Чтение 26–й страницы книги ~Семеро тайных~

открытая повозка, возчик рывком натянул вожжи. Кони захрапели и
остановились, роняя пену. Из повозки на Олега смотрел грузный
человек, которого называли управителем города, он же в случае с
Горнилом выявил себя еще и как городской судья.

-- Меня зовут Миротвердом, -- назвался управитель. -- Я
занимаюсь этим городом в отсутствие князя. Да и при нем... ибо
он то расширяет пределы, то занят охотой, то на скачках... Ты
сделал доброе дело, незнакомец! Горнила все знали и любили за
добрый нрав. Он всегда готов отдать последнюю рубашку.

-- Случайно, -- пробормотал Олег. -- Просто, как там
сказали, со стороны виднее.

-- Может быть, -- согласился Миротверд. -- Может быть,
просто повезло. Но может быть и так, что у тебя дар замечать
то, что не замечают другие?

-- Вряд ли, -- ответил Олег горько. -- Скорее у меня дар
не видеть то, что ясно каждому.

-- Тогда ты мудрец, -- сказал управитель с веселой
уверенностью.

А дружинник добавил знающе:

-- Вы ж все, глядя на звезды, в ямы падаете.

Миротверд захохотал, словно Олег пошутил, хотя лицо этого
молодого волхва было невеселое.

-- Ладно, -- сказал он, отсмеявшись, -- у меня есть тут
одна заноза... Не разделишь ли со мной трапезу?

Олег оглянулся на рослых гридней. Не слезая с коней, они
беседовали со стражами ворот, но взгляды всех троих были
направлены в эту сторону.

-- У меня есть выбор? -- поинтересовался Олег.

Миротверд с сожалением развел руками:

-- Увы... есть. Ты восстановил справедливость, ничего не
нарушив, ничего не сломав. К сожалению, у меня это удается чаще
всего кнутом и плетью, а то и виселицей. Конечно же ты волен
отмахнуться от нас и идти своей дорогой, а мы только извинимся
вдогонку, что побеспокоили.

Олег всмотрелся в лицо этого явно неглупого человека. Явно
не врет, не станет ради минутной выгоды портить о себе мнение
как о человеке справедливом. А может быть, и в самом деле не
подлый, что удивительно для человека в его должности.

-- Ладно, -- сказал Олег, -- говори. Но я не могу
задерживаться. А из города должен уйти прямо сейчас.

-- Понимаю, -- кивнул Миротверд, -- от попоек голова
болит, а после такого случая выпить придется море... Эй,
ребята! Коня нашему другу!.. Ты-то хоть на коне ездить умеешь?

-- Малость, -- ответил Олег, вспоминая, как Мрак
похваливал, что волхв умеет летать на Змее, на Рухе, на ковре,
скоро и на коне ездить научится. -- Если конь смирный.

-- Хорошо, -- сказал Миротверд с огромным облегчением. --
А то если шибко умный...

-- На коне и умный ездить может, -- обронил Олег
осторожно.

-- Это смотря насколько умный, -- возразил Миро-тверд. --
Если уж очень грамотный, то и ложкой мимо рта в ухо попадает.

Коня подвели мигом, уже оседланного, не то чтобы смирного,
но слишком могучего и тяжелого, чтобы горазд был на выбрыки и
пакости. Миротверд ответил загадочно:

-- Это совсем рядом.

По мановению его длани одного из коней подвели к огромной
каменной колоде, высота почти до пояса, Миротверд взобрался на
вершину камня, там были даже выдолблены ступеньки, конь
недовольно всхрапнул, в следующее мгновение управитель был уже
в седле.

-- На повозке не проехать, -- буркнул он.

Олег взапрыгнул на коня, как делал Мрак, в последний
момент сообразил, что надо бы тоже с камня, ухитрился даже
плюхнуться мешком, ухватился обеими руками за луку седла, что у
всех конников считается позором, все же глаза управителя
расширились в удивлении.

Конь, недовольный, что на спину плюхнулась такая тяжесть,
попытался пойти боком, Олег стиснул толстые горячие бока
коленями, стараясь делать это незаметно, на лице держал
рассеянную улыбку, из-за чего перестарался: конь захрипел,
пошатнулся. Олег поспешно разжал колени, начал похлопывать по
шее, гладить:

-- Хороший, хороший... Ты замечательный!

