правом и не приказал тебя высечь!
тело так и не нашли. С тех пор госпожа Далия была несколько не в себе, да
простит меня баронесса за мой глупый язык. Горе совершенно разбило ее.
Последнее время она изводит себя молитвами, какими-то странными обрядами,
а тут еще появился этот черный лебедь...
Призрак Слепого Странника вновь замаячил перед ним бледным пятном. - О чем
это ты болтаешь?
по ночам черный лебедь. Это сущий дьявол, его крики насмерть пугали детей.
Те, кто его видел, говорят, что у него желтые глаза без зрачков, которые
светятся в темноте. Вначале слуги прогоняли его, но потом госпожа
запретила нам делать это. Она остается с ним на ночь в угловой башне и
последнее время он уже не кричит больше. Но что делает наша баронесса,
наше слабое и беззащитное дитя, возле этого чудовища?.. Мы все напуганы,
но изменить что-либо - не в нашей власти...
- прервал Люгер его излияния, озабоченно поглаживая себя по подбородку,
заросшему недельной щетиной.
сказал Меск с каким-то извращенным чувством собственного достоинства.
понадобится слуга, ты будешь первым, о ком я вспомню... А теперь расскажи
мне все, что должен знать, по-твоему, третий барон Галвик...
пламени, а Меск, служивший в замке уже добрых шестьдесят лет, поведал ему
о делах дней минувших и делах сегодняшних.
чем провинились эти Неприсоединившиеся, осталось для Люгера загадкой), за
что был удален подальше от королевского дома Адолы и поселился здесь, на
неприветливом и суровом западном побережье страны, в старом замке Крелг,
выстроенном за два столетия до того захватчиками из Алькобы. Фамильных
драгоценностей и денег гордого семейства хватило на то, чтобы
отреставрировать замок и вести в нем с тех пор достаточно безбедную жизнь.
Возможно, третий барон Галвик имел шансы быть прощенным за давностью лет и
вновь приблизиться к венценосной особе, но взамен того выбрал
относительную независимость и уединенное существование, почти свободное от
всепроникающей и утомительной скверны интриг.
эстетом. Для этого имелись все необходимые предпосылки: жизнь, не
отягощенная службой и физическим трудом, изысканная и тщательно
продуманная обстановка замка, прекрасные и суровые окрестные пейзажи,
богатые коллекции книг, скульптуры, картин и оружия, собранные
многочисленными предками, и, конечно же, сама баронесса Далия -
представительница семейства столь же благородного, сколь и прославившегося
красотой своих женщин. Люгер мог подтвердить, что в каждой черте ее лица,
каждой линии тела и каждом движении была видна порода без малейшего
изъяна, но, к сожалению, хрупкая чувствительность была хороша только для
спокойных времен...
даже собственное парусное судно с командой, набиравшейся из
немногочисленных друзей, местных рыбаков и слуг. Иногда он выходил в океан
даже на утлых рыбацких суденышках, не брезгуя обществом простолюдинов,
чтобы встретить в безбрежном просторе восход или проводить угасающее
светило. Может быть, именно в этих, сравнительно нечастых морских
авантюрах находили себе выход подавленные страсти наследника
воинственного, но утратившего былую славу рода. В остальном барон был
безупречен - изредка появлявшиеся в замке дамы явно проигрывали в
сравнении с его женой, к игре и иным порокам он был равнодушен, имея перед
собой примеры жалких и растраченных впустую жизней на фоне ужасающей
вечности мира.
Галвика омрачала безоблачное существование баронессы, наполненное ароматом
спокойной и уверенной в себе любви, нежностью и красотой. Эта
привязанность и привела его к гибели в полном соответствии с
представлениями Люгера о фатальной роли знамений. Из рассказа Меска
следовало, что однажды парусник барона исчез вместе с хозяином и всей
командой. Причиной тому, скорее всего, послужил внезапно разыгравшийся
шторм, после которого в близлежащих деревнях появилось и несколько
рыбацких вдов.
