дружеской улыбкой.- Я предлагаю вам прекрасное развлечение. Такого еще не
бывало. Я предлагаю... - она сделала паузу и выразительно посмотрела на
каждого. - Я предлагаю помочь избранию Бенита Пизона в сенат.
произвели бы большего впечатления. Юлия Кумекая приподнялась на ложе, оглядела
присутствующих и, покачав головой, выдохнула:
ужасен. Во всем следует знать меру.
расшевелить сонный Рим, заставить отцов-сенаторов немножко поволноваться.
Прежде Элий не давал им жить спокойно. Но Элия интересовало лишь соблюдение
буквы закона. Другое дело Бенит! Бенит задаст жару! Это будет великолепно.
Отчеты о заседании сената будет читать интереснее, чем сочинения Макрина!
критик Гней Галликан, двоюродный брат Нормы. - Мне нравятся выступления Бенита.
Он умеет бить хлестко и верно.
точки зрения цивилизованного человека.
затянется наша шутка? - поинтересовался пожилой оратор, завсегдатай в доме
Сервилии. - Я бы предпочел развлечения не столь длительные. Хотя бы потому, что
могу не дожить до их окончания.
люблю повеселиться всласть.
Причем высокого класса. Такие, как я.
уточнил Гней Галликан.
будет голосовать за Бенита, читают именно "Гладиаторский вестник".
восторженной. Одно слово могло увлечь его в самые фантастические дебри.
Неясно было, от чего он захмелел больше - от вина или от открывшихся внезапно
перспектив. - Прежде нас опекали гении, сдерживая полет фантазии. Они, как
Элий, вечно твердили о нормах, совести, пределах добра и зла. Надоела эта
стоическая шелуха! Теперь мы свободны. Мы можем думать все что угодно. Писать
что угодно! Мы - истинные первооткрыватели! Мы... - он задохнулся, не в силах
обрисовать словами всю грандиозность происходящего.
возлежавший возле Юлии Кумской, красный как рак, потому что каждое
прикосновение актрисы вызывало у него мгновенную эрекцию, но Юлия не делала
никаких намеков на то, что готова удовлетворить желания молодой знаменитости.
от восторженных возгласов Кумия, тоже были весьма практичны.
"Касину", где я сделал несколько удачных намеков, улучшив текст Плавта. И
теперь я возьмусь за новую пьесу. В центре я поставлю Бенита.
интересен. И умнее, чем на самом деле. Не слишком благороден. Проходимец. Каков
и есть. Но проходимец обаятельный.
влюбится!
Заинтригуют. О Бените должны говорить постоянно. Все и повсюду.
дешевый лупанарий. Она сорвала с головы венок и поднялась.
добродетель? Она пресна и неинтересна.
пригодилась! - И Юлия удалилась с гордым видом.
понимает лишь свои шутки.
нового дела. Сегодня Календы - день, сулящий удачу.
Пизон одновременно со свадьбой Гая Элия Мессия Деция Цезаря и Летиции Кар".
Летиции и вплел в прическу красные ленты. Белое платье из тончайшего шелка
стоило сто тысяч. Пояс, расшитый драгоценными камнями, хитро оплетен вокруг
талииМСрасная вуаль прозрачна - сквозь нее мир казался розовым, как перезревший
персик. Летиция добилась своего. Странно, но ей порой казалось, что Элий ее
любит. Она почти что верила в это. Вот только видение... оно вновь и вновь
посещало ее, всякий раз заканчиваясь на одном и том же месте - стрела впивалась
Элию в шею. Что произойдет дальше, Летиция угадать не могла. Остался ли Элий
жив, или... Она лишь знала, что это случится вскоре. И сердце ее сжималось.
видение. Шептала как заклинание фразу, которую вскоре должна будет произнести:
отправлялась в свой роковой полет. Летиция пыталась представить, как через
несколько часов Элий поднимет ее на руки и внесет в дом - невеста не должна
касаться ногой порога - порог в. любом доме посвящен Весте. Элию будет
сложновато сделать это, и щемящая тоска - то ли жалость, то ли нечто такое, что
выше и любви и жалости,- вызывало сосущую пустоту под ребрами. И вновь
возникала закопченная стена, и летящая стрела, и... Летти была готова биться
головой о стену, лишь бы изничтожить проклятое видение. Но она знала, что это
бесполезно.
новобрачную окропили водой, горящие факелы загородили ей дорогу. Она должна
пройти через огонь и воду, чтобы разделить их с супругом, и если его "отлучат
от огня и воды"**, она тоже будет отлучена - добровольно.
- слова, и цвет одежды, повороты головы, шаги, расстояния, в которые ты должен
уложиться, и даже эмоции, которые должен испытывать. Ритуал, сплетенный
столетия назад. Превращенный с годами в тончайшее сложнейшее кружево. Впрочем,
и сам Рим со своими устоями жизни, взглядами, молитвами, посмертными масками,
храмами, дорогами, роскошными термами, бесчисленными тавернами, Колизеем,
театрами и исполнением желаний превратился в сложнейшее кружево. Но разве может
кружево существовать две тысячи лет? Любые нити истлеют и превратятся в прах -
шерсть не устоит, и даже сталь не устоит. Лишь золото, равнодушное к тлению,
сможет сберечь узор. Парки ткут нити избранных из злата. И лишь эти золотые
нити скрепляют истонченную веками ткань, золотые нити избранных судеб
удерживают Империю от падения.
Юноша, достигнув четырнадцати лет, снимал ее и надевал белую тогу гражданина.
Элий силился угадать узор, который решили выткать для них коварные Парки. И не
мог ничего угадать.
живой огонь не убивают. Он умрет сам, когда кончится пища. Когда огонек
погаснет, наступит абсолютная тьма, необходимая для первой брачной ночи. Покров
любви, как покров смерти - черный. Платье невесты, как и траурное покрывало
вдовы, белое. А у храма Венеры торгуют погребальными принадлежностями. Ткань от
природы бывает черной и белой, а все остальное - лживая яркая краска.
приложил палец к губам.
супругу как ручную птицу, в ответ она вкладывает ему в рот остатки жертвенного
пирога. Их ждет ложе на ножках из слоновой кости.
и прежняя жизнь прежней Летиции и начнется какая-то совершенно другая жизнь
двух других людей.
передал в фонд богини Либерты Победительницы пятьсот тысяч сестерциев. Также в
одной из инсул на средства Цезаря будет открыт временный приют для гениев на
Нортон Андрэ
Мацумото Сэйте
Никитин Юрий
Акунин Борис
Шилова Юлия
Посняков Андрей