Чтение 26–й страницы книги ~Закон оборотня~

что преступник уничтожен, я сейчас не услышу. А вот что-нибудь не совсем для
меня приятное - наверняка.

Между тем, староста продолжал меня разглядывать, словно я был очень
редкой бабочкой, а он заядлым энтомологом. Вдруг он щелкнул пальцами и
словно про себя сказал:

- Нет. Это неправильно.

Мы молчали.

Помощники старосты - видимо потому, что задавать вопросы не входило в
их обязанности. Мелкий Бес очевидно считал что его все происходящее не
сильно касается. Я - поскольку не видел повода задавать какие-либо вопросы.

Ну, захотелось хозяину китайского кибера высказаться. Почему я должен
реагировать на каждое его слово? И потом, было у меня ощущение что все
выяснится и без моих вопросов.

Так оно и оказалось.

Указав пальцем на Мелкого Беса, староста спросил:

- Эй, не оставлял ли ты своего клиента на некоторое время одного?

Мгновенно подобравшись, чертенок вытянулся в струнку и тонким, почти
заискивающимся голоском ответил:

- Нет. Я находился с ним все время.

- А не обманываешь ли ты меня? За некоторую дополнительную плату. Учти,
если клиент дал тебе деньги, это еще не значит, что ты должен выгораживать
его во вред родному киберу. Говори! Помни, если ты мне лжешь, то действуешь
во вред родному киберу.

- Нет, - пропищал Мелкий Бес. - Я все время находился с ним рядом,
кроме того момента, когда он сражался с убийцей посетителя. Но длилось это
не более минуты.

- Где это происходило? - спросил Староста.

- На улице благодарных поклонов. Убийца попытался подстрелить моего
клиента, а тот попытался подстрелить убийцу. В результате убийце удалось
сбежать, а моего клиенту удалось остаться в живых. Когда клиент кинулся к
убийце я потерял его на минуту из виду, но потом сразу же обнаружил.

Сказав это, Мелкий Бес опустил голову вниз. Видимо то, что он потерял
меня из вида, пусть даже на минуту, казалось ему большим проступком.

- И все остальное время ты был с ним?

- Да.

Мне захотелось послать старосту подальше и удалиться. Не люблю я когда
меня считают чем-то вроде мебели и ведут на моих глазах разговоры, суть
которых до меня не очень-то доходит. Остановило меня только осознание, что
устроить этот допрос моего проводника, старосту могли заставить только очень
важные обстоятельства. Кроме того, у меня было четкое ощущение, что рано или
поздно очередь дойдет и до меня.

- Что вы делали дальше?

- Походили по улицам. Потом зашли в ресторан и поели. Потом нас нашел
твой помощник.

- И это все?

- Да.

- Учти, я прикажу опросить всех жителей улиц по которым вы проходили и
если ты мне солгал, установлю это совершенно точно.

- Я не обманываю. Все так и было.

- Хорошо. Пусть будет так, - произнес староста.

Некоторое время он еще смотрел на чертенка, потом перевел взгляд на
меня.

Я подумал, что вот сейчас все и начнется. Сейчас все-все выяснится.

Однако, староста почему-то не торопился. Он смотрел на меня, словно
стараясь что-то во мне разглядеть, уловить, подкараулить какое-то мое
движение, подсказывающее как ему поступать со мной дальше. Наконец он
медленно протянул ко мне руку и сказал:

- Дай сюда свою пластинку безопасности.

А вот это мне уже совсем не понравилось, поскольку не сулило ничего
хорошего.

- Зачем? - спросил я.

- Дай сюда свою пластинку безопасности.

- Не дам, - сказал я. - Пока не услышу для чего она тебе нужна.

Вроде бы староста не подал никакого знака, но только, после того как я
это сказал, его помощники как по команде вскинули свои карабины и взяли меня
на прицел.

Вот тут, по идее, согласно всяким там боевичкам, я и должен был,
выхватив пистолет, упасть на пол, сделать перекат, одним выстрелом срезать
всех помощников, которые, конечно же будут в меня садить, но пренепременно
позорно мазать. И после того как с ними будет покончено, я должен был ткнуть
стволом пистолета старосте в грудь и обозвав его "старым козлом",
потребовать объяснений.

Как же, и не надейся.

У меня было совершенно четкое ощущение, что стоит мне хотя бы поднести
руку к карману, и помощники старосты станут стрелять. И вряд ли они будут
мазать. Да и пушки у них, судя по всему, должны бить так, что ого-го. В
узком, не более трех шагов ширину коридорчике, они из трех стволов все равно
меня достанут, как бы я там не перекатывался, не уклонялся, да хоть бы даже
попробовал бегать по потолку.

Вот только, отдавать пластинку безопасности мне тоже не хотелось.
Насколько я понимал, она являлась для жителей китайского кибера настолько
сильным запретом наносить вред ее обладателю, что преодолеть это табу не мог
даже староста.

Отдав ее, я похоже лишусь последних шансов на спасение.

- Дай сюда пластику, - сказал староста. - Клянусь, если ты тот за кого
себя выдаешь, тебе не сделают ни малейшего вреда.

А вот это была еще одна загадка. Впрочем, думать над ней, сейчас у меня
не было времени. Мне надо была решить, отдать пластинку старосте или нет.

Я не чувствовал за собой никакой вины. Но кто знает, какие законы
действуют в этом китайском кибере? Может быть я, сам того не ведая, совершил
какое-то страшное преступление, однозначно наказываемое смертью?

Мелкий Бес ткнул меня ладошкой в бок и сказал:

- Да отдай ты ему пластинку. Он ее просто проверит.

И конечно, старый добрый друг - инстинкт самосохранения, тут же вылез
их угла, в котором сидел, зорко наблюдая за всеми моими действиями, и стал
нашептывать, что этого не стоит делать ни в коем случае. И как я могу верить
Мелкому Бесу, как оказалось, кроме работы проводника еще и исполнявшему при
мне роль соглядатая?

Впрочем, я уже решился. И никакая отвага, а также презрение к опасности
тут были не при чем. Просто, до меня вдруг дошло, что выбора у меня
собственно нет. Ну, хорошо, совершил я какое там преступление, и эта
пластинка меня защищает. Кто мешает тому же старосте, если ему так хочется
меня пришить придумать какую-нибудь хитрость, для того чтобы ее у меня
украсть? А я даже не смогу удрать из этого кибера, поскольку полученное мной
задание еще не выполнено. И стало быть, рано или поздно, все равно попаду в
ловушку...

К черту, пусть лучше все решится сразу.

Я взялся за пластинку и попытался ее отцепить от своей груди. И
конечно, ничего у меня не получилось.

Мелкий бес подсказал:

- Сожми края пластинки. После этого она отцепится.

Я последовал его совету и шагнул к старосте. Чувствуя в груди
неприятный холодок, я положил на его ладонь пластинку.

И ничего не произошло.

Староста стоял все так же неподвижно. Пластинка лежала у него на
ладони. Помощники старосты целились в меня из своих ужасных карабинов. И все
это довольно сильно смахивало на музей восковых фигур.

И длилось это с минуту, не меньше. Причем, все это время мне жутко
хотелось хоть что-нибудь сделать, лишь бы не стоять столбом и не ждать
неизвестно чего.

А потом староста едва заметно шевельнулся. И у меня создалось
впечатление, что он словно бы облегченно вздохнул, хотя не мог он этого
сделать, поскольку не являлся посетителем. Но как бы то ни было, что-то
произошло. Какой-то результат был получен. Какой-то вывод сделан.

И я понял что вот сейчас я наконец-то узнаю, что все эти странные
манипуляции означают.

Помощники старосты, как по команде опустили карабины. А сам правитель
китайского кибера протянул мне пластинку и сказал:

- Все верно. Карточка настоящая.

И Мелкий Бес быстро затопал копытцами, и конечно, радостно завопил:

- Ну, и что я вам говорил!

И я, понимая, что он прав, конечно же не преминул потребовать:

- А теперь, может быть вы мне объясните, что все эти странные церемонии
означают?

- Прежде я должен извиниться за подозрения, - сказал староста. - И лишь
потом объяснить чем они были вызваны.

- Так что случилось? - спросил я.

Вместо ответа староста слегка наклонил голову и произнес:

- Прошу простить меня за необоснованные подозрения.

Я вздохнул.

Хорошо. Будем играть по правилам.

- Я принимаю твои извинения и сообщаю, что не испытываю к тебе обиды.
Что, собственно, происходит?

- Смотри.

Староста отодвинулся в сторону и я увидел то, что до этого было скрыто
от моих глаз.

Собственно, ничего необычного в этом не было. На полу, в нескольких
шагах от меня, был труп. И можно было сразу определить каким оружием
воспользовался убийца, хотя бы потому что труп представлял из себя нечто
похожее на пятно серой краски, имеющее форму человеческого силуэта.