Чтение 26–й страницы книги ~Ведьмин век~

садике... Единственный человек, знающий, где это произойдет - некая
решительная женщина, которая не намерена отвечать ни на какие вопро-
сы... А ты - следователь. Мужчина средних лет. Твои действия?

Ивга тупо молчала. Что он имеет в виду? При чем тут она, она ведь
понятия не имеет ни про какую бомбу...

Инквизитор отодвинул тарелку. Вытащил из кармана длинную пачку
сигарет, закурил жадно, с некотором даже сладострастием. Прищурился,
глядя на дым:

- Не пытайся пришить себя к этой истории. История - выдуманная.
Мной. Только что. Будто загадка. Как бы ты поступила?

- Не знаю, - сказал Ивга глухо. Инквизитор привычно вскинул бро-
ви:

- Ты думаешь, тем людям... взрослым и детям, которым суждено по-
гибнуть через час, от твоего незнания легче?

Ивга почувствовала толчок тревоги. Она слишком верила во власть
слов над реальностью; даже придуманная история способна стать явью - в
придуманном мире. И разметать взрывом придуманных людей через приду-
манные шестьдесят минут...

- Надо... узнать, - выдавила она через силу.

- Как? - в голосе инквизитора была безнадежность, будто игра с
пугающей скоростью становилась правдой. - Как узнать, если эта... сука
молчит?

- Зачем ей это? - беспомощно спросила Ивга.

Инквизитор пожал плечами:

- Не знаю... Не имею понятья. Время идет, мы уже думаем пять ми-
нут...

Ивга стиснула ладони:

- А больше никто не знает?

- Никто, - бросил инквизитор, затягиваясь. - Слушай, что ж я за-
дымил, тебя не спросившись... Ты ведь не куришь?

- Не может быть, чтобы никто не знал...

- Может. Они устанавливали бомбу с напарником, напарника убили.
Она осталась...

Ивга наконец-то села. На край табуретки, нервно сведя колени:

- Ну... я не знаю. Пытать ее надо, чтобы сказала...

Пальцы инквизитора сжались, сминая горящую сигарету. На стол по-
сыпался пепел, перемигнулся искорками и погас. Ивга испуганно вскинула
глаза. Она что-то сделала не так?..

- Я не уверен, - глухо сказал инквизитор. - Не уверен, что это...
видишь ли, Ивга. Я вчера весь день занимался тем, что пытал женщин. А
общественное мнение в твоем лице меня, выходит, поддержало...

Он криво усмехнулся, не сводя глаз с ее лица.

- И чего вы от них хотели? - спросила она, стараясь, чтобы голос
звучал как можно равнодушнее.

- Я хотел... - он неторопливо вытащил из пачки новую сигарету. -
Неважно, в общем-то. Чего я хотел - того добился.

Некоторое время оба слушали, как капает в кране вода. Бьется о
никелированную раковину - кап-кап... Ивге вдруг померещилось простор-
ное помещение с никелированными раковинами и металлическими - цинковы-
ми? - столами, а на столах...

- Если тебя инициируют, - инквизитор внимательно наблюдал за сме-
ной выражений на ее лице, - если это случится, то тебя ждет, возможно,
блестящая карьера... Если это слово применимо к ИХ иерархии. С твоими
задатками ты была бы, наверное, щит-ведьмой... Или даже флаг-ведьмой,
потому как нюх у тебя запредельный... А может, и нет. Но все равно не
инициируйся, Ивга, прошу тебя. Не причиняй мне лишней головной боли...
- он грустно усмехнулся.

- Чего хотят ведьмы? - Ивга вспомнила свою собеседницу, развозчи-
цу горячих бутербродов.

- Много бы я дал, - инквизитор затянулся, - чтобы это понять.
Иногда мне кажется... вот, сейчас пойму. Но... для этого надо БЫТЬ
ведьмой. Когда ты станешь... ну, короче, расскажешь мне по старой па-
мяти. Чего они хотят?..

- А вы спросите у них под пыткой, - не удержалась Ивга. Инквизи-
тор поморщился, открыл было рот - в этот момент в комнате заблеял те-
лефон, и тихим звоном отозвался еще один - в кухне.

Ивга вдруг испугалась. Панически и безнадежно, и совершенно бесп-
ричинно - вероятно, просто взбрыкнули нервы, ужаленные резким звуком.
Инквизитор пристроил сигарету на краю пепельницы и ленивым движением
потянулся к трубке:

- Да...

Лицо его не изменилось, но Ивга поняла, кто звонит. Поняла и пок-
рылась испариной.

- Конечно, меня не было... Я сегодня вернулся на рассвете, с ку-
рорта, можно сказать, из Одницы... Да, видишь, какая у меня интересная
работа... Перестань. Какие обиды, мы вроде бы с тобой взрослые умные
мужики... Не, эта неделя у меня наперед вычеркнута из жизни. Да, ты
слышал, да... А?..

