Чтение 26–й страницы книги ~Батумский связной~

только на интуицию. Однако когда он заметил, как худощавый гибкий человек в
белом сюртуке, перепачканном кровью, выскользнул в дверь и побежал в сторону
главного здания британской миссии, Борис понял, что это и есть интересующий
его господин Вэнс. Борис вырвался из кровавой духоты кухни, где среди дыма и
чада невозможно было понять, кто же выиграл эту битву, и бросился вслед
удаляющейся фигуре в белом.

***

Вэнс бежал к главному корпусу миссии, почти не скрываясь. Его душила
злоба. Блестящая, тонко продуманная операция срывалась на глазах. Кто же
привел сюда этих бандитов? Вэнс узнал их, эти уголовники обитали обычно в
кофейне Сандаракиса, известном в городе воровском притоне. Что таким
личностям делать в британской миссии? Они никогда не лезли в политику,
значит, кто-то просто их нанял за деньги. Но кто? И даже если они узнали,
что он причастен к убийству Исмаил-бея, их кумира, то ни за что не пошли бы
сами мстить, не такой это народ. А вот если им предложили за это деньги?
Пораженный внезапной мыслью, Вэнс даже замедлил шаг. Девчонка! Вот для чего
ей срочно понадобились десять тысяч турецких лир! Определенно это она, или
люди, связанные с нею.

Ну ладно, опомнился Вэнс, это вопрос второй, сейчас важно одно: убить
закавказских представителей, сорвать их выступление на Парижской мирной
конференции, сделать все для того, чтобы англичане ушли отсюда, освободив
место для турецкой армии.

Вэнс не был турком, он не был даже мусульманином. Он сам не мог бы
сказать, какой он национальности, а о религии при его профессии и его
характере лучше было не думать. Он с трудом даже мог бы сказать, какой у
него родной язык - он знал их с десяток и мог думать на некоторых из них. Он
служил разным правительствам, разным хозяевам, но с какого-то времени служил
немцам и туркам. Он поставил свою жизнь на эту карту - и, похоже, ставка
оказалась неудачной. Войну его хозяева проиграли. Теперь оставалась надежда
выиграть эндшпиль - послевоенный раздел мира. И он, Вэнс, делал все, чтобы
выиграть для своих хозяев этот маленький, но прекрасный и стратегически
важный кусок земли - Аджарию, Батум с прилегающей областью и самым важным и
дорогим, что здесь было - нефтью. И вот теперь в чистую и большую игру
влезли своими грязными волосатыми лапами эти жалкие бандиты - и все
испортили!

Вэнс торопливо подошел к высоким французским окнам резиденции, за
которыми был виден банкетный зал, огромный, празднично накрытый стол,
мужчины в строгих черных костюмах, дамы в вечерних туалетах? отсюда ему не
было видно закавказских представителей, их закрывала публика на ближнем
конце стола. Вэнс огляделся и увидел высокую стеклянную оранжерею. Оттуда, с
крыши, банкетный зал был бы виден под нужным углом. Отличная огневая
позиция! Вэнс обошел оранжерею и увидел оставленную садовником лесенку,
прислоненную к стене. Он быстро вскарабкался по лесенке, подтянулся и
достаточно устойчиво устроился на верхней ступеньке. Потом снял с плеча
карабин и стал готовиться к стрельбе. Короткоствольный карабин не обладает
высокой точностью боя, поэтому Вэнсу очень важно было тщательно подготовить
позицию.

Борис Ордынцев, крадучись, вышел из-за угла оранжереи. Он всю дорогу шел
по следам Вэнса, пытаясь разгадать его следующий ход.

Нападение группы турецких террористов сорвалось, и Вэнс, очевидно, от
отчаяния пытается предпринять террористический ход в одиночку. Увидев Вэнса
с карабином на крыше оранжереи, Борис все понял. Зная, что сам он - стрелок
неважный, Борис решил и не пытаться подстрелить Вэнса снизу из нагана: он
только спугнул бы его, не причинив вреда. Подниматься вслед по лестнице -
тоже не выход, потому что Вэнс успеет за это время выполнить свою задачу.
Счет в данном случае идет уже на секунды.

И тут неподалеку Борис увидел тележку садовника с запряженным в не"
небольшим аккуратным осликом. Несмотря на окружающую его грозную атмосферу,
ослик стоял спокойно, ожидая хозяина. В тележке валялась смотанная веревка -
определенно, Борису везло! Он подскочил к тележке, закрепил веревку за ось,
а другой конец петлей накинул на нижнюю ступеньку лесенки. Затем он изо всех
сил хлестнул по-прежнему невозмутимого осла, моля, чтобы тот не заупрямился
в самый нужный момент.

Осел не стал упрямиться, он рванулся с места рывком, потянув за собой
тележку и лягнув напоследок Бориса в бок так сильно, что тот свалился как
подкошенный в колючие кусты роз.

Лестница покачнулась, и Вэнс, громко ругаясь на четырех европейских
языках, рухнул в оранжерею со страшным звоном и грохотом, пробив стеклянную
крышу.