убедился в том, что другие слуги также имеют приказ считать его хозяином и
безропотно следуют этому приказу, и, вернувшись в комнату с витражами
(любимую комнату Галвика), получил от Меска некоторые сведения о том, как
сам оказался здесь.
которых жили преимущественно семьи рыбаков, и именно обитатели Крелмага
нашли минувшим утром на океанском берегу обнаженного и почти замерзшего
человека с длинными пепельно-серыми волосами до лопаток, каких никогда не
носили в Тегине. Рыбаки принесли его в замок в расчете на то, что здесь
чужеземцу будет оказана помощь. По словам Меска, Люгера приняли за моряка
из южных королевств или с островов Шенда, лежащих в западном океане, -
единственного, уцелевшего после кораблекрушения, случившегося той бурной
ночью недалеко от берега. Никто не задумался над тем, почему на спасенном
человеке отсутствует одежда. Но на Далию его появление произвело
неожиданное для всех впечатление. Смертельно побледнев, она велела отнести
его в покои барона и после лично ухаживала за ним, отослав всех слуг.
которым угостил его Меск, Слот проникся невольной симпатией к Галвику и
даже ощутил сожаление по поводу его безвременной гибели. Он не стал
интересоваться тем, прибегал ли барон к таинству превращений и что стало с
двумя другими его телами. Проскользнувшая легкой тенью мысль об этом так и
осталась невысказанной, хотя и заронила в его душу зерно некоего
неприятного подозрения.
еще что: сейчас я никого не хочу видеть. Позаботься об этом...
прекрасный меч с узким лезвием морморанской работы и пара белфурских
кинжалов были готовы к употреблению, а в голове Стервятника созрел
блестящий план ночного побега, в котором всему было найдено должное место:
и странному безумию баронессы, и слепой преданности Меска, и даже черному
лебедю, прилетавшему в угловую башню...
столу, тонко приготовленной пище (которую он поглощал с особым аппетитом
еще и потому, что не знал, когда придется поесть в следующий раз), терпким
винам и атмосфере хрупкого изящества, создаваемой присутствием баронессы.
часов, чем приятно удивила Слота. Может быть, определенную роль тут
сыграло вечернее освещение (ужинали, разумеется, при свечах) или то, что
безумной вдове действительно казалось, будто она снова обрела мужа, во
всяком случае, женщина заметно преобразилась. Едва ощутимый аромат ее
духов дразнил Люгера, по таинственному и прекрасному лицу Далии скользили
полутени, глаза сияли, как два освещенных луной озера. Отсветы каминного
огня мягкими бликами ложились на ее увлажненные вином губы, обнаженные
руки, бархатную кожу глубоко открытой груди, тугую ткань длинного
бирюзового платья, драгоценности, которые сделали бы честь королеве, но не
затмевали ее красоты...
предупредительны, старые вина - великолепны, разговор - остроумен, а смех
баронессы - всегда уместен. Одним словом, Слоту нечего было и желать,
кроме Далии и предстоящего побега.
отрядом солдат, вызвало небольшой переполох. Атмосфера интимного ужина,
который должен был перейти, по замыслу Люгера, в ночь любви и сюрпризов,
была безнадежно разрушена. Как выяснилось, избавиться от непрошенных
гостей не представлялось возможным, - офицер имел при себе обращение
короля к вассалам и приказ осматривать все поселения, замки и гостиницы
Тегины в связи с побегом опасного государственного преступника.
сожаления он приготовился навсегда расстаться с этим замком и баронессой,
а также - с видами на коня и оружие. Стервятник непринужденно подозвал к
себе Меска, чтобы тот проводил его к черной лестнице.
Господин барон Галвик ужинает в обществе баронессы, это всем ясно? - она
обвела взглядом стоявших у стены слуг. Большего и не требовалось. Такой
исход дела вполне устраивал и самого Люгера. Он даже немного позавидовал
ее не слишком заметной, но действенной власти. Однако, фраза, небрежно
Буркатовский Сергей
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Емилина Ника
Посняков Андрей