Ивга взяла со стола ломоть булки. Бездумно надкусила, вгрызлась,
пытаясь утолить свежим хлебом не голод - другое чувство, неопределен-
ное, но оттого не менее сосущее. Жевать, жевать...

Инквизитор слушал, не глядя на Ивгу. Смотрел, как потихоньку ды-
мится на краю пепельницы пропадающая втуне сигарета. Ивга ждала, заме-
рев.

- Видишь ли, - проговорил инквизитор тоном ниже. - Видишь ли...
Мне такими вещами не положено заниматься по рангу... Извини, но именно
сейчас я ничего не могу тебе сказать.

И он взглянул на Ивгу. Быстро, мельком, но так, что она вздрогну-
ла.

В трубке возбужденно трещал металлический, измененный расстоянием
голос. Громкий и напряженный, и, кажется, очень желающий убедить.

- Хорошо, - отозвался инквизитор медленно. - Но почему ты зво-
нишь, а не он? Он вроде как половозрелый парень, нет?..

Ивге стало неприятно. Будто Назара при ней оскорбили.

- Хорошо, - повторил инквизитор, но как-то утомленно, тускло. -
Пусть позвонит мне... Или я позвоню, если будут новости. Да?..

Ивга поднялась. Бесшумно вернулась в гостиную. Постояла, огляды-
вая комнату и не запоминая ее; села в углу на пол, подобрав под себя
ноги. Невежливо подслушивать чужие разговоры.

Он положил трубку и несколько минут сидел, глядя, как исходит
пеплом оставленная сигарета.

Вот оно каково папаше - в одиночку, с самого младенчества воспи-
тать единственного сына. Откладывает отпечаток... на личность. Возмож-
но, не на всякую - но на личность Юлека обязательно. Юлек - прирожден-
ный опекун...

Девчонка сидела в гостиной, прямо на полу. Рыжая. Лиса в капкане.
Вопросительно подняла глаза - и сразу же спрятала, опустила. Глаза,
надо сказать, воспаленные - но вовсе не затравленные; Клав коротко
вздохнул. Нет ничего хуже, чем неучтенная ведьма.

- Ну вот что, Ивга... Мой друг, а твой в какой-то степени свекр -
мается, надо сказать, дурью. Ему, естественно, интереснее судьба сы-
на... чем наши с тобой доводы. И кое в чем он прав. Сейчас мы выждем
полчаса, ты все хорошо продумаешь и позвонишь... профессору Митецу.

- Нет, - сказала она быстро. - Я не... нет. Я не знаю, что... го-
ворить.

Клавдий с показным удивлением пожал плечами:

- Тогда - что? Что нам с тобой делать?

Девчонка снова напряглась. Ощетинилась, вжимаясь лопатками в угол
дивана, и Клавдий в который раз почувствовал тугой комок ее потенци-
альных возможностей. Хотя... После инициации любая из них может стать
как выдающимся воином, так и серенькой рабочей ведьмочкой.

- Позвони, - сказал он примирительно. - Он нервничает. Он тебя
ищет... Попытайся понять. Позвони... А я, если хочешь, выйду.

И, не дожидаясь согласия, он прошел в кабинет и прикрыл за собой
двери.

Долго, очень долго в комнате было тихо. Потом тихонько зацокали
клавиши телефона, и Клав удовлетворенно кивнул, на слух распознав но-
мер. Прикрыл глаза и закинул ногу на подлокотник мягкого кресла.

- Это я.

Голос девчонки звучал глухо, но вполне прилично. Твердо звучал,
без колебания и всхлипов; Клавдий нашел в ящике стола леденцовую кон-
фету, повертел в пальцах и сунул за щеку.

- Это я... Да.

Молчание. Интересно, о чем говорит добряк-профессор, потеющий
сейчас на противоположном конце провода.

- Я понимаю, что виновата, - голос юной ведьмы сделался громче,
теперь в нем ясно слышалось сдержанное достоинство. - К сожалению, у
меня не было другого выхода.

Клав разгрыз леденец и тут же с опозданием вспомнил, что терпеть
не может ментола. Кажется, он просил домработницу покупать другие - со
вкусом, по крайней мере, барбариса...

- Я понимаю, - в голосе Ивги скользнула металлическая нотка. -
Думаю, вам надо решить. И Назару надо определиться... Нет, не беспо-
койтесь. У меня все хорошо.

Гордая провинциалка, подумал Клавдий угрюмо. После трех вокзаль-
ных ночей еще станет, пожалуй, врать про какую-то добрую подругу, у
которой можно жить в довольстве и безопасности хоть год, хоть де-
сять...

Он вдруг ощутил раздражение. Смутную злость на обоих Митецов, го-