АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Ну что ж, - говорю я, - она этого хотела. Надеюсь, теперь ее
честолюбие удовлетворено?
Он хмурится:
- Не знаю, как вам лучше объяснить. Вы помните, был гороскоп.
- Еще бы!
- Так вот... по гороскопу все получалось очень здорово. Должен был
родиться мальчик с какими-то необыкновенными способностями.
- Ну?
- Родилась девочка... идиотка... кроме того... с... физическим
уродством.
У меня такое чувство, будто мне на голову обрушился потолок.
- Боже! - растерянно шепчу я. - Несчастная Ли! Что же теперь будет?!
Как все это могло произойти?!
Тони пожимает плечами:
- Понятия не имею. Может быть, вообще генетические гороскопы сплошная
чушь, а может, дело в стимуляторах. Они ведь там, в Центре, жрут всякие
стимуляторы мозговой деятельности лошадиными дозами.
Я все еще не могу прийти в себя:
- А что же Ли? Представляю себе, каково это ей!
- Вы ведь знаете, Лилли не терпит, когда ее жалеют. Она очень нежная
мать.
- А Лой? Он у вас бывает?
- Редко. Работает как одержимый. У него там что-то не ладится, и он
совершенно обезумел, сутками не ложится спать.
- Скажите, Тони, - спрашиваю я, - как вы думаете, можно мне повидать
Лилли?
- Можно, - отвечает он, - я за этим и приехал, только мне хотелось
раньше обо всем вас предупредить.
x x x
- Здравствуй, Свен! - говорит Лилли. - Вот ты и вернулся.
Она очень мало изменилась, только немного осунулась.
- Да, - говорю я, - вернулся.
- Как ты съездил?
- Хорошо.
- Будешь что-нибудь писать?
- Вероятно, буду.
Молчание.
- Может быть, вспомним старое, сыграем? - говорит Тони. - Смотрите,
какие красавцы! Все как на подбор!
- Спасибо, - отвечаю я, - что-то не хочется. В следующий раз.
- Убери своих тараканов, - говорит Ли, - видеть их не могу!
Только теперь я замечаю, какое у нее усталое лицо.
Из соседней комнаты доносятся какие-то мяукающие звуки. Лиллн
вскакивает. Я тоже делаю невольное движение. Она оборачивается в мою
сторону. В ее глазах бешенство и ненависть.
- Сиди, подлец! - кричит она мне.
Я снова сажусь.
Ее гнев быстро гаснет.
- Ладно, - говорит она, - все равно, пойдем!
- Может, не стоит, Ли? - тихо спрашиваю я.
- Согрей молоко, - обращается она к Тони. - Идем, Свен.
В кроватке - крохотное, сморщенное личико. Широко открытые глаза
подернуты мутной голубоватой пленкой.
- Смотри! - Она поднимает одеяло, и мне становится дурно.
- Ну вот, - говорит Лилли, - теперь ты все знаешь.
Пока она меняет пеленки, я стараюсь глядеть в другую сторону.
- Пойдем, - говорит Лилли, - Тони ее покормит.
Я беру ее за руку:
- Лилли!
- Перестань! - Она резко выдергивает свою руку из моей. - Бога ради,
перестань! Неужели тебе еще мало?!
Мы возвращаемся в гостиную.
- Ты знаешь, - говорит Лилли, - я бы, наверное, сошла с ума, если бы не
Тони. Он о нас очень заботится.
Я сижу и думаю о том, что я действительно подлец. Ведь все могло быть
иначе, если б тогда..,
Возвращается Тони.
- Она уснула, - говорит он.
Лилли кивает головой.
Нам не о чем говорить. Вероятно, потому, что все мы думаем об одном и
том же.
- Ну, как ты съездил? - снова спрашивает Лилли.
- Хорошо, - отвечаю я, - было очень интересно.
- Будешь что-нибудь писать?
- Вероятно, буду.
Лилли щиплет обивку кресла. Она поминутно к чему-то прислушивается. Я
чувствую, что мое присутствие ее тяготит, но у меня нет сил встать и уйти.
Я не свожу глаз с ее лица и вижу, как оно внезапно бледнеет.
- Лой?!
Я оборачиваюсь к двери. Там стоит Лой. Кажется, он пьян. На нем грязная
рубашка, расстегнутая до пояса, ноги облачены в стоптанные комнатные туфли.
