нужно, ясно?! Место, додумайте место! Держитесь за свободу фантазии,
сколько хотите, но место - это уже не фантазия, это наше дело. Вы ж себя
считаете христианином, а скрываете убийц, наемников, которым все равно,
кого пришить...
обшарпанного казенного сооружения, слишком убогого в ярком свете, в
шикарном загородном доме - такие раскладные диванчики бывали обычно прежде
в бедных профсоюзных пансионатах. Пепельница стояла на полу, он наклонился
задавить продолжавший дымиться окурок, влез пальцами в кучу обгорелых и
искореженных фильтров, пепла, почему-то влажного и пристающего к коже, - и
вдруг обида, ненависть, бешеное отвращение залили, окрасили свет перед
глазами красно-бурым, словно кровь прилила к голове.
профессионалы, сказал Сочинитель. Ну, перебьетесь, перетерпите, не для
вашего брата писано, не инструкция, не устав. А с читателем как-нибудь
столкуемся, опять же не ваша забота.
Дрожь все не унималась, на мгновение захотелось просить, молить,
уговаривать - ну что вы, честное слово, я же не сделал ничего, это
выдумка, игра, развлечение, мой кусок хлеба, что вам моя игрушечная
известность, мои убогие деньги, отпустите нас, немолодых, больных, слабых,
нам и без того плохо, нам бы самим разобраться с собой и не погибнуть,
друг друга не погубить... Представил себе театральную сцену - пасть ниц,
обнимать ноги, - но сразу вспомнил давно вычисленное и решенное:
сдаваться, выдавать бессмысленно, потому что того, кого уже начали пытать,
убьют все равно, не выпустят. Но если сдашься, умирать хуже... И, чтобы
избавиться от соблазна, заговорил еще наглее.
где все происходит? Что, у вас так много объектов с вертолетной площадкой
на крыше?..
нет, понял?! Вообще нет, это ты придумал, фантаст сраный!.. Придумай тогда
и место, сука, придумай место, или я тебе...
я придумаю место, я начну служить вам, вы ребят поубиваете. Значит, я
стану такой же, как вы. Но такие, как вы, сочинить ничего не могут. У
таких способность к сочинительству пропадает, ну неужели не понятно? И,
значит, если я место придумаю, все равно вы там никого не найдете, потому
что это уже будет придумано бездарью, вашим служащим. Вы мне за это можете
генерала дать, а место не найдете, потому что я не смогу его придумать
оживающим. Выдумка будет мертвая, понятно, черт бы вас взял, или нет? Ну,
клепаная же ваша контора - такую простую вещь понять не можете! И мучаете
людей, как всегда, без толку...
предоставим вам возможность общаться - всем троим. У нас здесь помещения
соединены местным телевидением. Посмотрите на своих дам, они на вас...
Сочинитель услышал неразборчивые крики, шум толпы, тихий треск автоматных
очередей. Он закрыл глаза.
бумажного цвета лицо. Лицо было мокрое, он подумал, что от слез, но камера
отъехала, и он понял, что от пота. Ольга сидела на стуле посреди очень
маленькой комнаты без окон. Руки ее были заведены за спинку стула и там,
видимо, связаны. У ног, пристегнутых к ножкам стула короткими ремнями,
стоял докрасна раскалившийся рефлектор. Он понял, что Ольга сейчас
задыхается в этой чудовищной жаре, в этой каморке, но крики толпы стали
громче, и он тут же сообразил, что не духота была главной пыткой. Взгляд
Ольги был неотрывно устремлен на стоящий в метре от нее такой же монитор,
как и в его комнате. Шум шел от экрана.
она не может - ей введен возбуждающий препарат".
пленка была закольцована.
поверх ушанки, возникал в прожекторном дымном свете. Держа автомат за
ствол, как дубину, он поднимал его высоко - и резко, коротко, рубящим
оттягом опускал его на голову отступающей, упираясь спиной в толпу,
женщины.
перекрывающий крики и стрельбу глухой стук удара.
