ангар, где хранилось все, что требовало охраны. Я старался не смотреть на
погибших, я старался отвлечься, думать только о деле. Но все равно не мог
унять нервную дрожь - это я, который считал когда-то, что способен на все.
Работа заняла часа два - больше, чем я предполагал. Я установил фугасы с
радиовзрывателями и в холле виллы, и на площадке, чтобы не осталось ни
одной целой машины, и в ангаре, у энергоэлементов - везде, где только мог.
И, взлетев высоко над мысом, спиралью ввинтившись на километр в звездное
небо, подорвал заряды.
донесся грохот взрывов. Потом внизу стало совсем темно, лишь кое-где
пробивались одинокие огоньки будущего пожара.
открыть дверцу и выйти наружу, до меня вдруг дошло, что здесь, над
развалинами поселка, еще небезопасно. Еще могли здесь шляться с карабинами
недобитые боевики Комитета - ведь поселок и окружающую территорию мы
заразили только позавчера.
"Метеор", но вполне исправный и специально дооборудованный еще на
Континенте аппаратурой, которая облегчила бы поиски людей на острове - и
стал медленно кружить над окрестностями, включив все фиксирующие системы.
Моего терпения хватило на полчаса, за это время удалось обнаружить в
поселке лишь несколько одичалых собак и кошек, не говоря о более мелкой
живости. И ни одного человека. Вполне естественно, люди избегали поселка
со времени взрыва складов. Если никто не затаился где-то в подвале, имея
удобную позицию для стрельбы по входу в Станцию, то мне ничего не
угрожало. Надо было рискнуть.
загораживала меня, когда я из нее выйду. Если кто и следил за мной, он не
помешал мне проникнуть на Станцию. Когда входной люк за мной закрылся, я
снова, впервые за много дней оказался в безопасности. Я даже не
почувствовал облегчения - так вымотала меня нервотрепка последних дней и
недель.
трех часов двенадцати минут. И не более трех часов двадцати одной минуты.
В этот промежуток времени я мог пройти из шлюзовой камеры внутрь Станции
или покинуть ее. Попытка сделать то или иное раньше или позже неизбежно
активировала бы заложенную мною для резидента мину.
устал, и вполне мог проспать, несмотря на его сигнал - садиться я не стал.
Встал, прислонившись к боковой стенке, и попытался думать о чем-то
постороннем. Стал вспоминать своих товарищей по Академии. Где-то они
сейчас? Ре-Дуван наверняка уже получил должность Инспектора, как никак
прошло пять стандартных лет, а старт у него был хороший. Аккранта,
конечно, так и закинули на Сентер на много-много лет. Да он-то наверняка
доволен, работа как раз по нему - до начальства далеко, подчиненных
достаточно, работа ответственная и хорошо оплачиваемая. Он-то доволен. А
вот Редуолл, безусловно, сейчас в томлении - штаб "Р-5", само собой, не
то, о чем он мечтал, это слишком далеко от настоящего дела, и никаких
перспектив на ближайшие годы. Но у всех у них всегда есть утешение - мой
пример, мне-то никто не завидует, я уверен. Меня, наверное, даже жалеют.
Даже те, кто упрятал меня на Сэлх. А теперь, когда до них дойдет, что тут
произошло, будут жалеть еще больше. Ведь я метил - и не без оснований - на
пост третьего субдивидора в штабе "Р-1". А попал сюда...
Вектор-А. Если бы не Миегрол Ленко, который был в тот день старшим
офицером в центре, мне, возможно, все сошло бы с рук. С другой стороны,
если бы не он, я, почти наверняка, вылетел бы навечно из Службы Связи. И
того и другого не случилось - Миегрол Ленко после всей нервотрепки той
ночи нашел виновника случившегося и он же имел достаточный вес и
авторитет, чтобы отстоять меня после того, как наше начальство из Академии
раздуло историю до подобающих масштабов. Хотя временами мне начинало
казаться, что с глер-стимулятором я переборщил.
встал, потер заболевшее снова правое колено, некоторое время походил
взад-вперед - два шага туда, два обратно. Прошло полтора часа, меньше
половины срока. Снова вставать, прислонившись к стене, я не решился - в
следующий раз мог и не проснуться, даже падая. Надо было срочно найти себе
дело. И я нашел - самое бессмысленное, которое только мог представить.
