сдавила грудь, тупой болью отдалась в ушах. Он пересиливал ее,
напрягая мускулы тела, стискивая челюсти. Холодный серый полумрак
сгущался внизу, веселый свет дня быстро мерк. Холодная и враждебная
сила глубины одолевала, в голове мутилось, резало глаза. Вдруг твердая
рука Миико тронула его плечо, и он коснулся ногами плотного, тускло
серебрящегося песка. С трудом повернув шею по направлению, указанному
Миико, он откачнулся, от неожиданности выпустил из рук камень - и
тотчас же его подбросило вверх. Он не помнил, как очутился на
поверхности, ничего не видя в красном тумане, судорожно пытаясь
отдышаться... Спустя немного времени последствия подводного давления
отступили, и виденное воскресло в памяти. Всего лишь мгновение, а как
много подробностей успели заметить глаза и запомнить мозг!
которой стояло изваяние исполинского коня. Ни одной водоросли или
раковины не лепилось на отполированной поверхности статуи. Неведомый
скульптор прежде всего хотел выразить силу. Он увеличил переднюю часть
туловища, непомерно расширил чудовищную грудь, высоко поднял круто
изогнутую шею. Левая передняя нога была поднята, прямо выдвигая на
зрителя округлость коленного сустава, а громадное копыто почти
прикасалось к груди. Три других ноги с усилием отталкивались от почвы,
отчего колоссальный конь нависал над смотрящим, как бы давя его
сказочной мощью. На крутой дуге шеи грива обозначалась зазубренным
гребнем, голова почти упиралась в грудь, а глаза из-под опущенного лба
смотрели с грозною злобой, отраженной и в маленьких прижатых ушах
каменного чудовища.
плоской скале, нырнула снова. Наконец девушка измучилась глубокими
погружениями и насладилась зрелищем своей находки. Она уселась рядом и
долго молчала, пока не восстановилось нормальное дыхание.
спросила самое себя Миико.
раковинами?
составом, не допускающим прирастания живых существ. Тогда эпоха статуи
- конец последнего века ЭРМ.
он приподнялся из воды, приветственно взмахнул руками. Дар Ветер узнал
широкие плечи и блестящую темную кожу Мвена Маса. Скоро высокая черная
фигура взобралась на камень, и полная добродушия улыбка засияла на
мокром лице нового заведующего внешними станциями. Он быстро
поклонился маленькой Миико, широким, свободным жестом приветствовал
Дар Ветра.
совета.
пространство - поле. Где же вы его оставили?
находке подводного коня.
ощупывая подбородок. В его взгляде Дар Ветер прочитал беспокойство и
надежду.
пучиной, скрывавшей таинственного коня, он рассказал о своих жестоких
колебаниях. Его встреча с Рен Бозом не была случайной. Видение
прекрасного мира звезды Эпсилон Тукана никогда не оставляло его. И с
той ночи появилась мечта - приблизиться к этому миру, любым путем
преодолев необ(r)ятную бездну пространства. Чтобы между отправлением и
получением сообщения, сигнала или картины не было недоступного
человеческой жизни срока в шестьсот лет. Ощутить биение той прекрасной
и столь близкой нам жизни, протянуть руку братьям-людям через бездны
космоса. Мвен Мас сосредоточил усилия на ознакомлении с неразрешенными
вопросами и незаконченными опытами, какие уже тысячелетие велись в
исследовании пространства как функции материи. Той проблемы, о которой
мечтала Веда Конг в ночь ее первого выступления по Великому Кольцу...
Рен Бозом - молодым математико-физиком. Встреча его с Мвеном Масом и
последующая дружба была предопределена общими стремлениями.
постановки эксперимента. Опыт не может быть, как и все, что связано с
космическими масштабами, проведен лабораторным путем. Громадность
вопроса требует и громадного эксперимента. Рен Боз пришел к
необходимости проделать опыт через внешние станции с силовой затратой
всей земной энергии, включая и резервную станцию Ку-энергии на
Антарктиде.
смотрел в горящие глаза и на вздрагивающие ноздри Мвена Маса.
решающий вопрос.
горя на лице африканца, мгновенно промелькнувшую и исчезнувшую
незаметно для менее внимательного собеседника.
готовят водолазные приборы - смотреть коня.
пальцы раскрытых ладоней. Песня умолкла. Дар Ветер узнал в одной из
женщин Эвду Наль. Впервые он видел ее без белой врачебной одежды. Ее
высокая гибкая фигура выделялась среди остальных белизной кожи, еще не
загоревшей. Видимо, знаменитая женщина-психиатр была очень занята
последнее время. Иссиня-черные волосы Эвды, разделенные прямым
пробором, были высоко подняты у висков. Высокие скулы над чуть впалыми
щеками подчеркивали длинный разрез ее черных пристальных глаз. Лицо
неуловимо напоминало древнего египетского сфинкса - того, который с
очень древних времен стоял на краю пустыни у пирамидальных гробниц
царей древнейшего на земле государства. Теперь, спустя десять веков
после того, как исчезла пустыня, на песках шумят плодородные рощи, а
сам сфинкс накрыт стеклянным колпаком, не скрывающим впадин его
из(r)еденного временем лица.
перуанцев или чилийцев. Он приветствовал ее по обычаю древних
южноамериканских солнцепоклонников.
Благодарите Веду...
за руку и подвела к совсем незнакомой женщине.
Сана, потому что они живут на этом берегу уже месяц. Их переносная
студия в конце залива.
громадными синими глазами. На миг у него замерло дыхание - в этой
женщине было что-то отличавшее ее от всех других. Она стояла между
Ведой Конг и Эвдой Наль, красота которых, отточенная сильным
интеллектом и дисциплиной долгой исследовательской работы, все же
тускнела перед необычной силой прекрасного, исходившей от незнакомки.
слабо вьющихся волос и широко улыбнулся Веде.
произнесла Веда, склонив набок голову.
обмане?
минет!
ней будет многое о значений непосредственных эмоций... - Эвда кивнула
приближавшемуся Мвену Масу.
заметил, что смуглые щеки Чары загорелись жарким румянцем, как будто
солнце, пропитавшее все тело женщины, внезапно выступило сквозь
загорелую кожу. Мвен Мас равнодушно поклонился.
убежала за аппаратами. Чара Нанди, вы с нами?