Теперь на него смотрели с удивлением не только Миротверд,
но и его гридни. Олег ерзал, готовый взять несчастного коня на
плечи и так идти.

Глава 13

Лес темнел впереди и справа, но Миротверд повернул коня
вдоль левой стены. Когда град остался позади, Олег рассмотрел
быстро приближающуюся пустошь. На той стороне поднимались
уродливые скалы, древние, изъеденные временем.

Миротверд скакал рядом, стремя в стремя. Лицо его стало
серьезным, нос заострился, глаза рассерженно блестели из темных
впадин.

-- Вон те развалины! -- крикнул он. -- Видишь скалы?.. Это
не скалы, остатки древних стен. Там был город, очень большой
город. Волхвы говорят, самый первый на земле.

-- Так говорят многие, -- ответил Олег.

-- Наши развалины все знают! -- крикнул Миро-тверд
горделиво.

-- Да-да, конечно, -- согласился Олег.

Развалины самого первого города он уже встречал дважды или
трижды только за первое лето, когда вы-шли из Леса. Все в
разных краях, но лучше помалкивать, эти люди не поверят, что по
ту сторону леса тоже живут люди.

Зелень внизу скользнула назад, земля пошла почти красная,
явно железной руды вдоволь... "Может быть, -- подумал Олег
хмуро, -- от множества железа, что носили на себе люди".

Земля уплотнилась, незаметно перешла в камень, подковы при
каждом шаге высекали искры. Мертвую тишину не нарушали ни крики
птиц, ни шорох мелких зверьков, ни даже стрекот вездесущих
кузнечиков.

Скалы раздвинулись, всадники въехали на каменное плато.
Широкие плиты пощербило, но по ровным квадратам Олег понял, что
древние строители откуда-то натащили глыб и уложили так плотно,
что и сейчас почти ни один стебель не протискивается в щели.

На той стороне плато, что явно было либо двором, либо
вовсе залом дворца, высилась огромная статуя в два человеческих
роста. Ветер и дожди за сотни лет сгладили лицо, но на Олега
все равно пахнуло жестокостью и властностью. Человек стоял с
повелительно вытянутой рукой. Указательный палец указывал
куда-то на восток, куда как раз направлялся Олег, да все
мешали. Ногой древний повелитель попирал невиданного зверя,
целиком состоящего из рогов, зубов и шипов, грудь покрывали
доспехи, но голова, похоже, была без шлема.

Гридни поспрыгивали с коней, помогли сойти Миротверду. Он
отсапывался, лицо раскраснелось, а когда заговорил, все еще
отдувался:

-- Если ты... грамоте обучен...

-- Не всей, -- признался Олег, -- только самому краешку.
Краешку краешка!

-- Это как?

-- Читать-писать умею.

Брови Миротверда всползли на лоб, а что же тебе еще,
читалось в глазах, но молча подвел к статуе. По основанию
причудливой вязью шли наполовину стертые знаки. К счастью,
ветер и дожди в первую очередь обрушивались на голову статуи, а
здесь Олег мог разо-брать всю надпись.

-- Ты понимаешь? -- спросил Миротверд.

-- Только слова, -- ответил Олег осторожно, -- но не
смысл.

-- Та же беда со всеми, -- вздохнул Миротверд.

За их спинами гридни сочувствующе сопели. На широкой плите
было написано просто: "Ударь здесь". Присмотревшись, Олег
различил следы ударов, но настолько крохотные, что удивленно
покачал головой:

-- Так мало пробовали...

-- Мало? -- огрызнулся Миротверд. -- Да это только сегодня
никакой дурак еще не пришел с молотом! А то их тут как жуков у
навозной кучи! Уже не одно поколение как бараны стучат лбами!..
Просто сама плита черт знает из какого камня, другую бы давно
измолотили в пыль! А как только на престол восходит новый
правитель, он присылает сюда лучших умельцев, а те что только
не вытворяют!.. Но плита даже не треснула. Да где там треснуть,
царапин не зримо. Потом, конечно, разочаровавшись, правитель
отзывает мастеров, на другие дела нужны, терема да дворцы
украшать, но время от времени возвращаются, пробуют снова...