Чтение 26–й страницы книги ~Человек, который хотел понять все~

Он выбрал на лезвии ножа место без пятен крови, брезгливо взял его
двумя пальцами и вернулся в спальную камеру ("Усыпальную камеру ..." --
усмехнулся своим мыслям Франц). И куда его теперь?...

Он положил нож на постель Дрона и прикрыл простыней. Потом в последний
раз окинул сцену побоища взглядом: два десятка мертвецов на койках, один
мертвец под койкой (Дрон был единственным, кто хоть как-то среагировал на
происходившее). Четыре койки были пустыми: Франца, Чирия с Моджахедом, плюс
в камере всегда имелась одна свободная кровать ... Стой, а где ж тогда
новичок? Неужто, убийца увел толстяка с собой? Да нет -- судя по тому, что
Франц уже видел, пленных маньяк не брал ... Может, новичок прикинулся
мертвым, подождал, пока убийца уйдет, а затем забился в какую-нибудь щель?

Впрочем, значения это не имело -- нужно было идти к Мордастому.

Стараясь не шуметь, Франц вышел через центральный зал во внешний
коридор и зашагал налево -- до входа в апартаменты Наставника оставалось
около двухсот метров без боковых ответвлений. Чувствовал себя Франц намного
увереннее, чем раньше: оружия у убийцы вроде бы уже не было, и шансы, в
этом смысле, уравнялись. Периодически оглядываясь назад, чтобы застраховать
себя от неожиданностей с тыла, он подошел к металлической двери с надписью
"Наставник Потока No 21/17/2" и постучал. Ответом была тишина. "Просыпайся,
старый черт ... опять, небось, нализался?" -- раздраженно подумал Франц и
постучал сильнее.

Ответа не последовало.

Рискуя привлечь внимание убийцы, он забарабанил по двери кулаком.

Впрочем, слово "забарабанил" не вполне подходило: после первого же
удара дверь отворилась внутрь, ибо была незаперта. С холодеющим сердцем
Франц переступил порог.

Прихожей не имелось, так что он очутился прямо в кабинете: рабочий
стол, книжный шкаф с набором уставов и руководств, два сейфа -- большой и
маленький. По стенам стояло несколько стульев, на полу лежал персидский
ковер ... Справа находилась дверь (в спальню?), на столе горела лампа в
желтом абажуре. А позади стола, в глубоком кожаном кресле, сидел господин
Наставник -- верхняя часть его черепа была снесена, а мозги (если это слово
применимо к субстанции в голове Мордастого) -- разбрызганы по стене позади
кресла. В широко раскрытых глазах несчастного застыло выражение крайнего
недоумения. На столе стояла порожняя бутылка из-под рома, стакан,
полупустое блюдо с грушами и полуполное блюдце с огрызками. Насколько Франц
мог судить, события развивались так: убийца несколько раз выстрелил в
замочную скважину (вдребезги разбитый замок почернел от пороховой гари),
потом вошел в кабинет и прямо с порога остатком патронов разнес Мордастому
череп. Среагировать на происходящее бедолага не успел, ибо, напившись пьян,
безмятежно спал в кресле. Оба телефона на его столе убийца разбил. На ковре
около входной двери лежала пустая пистолетная обойма.

Никакого ужаса перед мертвецом Франц, на этот раз, не испытал -- то ли
уже привык, то ли страх за собственную жизнь вытеснил страх перед чужой
смертью. Его не тошнило, коленки не дрожали, сердце находилось, где ему
положено, а не в пятках. Да, собственно, и страха Франц почти не ощущал: он
уже на том свете -- чего бояться, разве что по привычке ...

Просто у него было два вопроса.

Вопрос первый: Где сейчас убийца?

Вопрос второй: Какой из этой ситуации есть выход?

Вот только ответов, к сожалению, Франц не знал.

Зато ему стало ясно, где убийца достал автоматическую винтовку:
больший из двух сейфов в кабинете Мордастого был открыт настежь (ключи
торчали в дверце) и содержал в себе бархатные подставки для всего арсенала,
имевшегося на этаже. С изрядной долей облегчения Франц обнаружил подставки
для одной винтовки и двух пистолетов -- следовательно, у маньяка-убийцы
оружия сейчас нет. На нижней полке сейфа лежали два запасных рожка. Взять,
разве что, патронов и сходить за винтовкой?... Франц сунул рожки в
нагрудный карман комбинезона и направился к двери. Потом остановился --
перед уходом стоило осмотреть квартиру Мордастого.

Быстро проверив второй сейф (заперт) и книжный шкаф (ничего
интересного), Франц обследовал рабочий стол: посуда; осколки телефонов;
стопка неинтересных бумаг, придавленная куском неотшлифованной яшмы. Он
обошел вокруг и проверил ящики в тумбах -- девственно пусто. Потом,
стараясь не глядеть на голову Мордастого (кровь, мозги и клочья волос по
краям), Франц приступил к осмотру тела. Памятуя о пустых карманах обоих
охранников, на особенно интересные результаты он не надеялся, однако
оказался не прав: убийца, как оказалось, трупа Мордастого не обыскивал. В
карманах Наставника обнаружилась куча всяких мелочей: полпачки сигарет,
зажигалка, грязный носовой платок, записная книжка ... Извлекая все новые и
новые предметы, Франц не смотрел по сторонам -- и вдруг услыхал
приглушенное царапанье.

