верхом, мерно взмахивая молотками. Мрачно покосилась встречная старуха,
удивленно вытаращился на чужака чумазый малыш, копошащийся на куче песка.
Выглянула из подворотни рыжая собака, забрехала без особого рвения, потом
чихнула и скрылась. Руал улыбнулся.
через поля, где горбились жнецы, берегом тихой речки, где ребятишки
таскали карасей из ленивой, неподвижной, прозрачной до дна воды. В полдень
он пообедал в компании маленьких рыболовов, угощая их пирожками, любовно
приготовленными вдовой. В ответ получал свежий сыр, душистый хлеб и
цветочный мед. Он жевал травинку и щурился на масляные блики, игравшие на
ровной поверхности затонов, смотрел, как неподвижно зависали над водой
тяжелые стрекозы, как сновали водомерки, как вертелись и ложились на бок
пестрые поплавки. Он просидел бы на берегу до вечера, если б не ждала его,
понукая, подстегивая, пыльная лента дороги.
свинцового оттенка тучи и наступило затишье - зловещее, многообещающее.
Руал ускорил шаг - впереди виднелись первые дома незнакомого поселка. В
этот момент затишье оборвалось, как обрывается натянутая струна.
спрятаться, судорога прошла по золотому полю неубранной пшеницы, и поле
это вступило в черную, непроглядную тень. Небо предстало вдруг в красивой
сетке молнии, и в ту же секунду победно ударил гром. Руал пригнулся и
побежал, но крупный ледяной дождь преследовал бегущего, молотил по спине,
бесчинствовал и издевался, пока Ильмарранен, задыхаясь, не добежал до
накрытого сверху рогожей стога сена и не врылся, как крот, в его душистые
недра.
неровными, медленно шевелящимися космами. Внутри стога было сухо, через
неправильной формы дыру Руалу был виден кусок дороги и край пшеничного
поля, из золотого сделавшегося серым.
вдруг навалился вечер. Новая туча, явившаяся из-за реки, помедлила и
разразилась жесточайшим градом.
размокшей, размытой дороге, как содрогается пшеница, как с треском
лопаются придорожные лопухи. Потом туче наскучила игра, она выдохлась,
отступила, град сменился дождем и сразу - дождичком, который вскоре утих
совсем. Как ни в чем не бывало, явилось солнце, чтобы осветить печальные
следствия беззакония, учиненного градом.
под солнцем льдинки. Все вокруг имело жалкий, растерзанный вид.
Пролетела прямо у него над головой невесть откуда взявшаяся крупная
ворона, угнездилась на поникшей ольхе, каркнула хрипло.
высыпалось на землю.
почему их поля уцелели, а наши все погублены!
умирать с голоду?
люди.
заборами, под которыми роскошествовала зеленая, в рост человека, крапива.
Оратор стоял на огромной бочке посреди площади, затянутый ремнем поверх
круглого живота, сам похожий на бочку с одним обручем. Односельчане его,
понесшие в один день колоссальные убытки, толпились вокруг, наступая друг
другу на ноги и горланя:
масле тогда, когда мы маялись в нищете? Разве не умер сынишка угольщика,
искусанный их пчелами насмерть?
расписной горшок, поела из него и отравилась!
знают, что ихние горшки отравленные!
происходит. Топотали расхлябанные башмаки, из длинных, обрамленных грязной
бахромой рукавов выглядывали видавшие виды кулачища. Похоже, жители этого
большого, бедного, обделенного счастьем поселка давно копили злобу на
благополучных соседей. Наделавшая несчастий буря была последним звеном в
длинной череде претензий, свар и хранимых обид.
парень, вертясь как волчок.
противную физиономию!
покое.
женщина в когда-то нарядном, а теперь изодранном нервными руками
передничке:
силах продолжать, тут же и спустилась снова. У Руала болезненно сжалось
сердце.
же это, а? - А ихнюю земельку и не тронуло, только дождичком подмочило!
Так что нам, ждать, пока эти колдовские морды пожар на нас нашлют или
чуму? Да бить их надо!
справедливости было! А то гляди ж ты - только дождичком подмочило!
всем было за что мстить. Руал вспомнил приютившую его вдову, голенастых
девчонок и мальчишек-рыболовов.
приветствовали криками:
там своих парней послал горн раздувать... До ночи накуем пик железных,
сколько успеем. На чернокнижника с голыми руками не попрешь... А вы несите
в кузню косы поломанные, мечи будут... Мы не ягнятки, вот что! Измываться
не дадим!
кто-то отходил, и образовавшийся водоворот вынес Руала так близко в бочке,
что тяжелые кузнецовы ботинки оказались у него прямо перед лицом.
соберемся у кузни, разберем оружие и вдарим! Хватит языками плескать,
языком чернокнижника не проймешь... Утром пики будут и мечи!
бой. Бочка опустела, Руал видел вблизи ее истоптанное днище, темные доски
и ржавые обручи. При желании он мог дотронуться до нее рукой.
они не колдуны. У них тоже дети...
всех над всеми. Я расправился, надо мной расправились...
пчелами. Ровные ряды ульев...
голов, настороженно нахмурились брови, презрительно оттопырились губы.
там и видел. Они не виноваты, вы же сами знаете!
голосов:
человек. Бочка пошатнулась.
с железными пиками и белыми от ненависти глазами. Как разлетаются ульи,
падают в пыль расписные черепки...
знамения! Я гадальщик и ясновидец, бойтесь знамения!
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Браун Дэн
Распопов Дмитрий
Никитин Юрий