пришить к нижнему концу шара. Ведь там внизу должно быть отверстие,
чтобы входил теплый воздух.
Верна - их покрывали сеткой, а к сетке подвешивали корзину.
Сделаем печку... ну разве не придумаем?
Если бы угрожала настоящая опасность, коза бы орала втрое сильней. Так
что никто не встревожился. Но все же проверить следовало. Сергеев
выжидательно поглядел на Олега. Олег сказал:
мы завтра вместе с тобой подумаем.
быстро привыкли к темноте. Окна хижин были желтыми - везде горели
плошки. Никто не вышел, хотя коза продолжала голосить. Все знали, что
ничего опасного.
пальцы. Олег поглядел на ее профиль, у нее был очень точно выточенный
нос и полные губы. Олег подумал, красивая ли она? Мать говорит, что
Марьяна гадкий утенок, которому не суждено стать лебедем. Вечный
подросток. Мать считает, что в Лиз есть женская прелесть. Может, она
так говорит, потому что Лиз совсем не нравится Олегу, а Марьяна
нравится. Олег не мог бы об(r)яснить, почему она ему нравится - он
ощущал это только в негативном смысле. Например, если Марьяна уходила
в лес с Диком. Наверное, хотя он не смог бы сформулировать эту мысль,
это была не ревность, а скорее зависть к Дику. Потому что Дик был выше
ростом, смелее, сильнее, он был великолепный охотник. Олег завидовал
умению Дика стрелять из арбалета и метать нож, его способности
выследить и убить зверя, даже очень сильного, его холодному
безрассудству и, главное, полному равнодушию к достижениям и мечтам
Олега. Достижения Олега Дику были недоступны, он и не пытался
разобраться в справочниках по связи или в логарифмах. А это было
несправедливо и обидно. От этого ценность знаний и умений Олега
падала, и ему приходилось уговаривать себя, что в один прекрасный день
он докажет Дику свое превосходство в знаниях, в мудрости, хотя на
самом деле ему хотелось доказать превосходство в схватке с шакалом.
голос или встретить серый настойчивый взгляд. Но в последние месяцы
они почти не бывали вместе, потому что Олег был очень занят и уставал
за короткий мутный день. Все в поселке и всегда были заняты, даже
дети, все и всегда уставали, если не считать слепую Кристину и Лиз, не
любившую работать. Олегу надо было понять все, написанное о связи в
книгах, которые он принес с корабля. Он должен был вернуться туда и
сказать Земле, что они здесь.
по ту сторону одинокого шакала - белая шерсть дыбом, черная пасть
нараспашку. Коза справилась бы с шакалом, если бы он перебрался через
забор - один шакал козе не страшен, она вдвое больше и вдвое сильней,
поэтому шакал только облизывался. А коза топотала, пугая шакала. Это
был пустой поединок.
камень из кучи, специально для этой цели лежавшей у ворот, и запустил
в шакала. Шакал понял, что делать ему тут больше нечего, и побежал к
лесу.
холодно.
- А то я замерзну.
не прислушивался к интонациям. Скользя по грязи, он побежал к своей
хижине изобретать воздухоплавание.
невероятно громоздкой. И она требовала, чтобы все жители поселка
жертвовали своим временем, нужным на каждодневные заботы, ради
мальчишеской выдумки, из которой ничего не выйдет. Но у Олега были
союзники.
придумать и сделать горелку. К счастью, стебли дерева каракатицы,
которыми отапливали дома, состояли чуть ли не на половину из жирной
смолы. Они не очень хорошо пахли, когда горели жарким фиолетовым
пламенем, сгорая почти без остатка, но этого давно уже никто не
замечал. Сергеев сделал пресс, чтобы выжать из стеблей смолу - большая
экономия веса. А Старый, хоть и со скрипом, отдал им старый микроскоп.
У него был новый, который Олег принес с "Полюса", но он берег и
старый, без линзы. Из микроскопа получилась трубка для горелки и
клапан, чтобы регулировать пламя.
Ведь только на Земле летают на воздушных шарах. Казик попросил, тихо и
вежливо, всех взрослых по очереди, чтобы они рассказали ему содержание
романа Жюля Верна "Пять недель на воздушном шаре". Казик рассудил, что
все читали этот роман, но давно, в детстве, и забыли множество
деталей. Но если поговорить с каждым, если каждый перескажет сюжет
романа, то получится более или менее полная картина. Он даже выудил из
рассказчиков имена героев и заставил Старого нарисовать воздушный шар.
Старый часто рисовал для учеников картинки из жизни Земли. Первое
поколение учеников - Дик, Лиз, Марьяна и Олег - были вынуждены
довольствоваться грубыми изображениями на земле или углем на сосновой
коре. В последний год ребятам повезло - появилась бумага, и Старый,
охваченный эйфорией в одну ночь разбогатевшего нищего, потратил немало
ценных запасов на картинки, неумелые, наивные, но самые настоящие
картинки: Эйфелева башня, Кремль в Москве, Слон, Лунный купол, Первый
паровоз, каравелла Колумба. Таких картинок набралось с полсотни, и их
можно было рассматривать после каждого урока. И была картинка,
сделанная по просьбе Казика и даже с его поправками, потому что он
хоть и не умел рисовать, о воздушном шаре знал куда больше, чем
Старый. На этой картинке воздушный шар опускался в африканскую
саванну, а за ним бежали слоны и жирафы.
шар.
корзины свисает канат с якорем на конце и подумал, что обязательно
надо сделать такой якорь.
шла весна, и мустанги, не подозревавшие, как нужны Олегу их воздушные
пузыри, еще не очнулись от спячки. Найти их гнездовья было нелегко, и
Казик с верной Фумико раз двадцать ходили в лес, пока не отыскали
зимнюю лежку мустангов. Оказывается, мустанги на зиму забирались в
большие норы в сосновом лесу. Мягкие подвижные корни прикрывали их от
снега и морозов.
шар и держать корзину. Водоросли для нее собирали Марьяна с рыжей Рут.
Руки у них распухли от холода, в конце концов Линда запретила дочке
лазить по болоту, и Олегу пришлось забросить все дела и заниматься
сбором водорослей. Правда, помогали ребятишки, близнецы, которые жили
у Старого, и дети Вайткуса, но это занятие им быстро надоедало, и они
куда-то улетучивались.
проторенной тропинке к болоту. С каждым днем приходилось забираться
все дальше, они брели по топкому берегу, по колено в ледяной воде,
которая обжигала даже сквозь непромокаемые штаны из рыбьей кожи.
Водоросли сидели крепко, приходилось их срезать. Упругие белесые
водяные волосы вырывались из рук, а подрезать их надо было под корень,
чтобы волокна получились как можно длиннее. Ноги скользили; жадные,
но, к счастью, вялые еще пиявки елозили по штанам коготками; в панике
бросались в сторону, если наступишь невзначай, глазастые крабы;
подплывал, любопытствуя, утюг, и тогда приходилось отступать на берег
и ждать, пока он снова уйдет в тину.
нее, и ему казалось, что никогда уж не набрать водорослей на эту
чертову сетку. А ведь их надо было еще отнести к сараю, там разложить
на полу, чтобы сушились, а сушились они плохо - было пока холодно и
воздух сырой.
Олега ее пугала до смерти.
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Шекли Роберт
Посняков Андрей
Мурич Виктор
Шилова Юлия