Сердце его ухнуло вниз -- он поднял глаза. Царапанье раздавалось из-за
двери, ведущей в спальню.

Убийца был в спальне.

На какое-то мгновение Франц запаниковал: "Бежать!" -- мелькнуло у него
в голове. Он даже бросился вокруг стола в сторону входной двери, но тут же
остановился: бежать -- значило отдавать инициативу врагу. В конечном счете,
убежать с этажа невозможно -- так лучше встретить убийцу лицом к лицу
сейчас! Оружия у того нет -- а значит, и шансы равны. Схватив со стола
кусок камня, которым покойный Мордастый придавливал бумаги, Франц
повернулся к двери в спальню.

Царапанье раздалось сильнее, дверь начала растворяться -- медленно,
толчками и со скрипом.

Слушая оглушительные удары своего сердца, Франц, сжимал в правой руке
холодный камень. "Встать позади открывающейся двери?..." -- запоздало
подумал он и сделал шаг вперед.

Второй шаг он сделать не успел.

Из полурастворенной двери выскользнул огромный угольно-черный кот,
вышел на середину комнаты и уселся напротив Франца. Секунд пять они без
слов созерцали друг друга, потом зверь лизнул лапу и стал умываться.

Голова Франца кружилась, кровь била в виски отбойными молотками, руки
ходили ходуном; чтобы не упасть ему пришлось привалиться к столу и положить
на него камень. "Что же ты, з-зараза ..." -- с чувством произнес он.

Кот ответил безмятежным взглядом.

Потом встал, извилистой походкой манекенщицы подошел к столу и
запрыгнул наверх; холеная шерсть его блестела. Франц протянул руку, чтобы
погладить, но кот уклонился, вежливо понюхал его пальцы и пошел дальше.

Опершись передними лапами на грудь своего мертвого хозяина, животное
стало слизывать с его лица кровавые куски мозга.

Это оказалось чересчур -- в глазах Франца потемнело, из горла вырвался
нечленораздельный хрип. Чувствуя, что его сейчас вырвет, он заорал страшным
голосом: "Бр-р-рыс-с-сь!" Кот обернулся, присел на полусогнутых лапах и
зашипел -- длинные белые клыки его обнажились, усы угрожающе растопырились.
"Пш-ш-шел вон!" -- еще громче заорал Франц. Кот порскнул со стола, бросился
к двери и выскочил в коридор.

Франц отер пот со лба. Царапанье когтей по линилеуму пола затихло в
отдалении.

И тут, наконец, Франц заметил, что из нагрудного кармана Мордастого
высовывается магнитная карточка-пропуск от подъемника!

Ну и что? -- главный-то подъемник все равно отключен.

А вспомогательный?!

Господи, как же он забыл о вспомогательном подъемнике?...

Франц перегнулся через стол и выхватил карточку из кармана Мордастого.

На мгновение он замер, стоя спиной к выходу и просчитывая, что сделает
сейчас -- бросится к двери, пробежит двадцать метров налево по коридору,
завернет за угол, вызовет кабину подъемника ... скорее, скорее!...

Однако, сбыться этим планам суждено не было: повернувшись и сделав
один шаг, Франц налетел на какого-то человека.

В следующую секунду он испытал одну за другой три взаимоисключающие
эмоции.

Сначала -- недоумение: откуда здесь человек?

Потом -- ужас: убийца застиг его абсолютно неподготовленным, и даже
кусок камня, которым Франц вооружался в предыдущем случае, остался на
столе.

Затем -- облегчение: ибо он столкнулся не с убийцей, а с давешним
толстым новичком. Вид тот имел дикий: ни сапог, ни комбинезона; потное
жирное тело вываливается из тесной майки. Брызги крови покрывали толстяка с
головы до босых ног, в глазах застыло стеклянное безумие.

-- Ты не ранен? -- хрипло спросил Франц, -- До вспомогательного
подъемника дойдешь?

Парень засмеялся (нижняя губа его неприятно отвисла, блестевшие от
пота щеки заходили ходуном), а затем протянул руки и схватил Франца за
горло. "Ты чего?!" -- удивился тот, но из горла вырвалось лишь
нечленораздельное сипение. Он попытался свернуть руки сумасшедшего со своей
шеи, однако толстяк держал крепко, и францевы пальцы соскользнули с потной
скользкой кожи. Не разжимая хватки, парень толкнул его назад и повалил
спиной на стол -- Франц бессильно извивался на скользкой поверхности,
безуспешно пытаясь оттолкнуть безумца ногами. Бутылка из-под рома, стакан и
тарелки полетели на пол; в спину Францу впились осколки разбитых телефонов.

Ощущение мягких влажных пальцев на горле было нестерпимо -- Франц стал
задыхаться. Сумасшедший парень, все так же улыбаясь, с отвисшей губой,
смотрел сверху вниз ему в глаза и испытывал, казалось, физиологическое
наслаждение. По подбородку толстяка стекала струйка слюны.

Франц ударил безумца по рукам -- тот даже не поморщился; Франц
попытался добраться до его лица -- однако руки у парня были длиннее.

Положение казалось безнадежным.

И в тот самый миг, когда в глазах Франца уже начало темнеть, его
правая рука нащупала на поверхности стола камень. Вложив в размах всю
оставшуюся силу, он ударил -- или, вернее, метнул -- камень в висок