромыхивая железом в карманах дождевика,
потом деликатно полюбоп ытствовал:
жилистый, лет сорока пяти и с носом, как у Буратино?
хотя с той нашей воскресной встречи прошло уже двенадцать дней. Я кивнул. -
Скуратов, он самый. Однако уже не майор, а полковник, и служит не в УБОП, а
в ФСБ.
Мартьянов потер ладонью крутой лоб и, выдержав паузу, спросил:
доходов уплачены. Так, случайное дело. Кое-какая информация им нужна, вот и
привязались.
Помощь? Совет? Или что-то еще? Помнится мне, ты об одном уроде расспрашивал?
о том, который в вишневом ?мерсе? разъезжает? А с этим тоже нет проблем? Я,
сам понимаешь, против ФСБ не потяну и ссориться с ними, как лояльный
гражданин, не буду, но с плясунами-танцорами справлюсь. ?Полюс" - то мой в
Купчине, в ваших краях!
подкатился Танцор, суля непробиваемую ?крышу?, и был налажен прочь, с пинком
под бампер, о чем рассказывал Андрей Аркадьич при прошлой нашей встрече. Не
исключалось, что сей наезд купчинской братвы был не единственным и мог
повториться в будущем, а значит, Мартьянов имел законный интерес ко всяким
плясунам-танцорам.
проспекта с Шестой линией, и мой спутник вдруг остановился. - Дай-ка мне,
Дима, закурить. Только без резких телодвижений и не озираясь по сторонам?
Вот так, спокойно, спокойно? - Он затянулся, поморщился, ибо курил вообще-то
редко, и проникновенным басом сообщил:
светел? Пасут тебя, друг мой, пасут, точно йоркширскую овечку. И даже не
очень скрываются твои корефаны? Я их тебе покажу. Вот подойдем сейчас к той
витринке с колбаской и молочком, сам поглядишь.
пакеты с ?Пармалатом? и кефиром, сосиски ?Школьные? и твердокопченую
колбасу ?Дон Кихот?. Мартьяныч даже растопырил известным жестом пальцы и
сунул мне под нос, будто мы с ним приятели-алкоголики, выбирающие закуску к
заветной бутылке. А сам в то же время азартно шептал:
остановился, мороженое приобретает?.. Тощий и длинный, как глист? Я их
тотчас заприметил, как мы со двора вышли. Думал, по мою голову, но ребята
явно служивые, а у меня с ФСБ никаких взаимных претензий? Тем более с
нашими, с эмвэдэшниками? половина УТРО и УБОПа в моем ?Скифе? кормится,
подрабатывают на денежных конвоях? Выходит, твои это кореша. Что скажешь,
Дмитрий? - Спасибо скажу, - пробормотал я, приглядываясь к Лиловой Рубахе и
Глисту. Эти были другой породы, чем Боря-Боб и братцы-лейтенанты -
неприметные, без выпирающих мышц и какие-то юркие - не ротвейлеры, не
бульдоги, а скорее пара охотничьих лаек. Но лайки - тоже собачки серьезные:
взявши след, его не теряют, не щелкают попусту клювом и не считают ворон.
Словом, я догадывался, что от них не уйти. В сфере абстрактных понятий я,
быть может, тореадор и ас, но вот на практике - жалкий дилетант. В том, как
сбрасывать ?хвосты? и делать лыжи, любой дебильный урка даст мне фору в сто
очков.
здесь - ну и что с того? Пусть ходят. Надо будет, я от них избавлюсь. На их
стороне упорство и опыт, длинные ноги и острый нос, а на моей - воображение.
Что бы такое вообразить? Ну, например, амнезийный гипноглиф,
продемонстрированный в нужном месте и в нужное время - скажем, прямо сейчас.
Подойти к этому тощему, к Глисту, достать амулет и сунуть в физиономию? а
потом - к Лиловой Рубахе? - О чем мечтаешь? - Мартьянов потряс меня за
плечо, и я очнулся. Мы уже шагали по Шестой, два ?хвоста?, Глист и Лиловая
Рубаха, тащились следом, и никаких магических амулетов у меня с собою не
было. Ни черного, ни белого, ни голубого, на даже пестрой ?веселухи?? ?На
дачу нужно ехать?. - промелькнула мысль. Нужно? Но как избавиться от
топтунов? Нельзя их за собой тащить? Нагрянут и возьмут вместе с халатом,
коробкой и амулетами? Тем более если наш разговор с Косталевским подслушан?
Машинально перебирая ногами, стараясь не отстать от широко шагавшего
Мартьянова, я припоминал подробности утренней телефонной беседы. Было мною
сказано: посмотрел на черный амулет, нашел его на даче, но вряд ли это
являлось бесспорным признанием Важно не что сказано, а как и в каком
контексте; может, я просто подшутил над престарелым профессором? Таков мой
стиль общения, и остроносый Иван Иванович с ним уже познакомился, как
говорится, из первых рук. Так что ничем особенным я не рискую, в отличие от
Косталевского. Он-то ведь говорил всерьез! И признался, что конфликтует со
своими покровителями? А еще сказал, что навестит меня. Ждите, Дмитрий
Григорьич, и я приду! Придет и попадется в лапы Глисту и Лиловой Рубахе?
Какая-то смутная идея забрезжила в моей голове, что-то связанное с
Косталевским и истинными намерениями Скуратова, но тут Андрей Аркадьевич
Корнев Павел
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Андреев Николай
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман