выковать руки человека. Панцирь из двух половин, но застежки настолько малы,
что в зазор не просунуть и лезвие ножа. И хотя обе половинки панциря покрыты
золотом, что сейчас под солнечным лучом засверкало просто нестерпимо,
Фарамунд чувствовал под позолотой несокрушимую прочность закаленного железа.
на груди, верхняя часть широка, укрывая плечи, на груди и даже на плечах
умело выдавлены фигуры невиданных зверей. Правда, зверей, невиданных здесь,
а в других землях, наверное, есть эти крылатые кони, девы с рыбьими хвостами
и птицы с девичьими ликами...
без него. Где-то принцессы смотрят из высоких каменных башен, отважные воины
сражают огромных чудовищ, поражают толпы врагов сверкающими мечами... И
только одно дивное чудо из тех сказочных стран, принцесса Лютеция, каким-то
образом здесь, на земле... А он, Фарамунд, явился в мир, чтобы служить ей,
чистой и единственной!
некоторых он усмотрел замытые пятна крови. Только в последнем ларе
обнаружились еще железные пластины, что крепятся на руки, и такие же -
только побольше, закрывающие голени ног. Ремни уже потерлись, явно служили
не один год... а то и не один десяток лет, но кузнецы Лаурса заменят, уже
имели дело с вещами великой империи...
Здоровяк явно наслаждался властью над теми, кто совсем недавно посматривал
на него, вчерашнего палача, свысока.
просто укрепление, где можно держать оборону. Крепость. Лучше всего ставить
на руинах римского городка - там много камней и каменных глыб. Странно,
вроде бы каменоломен близко нет... Но римляне - это такие жуки, с другого
конца света приволокут!
римлян. Хочу больше узнать о них. И вообще...
отдирал струпья засохшей крови. Испуганные челядины стояли у дверей.
старый обитатель бурга. В юности он начинал мастером по золотым украшениям,
но такой работы у бедных франков не водилось, потому в бурге у Лаурса
склепывал более нужное: кольчуги, металлические рубашки.
важные вопросы решались только на общем тинге. Все свободнорожденные
приходили, и никто не смел перебить даже самого ничтожного, если он не
проявил себя раньше трусом и не был с позором изгнан. И никогда конунг не
смел сказать слова против общего мнения племени...
захлестывать голову, как волны прибоя захлестывают берег.
разросся. Не зная даже своего имени, выясняя на ощупь, что он умеет,
довыяснялся, что теперь у него сотня головорезов и этот хорошо укрепленный
бург... Но что с ними делать?
рассказывать то, что уже рассказывал, сам не понимая, что жизнь племени
резко изменилась. Это видно даже ему, Фарамунду, видно по обрывкам
разговоров, по тревожным слухам, по испуганным лицам людей, у которых вдруг
зашатался под ногами привычным мир.
союзы. А когда в таком союзе несколько сот тысяч человек, а живут на
огромных территориях, то собрать всех свободнорожденных немыслимо. Разве что
перед отправкой огромного войска на войну?
сооруженной крепостице, бурге. В бурге кроме него всегда часть его
дружины... Но сейчас конунгу, понятно, не до разбойников, промышляющих на
его землях. Племя франков медленно движется на юг, захватывая земли Галлии.
Местные племена, тихие как мыши, сопротивления почти не оказывают. Бой дают
обычно только римские гарнизоны, в которых самих римлян не осталось, а
только римские федераты из самих же франков или галлов, но и то, если
пришельцы пытаются взять гарнизоны штурмом. Но обычно, завоевание земель
Галлии идет почти мирно...
В ушах скрипел старческий голос:
делать мы, франки! Сделай римляне мечи такой длины как наши, они бы
обломились от собственной тяжести, как ломается ледяная сосулька. Их мечи из
сырого железа! А наши кузнецы такое железо не считают годным даже для ножей
своих жен и слуг. Наши кузнецы такое куют и перековывают, кладут в болото,
чтобы ржа выела грязь, а то, что остается, снова куют и перековывают много
раз, а потом закаляют в масле или в теле пленного. Зато наши мечи рубят их
доспехи как будто те из глины! А когда наш меч встречается с их мечом, на
нашем ни зарубки, а их меч... ха-ха!.. надвое, как березовое полено... Нет,
даже как, тьфу, сосновое.