куда ударить. И снова бил, бил, бил...
губам разобрал это слово. Выключите телевизор, закричала она, крик был
невыносим, потому что он никогда не слышал, чтобы она так кричала:
открытой глоткой, как кричат простые бабы в родилке. Выключите, пусть
будет жара, но выключите это, выключите, просила Ольга, и не слезы, а пот
катился по ее серым щекам.
стулом стояли ее сапоги, один, со свалившимся набок голенищем, выглядел
убитым, мертвым. Ее босые ступни - коротенькие, как бы квадратные ступни,
как у деревенских девчонок, легко и ловко ходивших босиком по колкому и
смеявшихся над ним, неженкой, с тихим ойканьем поджимавшим ногу над
случайным камешком или веткой, - ее ступни, которые, откидываясь, она
ставила ему на грудь, гладила ими, сейчас стояли на ледяном крошеве,
наваленном в эмалированный таз. Ноги были низко, за самые щиколотки,
пристегнуты к ножкам стула, их невозможно было приподнять ни на миллиметр,
но она и не пыталась. Голос она, видимо, потеряла уже давно. Откидывая
слипшиеся, потускневшие волосы неловким, птичьим движением головы, она
широко открытыми глазами смотрела на свой экран.
увидел высохшие потеки на ее щеках - слезы уже кончились.
усилит ее шепот".
так. Я не верю, этого не было, не было, не было. Выключите же эту ложь,
ради Христа, выключите. Я не верю, этого не было.
сказал он, срочно. В трубке щелкнуло, раздались короткие гудки.
он прислонился к косяку. Можете выбрать, сказал он, одной из них мы сейчас
выключим изображение, только скажите какой... Ну и холод, конечно, уберем.
Или тепло? Выбирайте быстрее, каждый человек должен уметь выбирать, когда
приходит время. Выбирайте - и вместе с выбранной мы вас отпустим, черт с
вами, езжайте к своим ценителям куда-нибудь в Калифорнию - все равно от
вас здесь только вред. Сами с вашими подонками разберемся. Ну, значит,
Любовь?..
нам удобней. Любочка-то ваша и сама кое-что знает, может, и подскажет нам,
что вы там в нежном бреду в постели болтали... Что ж, забирайте супругу...
хоть что-нибудь понимали из прочитанного...
промолчал.
ситуацию - учитесь... Но все равно - выбор возможен. Не их, понимаете, не
их, а меня! Меня. Что хотите. Это не имеет значения. Бог даст, потерплю
недолго. Все-таки пьянство пригодится, сердчишко долго не выдержит...
меня?
мучений заставит меня согласиться на ваши условия? Вы ошибаетесь. Один
писатель это доказал. Приходит время, и человек кричит - ее, а не меня!
Чужая боль не может быть своей, даже если мучают любимую. Отпустите их и
принимайтесь за меня, если хотите чего-нибудь добиться. А там посмотрим...
захохотал. Понял, значит. Понял! Ну что ж, мы с вами одно читаем, зря вы
нас тупицами держите... И вы думаете таким образом нас обдурить? На
авторитет ссылаетесь? Нет, ничего не выйдет у вас, уважаемый лирический
герой... Пальцем не тронем, слышите? Пальцем не тронем. А вот дамочек
ваших обеих - раз вы ни одну выручить не хотите - на просмотре оставим.
Дамочки чувствительные, вам на их реакцию смотреть удовольствие будет
небольшое. А надоест им этот наш сюжет, притерпятся - имеются еще
пленочка-другая, поинтереснее. Кое-что друзья наши на Востоке записали,
кое-что в Африке... С детишками есть любопытные кадры...
них, я бы стал хуже, чем вы. Это невозможно, Сочинитель не способен,
поймите же это, сделать такой выбор. Даже если бы очень хотел. Если я
освобожу ее такой ценой, у нас уже все равно больше никогда ничего не
будет, мы не сможем ни быть вместе, ни просто жить. Что вы, честное слово,
делаете вид, что не понимаете, все вы прекрасно понимаете...