неважные воины. В обращении с металлами они достигли такого же
совершенства, как мы в обращении с живыми организмами. Наверное, это
единственные существа, которые некогда смогли оказать максарам достойное
сопротивление. Много раз они терпели жестокие поражения, прежде чем
покорились окончательно. Им было позволено жить на своей земле и в прежнем
облике, поскольку, как их не переделывай, лучше они не станут. В
благодарность за это Жестянщики должны изготовлять для нас клинки и всякие
другие технические приспособления. В свое время лучшие из них создали
невидимую стену, которая защищает наши границы. Взамен эти наглецы
потребовали для себя сокровищ и почестей. В назидание другим они
немедленно получили и первое и второе. В честь каждого мастера была
воздвигнута громадная статуя. Затем глотки им залили расплавленным
золотом, а в распоротые животы положили по пригоршне драгоценных камней.
Ты должен был видеть эти каменные истуканы, смиряющие гордыню других
народов.
холодно сказал Адракс. - О чем ты еще хочешь спросить меня?
в чем изменила тебя, но ты по-прежнему остаешься максаром. А максары не
способны творить добро.
расхохотался. - Максар не способен творить добро, но умеет прикидываться
добряком. Ты нужен, очень нужен мне. Я умру спокойно лишь тогда, когда
буду уверен, что за меня отомстят. И тебе суждено быть одним из орудий
моего мщения...
привычном месте, проснуться среди слепящего света, распятым на медленно
раскачивающейся металлической раме. Резкие, тошнотворные запахи били в
нос, невдалеке что-то кипело и булькало. Голова Артема была зафиксирована
в таком положении, что он мог видеть только потолок, покрытый паутиной,
копотью и брызгами засохшей крови.
положение. Огромный зал, своды которого поддерживали без всякой системы
расставленные колонны, напоминал застенки средневековой инквизиции. В
глубине его, в огромных открытых жаровнях пылал огонь. Железные столы,
каменные полки вдоль стен и даже грязный пол были завалены грудами
инструментов самого зловещего вида. Из зловонных чанов торчали
искромсанные обрубки человеческих конечностей и свешивались синие кишки.
Повсюду ползали какие-то жутковатые, фантастически уродливые твари:
безногие карлики с клешнями вместо рук, люди-обрубки, состоявшие,
казалось, из одного только торса или из одних только конечностей,
многоголовые крысы и многохвостые ящерицы. В разных концах зала стояли
рамы, сложной конструкции, точно такие же, как и та, к которой был
привязан Артем. Почти все они были пусты, только на двух, расположенных по
соседству, висели тела, соединенные между собой множеством бледно-голубых
пульсирующих трубок разного диаметра. Одно из тел, кровоточащее и
выпотрошенное, принадлежало атлетически сложенному человеку, другое больше
походило на безглазый, донельзя раздувшийся бурдюк, снабженный широкой,
жадно распахнутой пастью.
напоминавшее неимоверно исхудалую, бесхвостую обезьяну. Поставив возле
рамы прозрачный сосуд с розоватой дымящейся жидкостью, оно отошло к стене
и замерло там, вытянув по швам руки с необычайно длинными, тонкими
пальцами. Следующая облезлая мартышка принесла квадратный таз, в котором
равномерно подрагивало серое комковатое желе. Нелепо ковыляя на кривых
костлявых лапах, эти подручные неведомого палача один за другим занимали
места в шеренге у стены. Каждый принес с собой что-то: горшок со
снадобьями, живую змею, поднос с кучей ножиков и пилочек, пучок высушенной
травы. Мерзкие рожи ничего не выражали, но вот прижмуренное веко одного из
них дрогнуло, и в коротком ускользающем взгляде мелькнули садистское
любопытство и каннибальская алчность.
украшали какие-то тускло поблескивающие линзами оптические устройства,
похожие одновременно и на гротескные монокли и на лупы часовщиков.
очках, да еще с ножами".
к нему тонкую высокую фигуру. Копна светлых коротких волос скрывала лицо,
но в линиях спины и плеч, в очертаниях точеной шеи, в манере стоять,
скрестив руки, было что-то мучительно знакомое. Сердце Артема дернулось,
как от электрического разряда.
звонкий, но интонации стали совсем другими, холодными и жесткими. - Это я,
и это уже не я. Совсем недавно меня превратили в максара.
красота эта не была ни человеческой, ни ангельской. Так прекрасна бывает
долгожданная смерть. Так прекрасен будет тот, кто в конце времен явится
судить род человеческий.
раскрыла глаза. - А такой?
тяжелых век, можно было назвать чем угодно, но только не глазами его
любимой.
мартышек вложила в ее раскрытую ладонь тонкий и длинный, как жало, нож.
Очень медленно она поднесла лезвие к своему лицу, немного покачала им из
стороны в сторону, а затем вонзила в глаз - вернее, попыталась вонзить.
Сталь отскочила от черного зрачка, как будто это и в самом деле был самый
твердый в мире драгоценный камень. А Надежда уже кромсала ножом свои щеки
и губы, однако ни царапинки, ни капельки крови не появилось на ее коже.
Даже тебе.
так ли?
думаешь, что тебе удастся разлюбить меня? - Поигрывая ножом, она вплотную
подошла к нему и поцеловала в губы, поцеловала со страстью и отчаянием,
словно в последний раз.
сильны, что он почти не почувствовал боли от укола ножом в грудь. Выдавив
себе на ладонь несколько капель крови, Надежда стала внимательно изучать
их.
Ошибки быть не может... Начинайте! - приказала она обезьяноподобным
уродам.
одежду, а третий, вцепившись в волосы, принялся острой бритвой срезать их
прядь за прядью.
их содержимое. - Сейчас тебя начнут переделывать. Но изменения коснутся
только твоего тела, а отнюдь не души. Ты не станешь рабом максаров, хотя и
будешь вынужден некоторое время прикидываться им. Сейчас отец очень занят
Калекой. Он создает из него бойца еще невиданной ранее мощи. Поэтому мне
удалось уговорить его не трогать тебя. Операция над тобой доверена мне.
При нашей последней встрече я взяла у тебя немного крови. Помнишь тот
поцелуй? Из нее я приготовила снадобье, которое не позволит никому из
максаров подавить твою волю. Внешне ты останешься почти таким же, как
прежде, но приобретешь новые качества. Думаю, тебе не надо объяснять, чем
отличается закаленный меч от незакаленного.
вместе с рамой, беспомощный, как приготовленная к вивисекции лягушка.
кое-чему научить. Особенно тогда, когда кромсал мое тело. Но больше всего,
конечно, я переняла от Адракса. До самого последнего момента, пока я не
вышла из-под его контроля, он наяву и во сне вдалбливал мне свои поучения.
Благодаря ему я знаю сейчас значительно больше, чем мне положено. Лишь бы
отец не догадался об этом.
им обоим только как ядовитая змея, способная нанести врагу смертельный
укус.
находимся во власти Стардаха, наши интересы совпадают. Это именно он
научил меня тому, как сделать тебя неподвластным воле максаров. Если тебе
и суждено пасть в грядущей схватке, то от клинка, а не мысли врага.
пошутил Артем.
линий - очерчивали анатомические линии, обозначали расположение внутренних
органов и крупных сосудов.
разложенный на подносе инструмент. - Боль - великий воспитатель. Я сама
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Смит Кордвейнер