В банкетном зале публика поднялась с мест, привлеченная звоном стекла.
Бежали к оранжерее английские солдаты. Потирая бок, Борис видел из кустов,
что попытка террористического акта окончательно провалилась.

Однако солдаты в оранжерее ничего не нашли, кроме разбитых горшков.

***

Всеми вульгарными житейскими делами в британской миссии занимался мистер
Тьюздом. Никто, собственно, не знал, кем мистер Тьюздом является по
должности, но если кому-нибудь из высокопоставленных сотрудников вдруг
требовалась какая-нибудь мелочь вроде лошади, автомобиля или туземного слуги
- ему следовало обратиться к мистеру Тьюздому. Соответственно, мистер
Тьюздом обладал в миссии большим весом, хотя и был невысок ростом, худощав и
узкоплеч.

Когда кто-нибудь из низшего персонала пытался слишком много о себе
возомнить, достаточно было мистеру Тьюздому приподнять левую бровь, чтобы
поставить наглеца на место. Это движение левой брови весьма хорошо удавалось
мистеру Тьюздому. Также, если кто-то из персонала проявлял ничтожные
поползновения к недостойному поведению, его легко было призвать к порядку,
пообещав сообщить о нем (поползновении) мистеру Тьюздому. Честно говоря, в
некоторых вопросах авторитет мистера Тьюздома был даже выше авторитета
генерал-губернатора.

Когда мистер Тьюздом понял, что торжественный обед в честь закавказских
делегатов явно не удался, он решил лично взглянуть в глаза виновным.

Не привлекая ничьего внимания - как говорится, по-английски, - он покинул
банкетный зал и в самом решительном расположении духа направился в сторону
кухни.

Не пройдя и полпути, он услышал, что гам что-то неладно. Оттуда
доносились звуки, которые человек, переживший мировую войну и ещ" более
напряженный послевоенный год, не мог перепутать ни с чем. На кухне стреляли.

Господин Тьюздом остановился, чтобы обдумать свои дальнейшие шаги, но
затем с самым решительным видом продолжил движение. Он решил лично навести
порядок среди совершенно распустившегося низшего персонала и, если в этом
возникнет необходимость, даже поднять свою левую бровь.

Однако, несмотря на решительность намерений, мистер Тьюздом шел несколько
неторопливо - видимо, какая-то потусторонняя сила слегка сдерживала его
шаги. В самом деле, нельзя же предположить, что мистер Тьюздом был испуган
доносящимися из кухни выстрелами!

Как бы то ни было, но обстоятельства сложились таким образом, что к тому
времени, когда мистер Тьюздом решительно распахнул двери кухни, там уже
царила абсолютная тишина.

Мистер Тьюздом подумал было, что низший персонал своевременно осознал
недопустимость своего развязного поведения и взял себя в руки, но тут же
отказался от этой мысли.

На кухне творилось такое, чему в английском языке мистера Тьюздома просто
невозможно было подобрать слова для достойного описания. На полу валялось
огромное количество совершенно посторонних людей, безусловно, не имеющих
права находиться на территории миссии. Мало того, эти посторонние люди имели
наглость быть мертвыми или тяжело ранеными. Стены кухни, плиты и
хозяйственный инвентарь были залиты кровью и омерзительным туземным супом.
Значительная часть инвентаря была злостно повреждена.

Пройдя в следующее помещение, мистер Тьюздом обнаружил там картину ещ"
большего разгрома. Правда, кроме мертвых и раненых людей, он застал там и
несколько живых. Эти последние поспешно вылезали в окна. Поспешность их
бегства мистер Тьюздом вполне понимал: учитывая состояние, в которое было
приведено имущество Его Величества, они вполне законно ожидали, что мистер
Тьюздом будет разгневан.

Один из убегающих повернулся к мистеру Тьюздому лицом, и тот узнал
шеф-повара Ибрагима, временно нанятого ввиду болезни Левона.

Мистер Тьюздом владел русским языком - иначе ему было бы трудно решать
некоторые вопросы с низшим персоналом. Конечно, большинство вопросов
удавалось решить просто суровым взглядом или значительным движением бровей,
но бывали и такие случаи, когда настоятельно требовалось знание русского
языка. Сегодняшний был из их числа.

Мистер Тьюздом употребил все самые сильные средства из своего арсенала.
Он смерил Ибрагима необычайно холодным и удивительно суровым взглядом,
чрезвычайно высоко поднял свою левую бровь и медленно произнес на своем
безукоризненном русском языке:

- Ви уфолены, сюдарь!

На что ужасный человек имел наглость совершенно вульгарно расхохотаться и
сказал по-русски такую фразу, которую мистер Тьюздом совершенно не понял, но
тем не менее впервые в своей жизни покраснел.

После этого, с возмущением наблюдая, как ужасный вульгарный человек
вылезает в окно, мистер Тьюздом дал себе слово никогда, ни при каких
обстоятельствах, ни при каком самом безвыходном положении, не принимать на
службу персонал, не имеющий надежных, тщательно проверенных рекомендаций.

Видимо, стрельбу на кухне услышал не только мистер Тьюздом, потому что по
территории миссии уже бежали во всех направлениях английские солдаты.

Никого из подозрительной кухонной челяди задержать не удалось, но ворота