Тот был, по слухам, чистым римлянином. Попал в молодости в плен, здесь был
рабом... только раб у франков совсем не то, что раб у римлян. У франков раб
работает рядом с хозяином, делит с ним ту же пищу, спит под одной крышей и
на такой же соломе, а если хозяин оказывается бездетным, то раб получает в
наследство все имущество, скот, землю. Так и Арнелиус был рабом, потом им
постепенно быть перестал, женился, были дети, что разъехались по свету.
Теперь доживает свой век, искренне считая себя франком...
разговоров воинов, что все франки состоят из знатных, свободных и
полусвободных. Но на тинг допускаются все, кроме трусов. Во главе - конунг.
Он же возглавляет ополчение в случае войны, но, кроме того, у него есть и
отборная дружина, которая подчиняется только ему.
движении племен, когда все вдруг снялись с насиженных веками мест и
двинулись, двинулись, двинулись в такой нелепый путь, когда люди рождаются в
дороге, старятся и умирают, а их дети повторяют их путь, но их ноги уже
взбивают пыль других земель, а глаза видят зверей и птиц, каких никогда не
зрели их отцы.
широко, захватили такие земли, что даже быстро летящим птицам не собрать
всех. Да и не нужен тинг такой вот семье-роду. У них здесь есть все для
жизни, есть свои законы и правила. Они не знают конунга, как и он не знает
об их существовании. Долго ли это будет продолжаться, неизвестно...
конунгу, а мелким разбойничьим шайкам, что от простых грабежей переходят к
обложению данью. Эти разбойники начинают для укрепления своих позиций
строить крепости, выбирая хорошо защищенное место: на утесах, в излучине
реки, а если среди равнины, то окружают частоколом и даже рвом или валом.
сам.
Глава 10
оседлать коня, выехал за врата крепости, своего бурга! - пустил коня вдоль
берега реки. Местность вздулась горбом, он погнал коня на холм.
берега протянулось одно-единственное жилище, похожее на гусеницу, что решила
укусить себя за хвост, но не дотянулась и заснула. Франки, как он уже знал,
не выносят, чтобы их жилища соприкасались. Селятся в отдалении друг от
друга, где есть река или ручей. Жилище - высокие удлиненные постройки на
два-три десятка человек. В этом всегда была их сила: все нужное себе
добывают сами - как еду, так и одежду. Но теперь в этом отыскалась слабость.
ерзал, не понимая смутного чувства тревоги. Отсюда с холма хорошо видно
такое селение. Пусть там даже пятьдесят человек: из них две трети - дети.
Покорить легко, заставить платить дань - проще простого. Как и соседей, что
ниже по реке. Но придется строить крепость, куда свозить все награбленное,
полученное как дань. Там же отсиживаться самим, если нападут соседи. Такую
же крепость, как у Свена, как у других разбойников.
покровительство и защиту, но он все придерживал коня. Так беззащитно
выглядят эти франки! Трудно поверить, что вытеснили с этих земель римские
гарнизоны. Вообще-то здесь Галлия, а сами галлы, некогда покоренные могучим
Римом, держатся тише воды, ниже травы. Вторгшимся франкам пришлось сражаться
не сколько с ними, сколько с Римом... да и не с Римом даже, а теми племенами
франков, что служили Риму, защищали его верно и отважно...
содержат и скот. В основном, коровы, а также овцы и свиньи. Там же спят
рабы, если они есть, вместе с хозяином деля хлеб и кров.
все-таки... эти франки напирают на Рим, опрокидывают его заслоны, рушат! В
Корнев Павел
Андреев Николай
Посняков Андрей
Майер Стефани
Акунин Борис
Шилова Юлия