Достал нож и стал выскребать им на декоративной панели свои инициалы,
рамку вокруг них, какую-то гротескную физиономию. За этим занятием меня и
застал сигнал - три часа двенадцать минут миновало.
Вход в Станцию открылся. Взрыва не последовало.
лишь на то, чтобы сбросить у входа свою грязную заразную одежду, кое-как
дотащиться до койки и накрыться одеялом. Через минуту я уже спал.
разбитый. Но я уже мог работать, а после душа и хорошего
кондиционированного обеда совершенно пришел в себя. Первым делом я
уничтожил всю одежду, в которой пришел на Станцию, затем еще около часа
провел в душевой, отмываясь различными гадостными составами, пока на
Станции происходило обеззараживание, и только затем, порядком уже
утомленный этими процедурами, прошел в центральный зал, к пульту.
Откладывать эту работу больше не следовало.
порядка трех с половиной тысяч стандартных листов, если переводить все на
бумагу. Я, конечно, не стал этого делать, бумажки нести теперь было
некуда, да и некому. Я бегло просмотрел заголовки общих циркуляров. Только
один из них имел отношение к Сэлху, но не содержал ничего существенного в
данный момент и я не стал его читать. Оставшаяся треть документов касалась
уже непосредственно Сэлха и меня самого. Одних запросов пришло
восемнадцать штук, а были еще и инструкции, и распоряжения, и счета за
выполненные заказы. И пять личных посланий. Четыре из них были адресованы
Гэптокам, их мне удалось, как впрочем удавалось и прежде, до конфликта,
довольно быстро расшифровать. Особого интереса, тем более теперь, эти
послания не представляли. Да и раньше интриги ныне покойных Гэптоков
лежали на поверхности. Но вот адресата пятого послания я определить не
сумел, как не сумел и расшифровать его - впервые с момента прибытия на
Сэлх, если не считать того неотправленного частного послания, которое так
и лежало у меня на пульте. Что ж, этого следовало ожидать - если кто-то
склонен отправлять послания, не поддающиеся расшифровке, в Метрополию, то
наверняка он же может получать такие же и оттуда. Если бы все на Сэлхе
было бы в порядке, я передал бы это послание в библиотеку мэра, и адресат
мог бы прочитать его, не рассекречивая себя. Если бы все было в порядке, я
мог бы поискать в библиотеке мэра предыдущие послания такого рода и
попытаться раскрыть шифр.
смысла. Скорее всего, резидент уже мертв, и опасности для меня он больше
не представлял.
разобрался со всей корреспонденцией. Потом пошел поел и снова завалился
спать. Отвечать на запросы не стал - время еще не пришло.
дела. Я отдыхал. Я настраивал после ремонта блок передающего резонатора. Я
думал. О том, как быть дальше. Я собирался в полет.
в два с лишним раза перекрывал норму. Но это обстоятельство меня не
беспокоило. Я взял из запасов Станции еще два десятка энергоэлементов, и
этого должно было хватить надолго даже при таком перерасходе. Я снова был
в защитной форме и с излучателем, и от одного этого привычного одеяния
чувствовал себя увереннее. Свою прежнюю защитную форму, запрятанную на
берегу Каопры, я так и не сумел вызволить во время прочесывания острова,
да, по чести говоря, и не хотел этого делать. В тех обстоятельствах лучше
было не выделяться среди других членов отряда.
кружил над Южным мысом, выискивая в окрестностях его признаки жизни, но
так ничего и не высмотрел. Снижаться я не стал - если уж не решился тогда
осмотреть окрестности, то теперь это смысла не имело. Маловероятно, чтобы
хоть кто-то остался в живых, но если кто-то и остался, у него всегда будет
преимущество внезапности при столь явном моем появлении. Рисковать не
стоило.
проверить еще тогда, когда не было поздно, я набрал высоту и полетел почти
строго на юг, туда, где в полутора тысячах километров располагался
небольшой скалистый архипелаг.
отстоящем от основной группы, найти удобную площадку не удалось - он весь,
кроме самых высоких скал, порос схедом, в зарослях которого могла
прятаться всякая гадость - и пришлось лететь еще с полсотни километров до
центральных островов архипелага. На одном из них незадолго до полудня мне
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Белогорский Евгений
Шилова Юлия
Рыбаков Вячеслав