Рот ощерен в бессмысленной улыбке, по подбородку стекает тонкая струйка
слюны.
- Что случилось, Лой?!
Лой хохочет. Жирный живот колышется в такт под впалой, волосатой
грудью.
- Потеха!
Он подходит к дивану и валится на него ничком. Спазмы смеха
перемежаются с судорожными всхлипываниями.
- Потеха! .. Макс... за неделю... за одну неделю он сделал все, над чем
я, дурак, зря бился пять лет... В Центре такое веселье. Обезьяна!
Мне страшно. Вероятно, это тот страх, который заставляет крысу бежать с
тонущего корабля. Я слышу треск ломающейся обшивки. Бежать!
- Лой! - Лилли кладет руку на его вздрагивающий от рыданий затылок.
Первый раз я слышу в ее голосе настоящую нежность. - Не надо, Лой, нельзя
так отчаиваться, ведь всегда остаются...
- Тараканы! - кричит Тони. - Остаются тараканы! Делайте ваши ставки,
господа!
КОНТАКТОВ НЕ БУДЕТ
К этому событию человечество готовилось много лет. Радиотелескопы
крупнейших обсерваторий Земли планомерно прощупывали глубины пространства в
поисках сигналов инопланетных цивилизаций, лингвисты и математики
разрабатывали методы общения с представителями других миров, юноши
допризывного возраста жили в мечтах о кремнийорганических и фтороводородных
возлюбленных, писатели-фантасты, вдохновленные небывалыми тиражами,
смаковали острые ситуации столкновений с антигуманистическими общественными
формациями, ученые предвкушали разгадку самых жгучих тайн мироздания,
галантно преподнесенную им коллегами из соседних галактик.
Было подсчитано и взвешено все возможное количество обитаемых планет,
уровень развития существ, их населяющих, вероятность посещения Земли
космонавтами, представителями сверхмудрых рас, овладевших источниками
энергии невообразимой мощности и победивших Пространство и Время.
Мечты об эпохе Вселенского Содружества Разума в космосе таили в себе
такие перспективы, перед которыми мелкие неурядицы на нашей планете казались
не заслуживающими внимания
Судя по всему, оставалось ждать еще совсем немного, пока добрые дяди в
сверкающих космических доспехах, взяв за руку неразумное и заблудшее
человечество, поведут его к вратам нового рая, где оно вкусит блаженство и
покои вкупе со всем сущим в космосе.
Правда, находились скептики, ставившие под сомнение ценность
межгалактического общения при помощи информации, поступающей с опозданием в
сотни миллионов лет, но их злопыхательство никто всерьез не принимал, потому
что Крылатая Мечта допускала и не такие штучки, как распространение сигналов
со скоростью, превышающей скорость света.
Несколько сложнее дело обстояло с установлением эстетических критериев
будущего содружества. Однако в длительной и ожесточенной дискуссии
сторонники мыслящих плесеней и живых океанов были разбиты наголову. Трудами
известного ученого Карлсона (не того, что живет на крыше, а другого) была не
только доказана неизбежность идентичности облика всех существ, стоящих на
вершине биологического развития, но даже определен вероятностный
среднестатистический тип, наиболее распространенный в пределах
метагалактики.
Пользуясь методами биокибернетики, алгебры логики и теории игр, Карлсон
создал синтетическую реконструкцию мужчины и женщины - гипотетических
аборигенов, населяющих один из возможных спутников Тау Кита.
Эта реконструкция была размножена методом офсетной печати на небольших
картонных открытках, удобных для хранения в нагрудных карманах, и за три дня
разошлась в количестве ста миллионов экземпляров. Особым спросом она
пользовалась у школьников старших классов. Может быть, этому способствовало
то, что Карлсон считал одежду второстепенной деталью и сосредоточил свое
внимание главным образом на весьма пикантных подробностях.
Что же касается всяких толков будто натурой Карлсону послужила некая
танцовщица и ее партнер, выступающие с неизменным успехом в весьма
популярном, но мало рекламируемом увеселительном заведении, то они лишены
всякого основания, хотя бы потому, что никто из авторов подобных утверждений
не рискнул выступить с ними в печати.
Итак, сто тысяч радиотелескопов были нацелены в таинственную бездну
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 [ 26 ] 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
|
|